Анатолий Лень Русские, нерусские и армяне рассказ В далекие семидесятые в высших учебных заведениях одним из главных предметов, была история КПСС. На этих лекциях посещаемость контролировалась особо строго, а экзамен не имея знаний, нельзя было сдать, проскочив как-то случайно, в общей массе. Николаю повезло, он подобные гуманитарные занятия любил, к тому же еще и искренне верил в победу коммунизма. В школе по истории и обществоведению он по мнению директора, который их вел, был лучшим учеником. На лекции, которые давал доктор исторических наук профессор Борис Петрович Заболотний, Николай ходил с удовольствием и материал усваивал легко. Его очень впечатляла огромная кафедра на 300 человек, почти полностью заполненная студентами, верхний ряд которой был на высоте 10 метров и стоящая по центру внизу огромная трибуна с помпезным гербом СССР. Николай садился всегда на первом ряду в центре и не только внимательно вслушивался в каждое слово седого мудрого лектора, но и следил за каждым его жестом, мимикой, выражением глаз... Только все это вместе — давало хорошее понимание даваемого материала. В день экзамена, среди дрожащих у двери студентов, Николай пожалуй один, был абсолютно спокоен. В тройке как минимум, он не сомневался. Перед ним сдавал экзамен Артур Устян. И хотя, тот обучался в другой группе, был Николаю хорошо известен и даже являлся загадкой, потому что возле него всегда собирались хохочущие студенты, несмотря на его скудность познаний. Поскольку он постоянно был на грани исключения за плохую успеваемость — было непонятно откуда бралась тонкость юмора. Артур не ответил не на один вопрос. Но вместо явной двойки профессор почему то задал ему дополнительный вопрос: «Сколько в СССР проживает национальностей»? У Николая в голове мелькнуло: «Неужели преподаватель истории КПСС берет взятки, раз вытаскивает явного двоечника незнающего предмет, хотя до этого многих завалил. Потом в защиту подумалось, что это из-за того что студент не русский. Так уж в те времена сложилось, что несправедливость к лицам своей национальности расценивалась как предвзятость, к другой — разжигание национальной розни. Поэтому то и была настоящая дружба народов. Не знавший правильного ответа Устян, цепляясь за свойственный ему юмор как утопающий за соломинку выпалил: «Три — русские, нерусские и армяне». Профессор побагровел, глаза его расширились, туловище приподнялось... Но было видно что в чем то еще, он себя явно сдерживает. Вдруг из него непроизвольно вырвался громкий хохот, который он долго не мог остановить. Это было так необычно, ведь на лекциях он даже не улыбался. Рука успокоившегося экзаменатора, как бы сама потянулась к зачетке и вывела тройку. Другая тут же указывала на дверь, выдавая желание чтобы студент, как можно быстрее покинул аудиторию. Надо было быстрее прекратить у присутствующих понимание того, что искусно маскирующийся доктор исторических наук, внушая другим, сам лично в коммунизм не верит.