/От сна оторвана печать; призреть устало бездну оставалось, но пробуждение — заботливая мать — вернуло «я» в юдоль, но слава сну/ 9. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: «покажи нам Отца»? (Свт. Евангелие от Иоанна 14:9) ЛОГОС Над километрами Себя Он поднял мысль, строкою Духа; Вселенная громадой стылой измельчала в пыль Песчинки-звезды, что в пламени своем касались слуха, Вибрируя тревожно будто, пространства грея голь. Но холод вечный в черноте пустотной. Мираж души Его. Скользят потоки гравитаций, свершая ход времен. Он думает, очнувшись будто: забыл ли тут чего? Во тесноте мирка планеты на коей план свершен. Зашел сюда, рожден утробой, людьми принятый. Средь них как перст руки, служив и тут же знатен. Им знать ли Кто Он? Сам Собою святый... Себе же самому порой в душе своей заклятен: Пороги ищущий безмерности в величье жизни. Ее же кормчий, да и вставший прежде звезд. Веслом прозрений ладных зная толк возни Умом, что изначален, перетирая запах грозд Насыщенных познанием и силой мысли. Веры. В лоток-предчувствие сливая стоком суть. Имея изначально разум сущей меры, Приобретая для Себя и Духа мира — Путь. Телесно таял в чувстве плоти, что уж стара. Он мог пребыть в ней до веков, но нет изъяна В Его познании расчетливом, ежемгновенном. Исчерпан «день души», пора в небесный шторм, Средь океанов звездных отражений плавных, На глубину и высоту всеявности Своей. Где нет извилистых путей, как будто бы случайных, Где взором сущим весь котел вселенной — пей. Меняя времена на предзначение, вселенной старше, Как старше ночи первый луч зари — слепому, Средь суеты мирской, людской, в природы марше, Идет величием и кротко, даря векам истому. Его рука касается небес, да не фигурой речи, натурально. Их понимая постилающийся вес: к земле и водам, Солнца свет кладется в очи плазменно, спектрально. На струнах Духа хрусталем звучанья: «Аз воздам». Поскольку от Него и в Нем. И между Ним — душе, Лобой и всякой, что себя найти старалась, Как будто бы заране все приготовлено уже. Ведь ибо в Нем она, и только Им спасалась. Он различает нюх бродяги-пса, что чешет ухо. Травинками на слух природа льется — дивно. На километры, сотни, миллионы... чувством сухо: Неколебим скалою вечной; и так уже давно. Так изначально, с той секунды первой В которой бытие затеплилось в творении, Забилось птицей в Нем — предчувствия игрой, И верой прежнего, в немыслимом борении. Он вышел от Отца, в тиски пустот незримых, Свершать все надлежащее Ему по праву. Век как секунда в безднах растворимых. И вот, спустя «полвечности»: рождает славу. Входя в утробу человечью по нужде. Верстаясь Самим Собой, как алчущий прозрений... И тут же мирозданием исполнено свершаясь. Свивая людям, из умов их, плоть Откровений.