http://www.my-works.org/text_137428.html «Хотя Учитель намеревается провести моронтийный период своей жизни в том же мире, где состоялась его инкарнация в образе смертного»... -- Когда все намешано в одну кучу, сложно интерпретировать (понимать) цели и смыслы новоиспеченных «трактатов истины». Так было всю историю: людям хочется ясности, безусловно, и это понятно, вполне понятно; и люди берутся разъяснять сами себе архиважную, сакраментальную суть, ведь хочется сознавать что-то, что поболее обыденных очертаний повседневных вещей. И становиться может быть даже новыми пророками, вершащими Ви́дение, идущими путем сверхзначимой истины... И охватывая все трудные для человеков знания, хранящиеся веками в пожелтевших, и даже почерневших манускриптах, объемая своим сердцем и зрением, что пропитано... или пронизано пульсацией просветленного ума... В общем, термин «реинкарнация» к Христу никак применим быть не может. Наверное, тут терминологии вообще нет, но можно, условно, конечно же, сказать, что Он «входит в мир» (когда Ему надо). А почему? А потому что Тот, через Кого или Кем вселенная создана, сотворена, проэволюционирована... (как угодно понимать можно)... никак не подвержен действию неких протоприродных сил, что глобально направляют процессы жизненного (духовного...) потока. Поэтому, «реинкарнировать», то есть, совершать чем-то вынужденное воплощение (мы исходим, в данном случае из того «факта», — разумеется, никем и никак не доказанного, — что ду́ши реинкарнируют) никак не может. Ибо — более протоприродных процессов. «Тем не менее, эти моронтийные формы реальны. Когда различные верующие видели воскресшего Иисуса, они действительно видели его. Они не обманулись, не пали жертвами видений или галлюцинаций. Только в Новом Завете приводится шесть таких явлений различным людям». -- То есть, речь о том, что тело Воскресшего Христа было как бы эфирным... Понятие «моронтийность», видимо, означает нечто среднее, промежуточное, переходное между материальностью, и духовностью, однако, авторы данного термина, вполне возможно, извлекли его из недр семантического кладбища понятий (есть и такое, ведь некоторые слова выходят из употребления, становясь шлаком, мусором семантики, перегноем). Возникает понятие следующим образом: «мо́рок» и «нить». Первое это мрак, тьма, или нечто одуряющее, помрачающее рассудок. Нить, это нить. Связь. Смысл в том, что морок со стороны материального мира (человек оставляет его в своей естественной земной смерти) есть, скажем, символ души человеческой: она не знает куда отправляется, и просто погружается во мрак (как и сказано в Библии «мертвые ничего не знают»). «5. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению…» (Екклесиаст 9:5) Как будто ком или сгусток темноты, страха, мрака. Это душа, что отходит «в мир иной». И суть понятия в том, что оно базируется на смысле промежуточности, переходности. Поэтому, человек еще не умер (и ему необходимо напитаться ЗНАНИЕМ о том, что его ждет, обострить ощущение этого знания перед смертью, вопреки сказанному Библией, что мертвые ничего знать не могут), но уже... ощущает некую моронтийную нить с потусторонним... связь... и, получается, на той стороне нити... также сгусток «мо́рока», потому что в понятии нить связывает ДВА морока, никак иначе. Один из них как бы иллюзорный, и это понятно, человек вот-вот умрет (отойдет в мир иной). То есть, как только в предсмертии возник первый морок души... там, с «той», моронтийной стороны, появляется другой морок (сгусток), который... должен указать путь в Высшие Духовные Обители, потому что моронтийность, моронтийное существование это... переход или переходное состояние от материального существования к самым высшим духовным сферам. Итак, мы имеем два сгустка мрака (это прежде всего страх смерти и прочее с этим связанное), оба связаны нитью, только один сгусток — пока еще — на уровне материального мира, другой... собственно, моронтиен! — то есть, являет себя как переход от материального к высоко духовному, являясь (в понятии, мы исходим из анализа понятия) повторением или дублем первого сгустка, и тут все логично (!): по связи-нити таким образом душа вытягивается в моронтийный канал перехода и т.д. Ведь кажется все логичным. Есть сфера материального мира, просто она груба, есть граница между материальностью и... некоей моронтийной средой, что как прослойка сыра в бутерброде-сандвиче. Смысл только в том, что «переходное» состояние к высокодуховным мирам (отображенное понятием — семантически), некий «парусник» или светящаяся лодчонка, что доставит к высотам мироздания на волнах вселенских симфоний великого ветра (самого Духа Божия?)... является мрачным сгустком, липкой тьмою, нежитью, смертью. Речь только о названии, которое весьма просто показывает свою семантику. МОРОНТИЙНЫЙ МОРО-К ... НТИЙН ЫЙ (н...тй: нить; и еще «слышится»-чудится «натянутый») И вот... если внимательно углубиться в семантику далее, беря во внимание «К», то станет очевидно: КРОМЕ. Надо со словом «морок» сделать так: «моро-к», а потом «к-ро-м...» (е). То есть, видно тема для избранных. Кто же избранный? Сие неведомо. Каждый (субъективно), кто сидит «на игле» данной идеологии, мнит себя избранным, тем самым, для кого это моронтийное пространство и приготовлено. Там нет речи о таких «материях» как раскаяние, покаяние, чистая вера,.. то есть, говорить об этом нужно, потому что в таких словооборотах есть смысл, это придает всему действию окрас или оттенок правдивости. Это анализ слова, на котором данная идеология стоит. И уже... сколько откровений. Если речь о тех промежутках, о которых речь в данной... теории... концепции, то следовало применить термин промежутка, перехода, который бы звучал приблизительно как «фатуамнистичность». Фата (вата), мнение, мистичность. Мы говорим о семантике, а слово, тем более название может говорить о многом. Не всегда, кстати. Совсем... не всегда. Но в данном случае в слово будто намеренно вложили смысл мрака, причем двустороннего, со связью... Такое ощущение, что Сатана (если мы в него верим) прокололся тут, желая набить головы людей (и христиан) дурью своей, показал в названии, очень важном для всей комедии слове, свой нервозный, жалко вымученный оскал «князя мира». Подсовывая вместо истинно сияющих духом сфер свою парашу. «19. В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! 20. Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа. 21. Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. 22. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого. 23. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся. 24. Фома же, один из Двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. 25. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю. 26. После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! 27. Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. 28. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!» (Свт. Евангелие от Иоанна 20:19-28) Ну так как же в «моронтийное» тело Христа Фома вкладывал руки свои? И при чем тогда вообще какие-то раны, если тело, в котором воскрес Иисус — как призрак, как туман? Там ведь без разницы тогда. Что есть раны, что нет их. «Утром, в день воскресения, смертные миров восстанут с тем же типом переходного, или моронтийного тела, каким обладал Иисус, восставший из гробницы в то воскресное утро. В Библии в двух местах задаётся вопрос о воскресении, и дважды нам отвечают, что мы уподобимся ангелам». «34. Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж; 35. а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, 36. и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения. 37. А что мертвые воскреснут, и Моисей показал при купине, когда назвал Господа Богом Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова. 38. Бог же не есть [Бог] мертвых, но живых, ибо у Него все живы». (Свт. Евангелие от Луки 20:34-38) «Чада века сего»: того человеческого века или образа бытия, который присущ людям; «сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых» — те кто преодолели смертный порог греховной сути... Дело, видимо, не в отмирании этого человеческого (состояния), а в том, что имеет отношение непосредственно к душе (духовному атому, — еще иначе); «тот век» есть то, что находится за гранью человеческого бытия, что следует искать в сумраке потустороннего времени, искать, разумеется, более философски, но осмыслительно, потому что предаваться каким-то мечтам на сей счет тем более не разумно. А под «сумраком», естественно, понимается тут невозможность или недоступность непосредственного знания: «мертвые ничего не знают». Но дело не в состоянии «мертвости», что приходит по окончании человеческого века, а в том, имеет ли душа в себе (духовную) силу быть подверженной воскресению, способна ли она быть устремленной не ко греху (смерти), а именно что «к святу» или некой внутренней (истовой) чистоте. Видимо, как-то так Библия и пытается разъяснять сии «материи». Есть порог. И он не в самой жизни, что отделяет бытие от не-бытия, того, где «мертвые ничего не знают». Этот порог не внешний, он внутренний — в самой душе. И «тот век», фактически, сама вечность, или способность к вечному житию (и не важно в каких формах — на этом вопросе зацикливаться вообще не стоит, ни к чему это). Почему сказано, что «а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят»? Потому что в человеческом обществе заключение брачного союза связано с обязательствами перед обществом, что легко понять: пара планирует семью и заявляет обществу об этом, беря на себя уже и ответственность перед собой и обществом за будущих детей, что родятся. «Сподобившиеся достигнуть того века» ответственны только перед собой, совершенно объективно, всеохватно, потому что вышли из-под власти греха. Им нет нужды... в брачном союзе, они сознают благо, высшее благо, и этим все сказано. Происходить ли будет это на Земле или еще где, совершенно не важно, речь только о высшем благе, которое в них самих. И порог о котором речь, что отделяет жизнь от смерти, и в конечном итоге речь про вечную жизнь и, соответственно, тогда, про вечную смерть... — в самой душе, в самом недре ее, которое не познать (как не познать Бога, что душу эту создал, внедрив ей великую тайну творения, коя никогда не будет раскрыта: то есть, на вопрос «что такое жизнь в подлинном смысле» ответа никогда не будет; но тем более Бог, что вне и жизни и смерти, а более сего). Мы можем как-то понимать свои чувства; но нам не познать (свое) недро. В котором (червем) заселился грех... Нельзя сказать что он там был, душа (по Писанию) создана чистой, свободной... Мы, видимо, пускаем его в себя, и эта наша способность обнаруживать у себя место для греха, пестовать его, взращивать, будто клоаку в которую всыпали дрожжей, отодвигает душу (снутра, изнутри) от того порога в ней самой, за которым — благодать и вечность вне греха и скверны. Наоборот, таким образом душа и остается на стороне греха (клоаки), и все более погружается — своим недром — в это состояние мерзоты, что отдаляет от воскресения, делая состояние жизни все более маловероятным: истовой жизни, речь не о человеческом веке, а о том потенциале вечного, что вложен Богом в Его творение — в то самое недро. «И умереть уже не могут»... что значит «умереть уже не могут»? Не могут соскользнуть (в самих себе) к тому порогу о коем речь, чтобы нога (это все только образы, сие следует понимать) осталась там, куда возвращаться не нужно: в стезе греха и смертного (в духе) обезображивания сути. Они живы именно в этом смысле: им уготована вечность, сомнений в том, что они будут жить, поглощая собой вечное, ублаготворенное, самое светлое, таких сомнений быть не может. Как уже говорилось, это только образы, их не следует понимать буквально. Но как-то следует представить, потому что человеческому рассудку свойственно осуществляться образами. Это как некая колба с вытянутым вверх горлышком, реторта, в рабочей части которой есть «недро», оно будто бы на дне или около дна; представим стеклянный шарик, который свободно катается по дну реторты: недро, в коем вся суть состояния жизни этой души. Есть некая граница, собственно, о которой и речь: порог. Возможно, эта граница очерчена по стеклу реторты с внешней стороны (краской), как ватерлиния у корабля. И воскресение или устойчивое состояние жизни — в духе — именно что выше этой линии. Если же закисание в самом низу, у дна, то ядро сути будет отмирать, тускнеть. Необходимо «масло» для этой лампы, нужно пламя, что будет вытягивать живое содержание из этой колбы — вовне; что и будет означать и воскресение (как фактор), и вечную жизнь. Речь об этом вот здесь: «1. Тогда подобно будет Царство Небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху. 2. Из них пять было мудрых и пять неразумных. 3. Неразумные, взяв светильники свои, не взяли с собою масла. 4. Мудрые же, вместе со светильниками своими, взяли масла в сосудах своих. 5. И как жених замедлил, то задремали все и уснули. 6. Но в полночь раздался крик: «вот, жених идет, выходите навстречу ему». 7. Тогда встали все девы те и поправили светильники свои. 8. Неразумные же сказали мудрым: «дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут». 9. А мудрые отвечали: «чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе». 10. Когда же пошли они покупать, пришел жених, и готовые вошли с ним на брачный пир, и двери затворились; 11. после приходят и прочие девы, и говорят: «Господи! Господи! отвори нам». 12. Он же сказал им в ответ: «истинно говорю вам: не знаю вас». (Свт. Евангелие от Матфея 25:1-12) Итак, зачем девам в светильниках масло? Чтобы горело. Зачем — чтобы горело. Потому что полночь. И что с того что полночь? Так... темно же. Ладно. В темноте можно идти наощупь. Надо ли в этой притче понять так, что для того, чтобы высматривать жениха? Но... разве нет слуха, разве при движении человек не издает шороха? И что-то еще... наитие. Мы понимаем, что смысл светильника в чем-то ином, к тому же (!) у остальных пяти огонь горит, все смогут увидеть жениха. Но... дело в том, что (каждая) дева, держа светильник на уровне лица... озаряет этим светом себя: показаться жениху, потому что у (каждой) опасение, что жених выберет на пир только тех, кто ему приглянется. Более того (!), видимо, отбор будет продолжаться и на пиру, но важно то, что каждая кто вошла на него, все равно, рано или поздно обретет своего жениха, ибо ее приветили. Потому они (пятеро) и ужасаются, что лампа притухла, затухла совсем, и жених не разглядит их красоты. А, наоборот, в этом (личном, индивидуальном) сумраке, лицо будет искажено тенями, самой тьмою... и они страшатся сего. Потому (!) по слову остальных пяти — идут покупать масло. Хотя, в принципе, раз жених уже близко, остальные могли бы и поделиться; но поостереглись, мало ли: самим не хватит. Все это образ одной и той же души, что разрывается в самой себе... буквально на пороге этой самой вечности: остаться ли со грехом, в сумраке (пустой надежды, бессмыслия) или же идти к «жениху», то есть, к благу... благодати. Но душа то ли страшится самой себя, то ли слишком самоуверена, отчего забывчива и недальновидна. «Бог же не есть [Бог] мертвых, но живых, ибо у Него все живы». Изначально — Бог, это вечность... для сотворенного (живого) — и отвращается мертвого, что само делает себя таковым. Но думать ли (нам) о вечности? Нет! Думать надо только о насущном, что и есть — сие масло. Поскольку, замечтавшись, про масло то и забываем.