Свой оказался. (Рассказ полицейского). Город – он город и есть, не сравнить с селом, тут спокойных дежурств практически не бывает, постоянно то здесь, то там что-нибудь да случается. Только успеем в одном месте утихомирить не в меру распоясавшихся хулиганов, как уже в противоположный конец города надо лететь, чтоб там лихие уркаганы в яростной схватке не перерезали друг друга, а заодно и случайных любопытных, оказавшихся рядом. Но иногда даже обычно спокойный и, на первый взгляд, очень положительный человек вдруг ни с того, ни с чего такое учудит, так хоть стой, хоть падай. Вот и сегодня вызов поступил, попросили срочно приехать, чтоб унять очередного «кухонного боксёра». В группе я был старшим, со мной Володя Пашнин и водитель Николай Кочанов, оба на пару лет моложе меня, недавние стажёры, впрыгнули в сёдла УАЗика и поскакали наводить революционный порядок. Что ни говори, а служить в полиции – это не мёд столовыми ложками черпать. Старики рассказывали, что в советское время в милиции постоянно был недобор. Рабочих мест навалом, всюду объявления висели: «Требуются на работу …» Народ не стремился устраиваться на службу в милиции, зачем, если на гражданке отработал свои положенные восемь часов, и свободен, а получаешь столько же, а зачастую даже больше, чем в милиции. Как наступают праздники, то, пожалуйста, гуляй, веселись, пей, драки затевай, отношения выясняй, сколько тебе вздумается. А в милиции в это время обычно аврал, усиленный вариант несения службы. Сейчас же наоборот, молодёжи крайне тяжело где-нибудь трудоустроиться, и служба в полиции неожиданно стала престижной. Хоть почему-то и переименовали милицию в полицию, миллиарды народных денег на замену двух букв ухлопали, но ничего от этого не изменилось. Шумиху подняли, панику навели, слух пустили, что весь личный состав будут переаттестовывать, избавляться от лишних, нерадивых людей, останутся самые лучшие, чистые душой и телом. Прислали из министерства в отдел инструкцию – толстый, в полкирпича талмуд, который должен был изучить каждый сотрудник. Чтобы одному всю её внимательно прочитать, необходимо потратить минимум неделю. Ответ же нужно дать уже через три дня. Что поделаешь, ответили в срок. Так все успешно и прошли переаттестацию, из милиционеров превратились в полицейских, хоть многим, да и мне тоже, не нравится это название. Спасибо за это тогдашнему президенту Медведеву! Я после демобилизации некоторое время работал в родном селе на пилораме у одного частника. А тут любимая девушка Надя, которую я с малолетства старательно выращивал для себя, окончила среднюю школу и поступила в Сыктывкарское медучилище, теперь на иностранный манер гордо обзываемый колледжем. В моих мозгах прочно засела тревожная мысль, что во время учёбы какой-нибудь городской франт обязательно закружит голову моей милой Надюше, отобьёт у меня и женится на ней. Терять её не входило в мои красивые жизненные планы, так что я рванул вслед за ней в Сыктывкар, устроился в магазин продавцом, снял квартиру, где мы с Надей в любви и согласии зажили вдвоём, а вскоре и официально зарегистрировались в загсе. К нам в магазин частенько заходил муж одной продавщицы, работающий в полиции. Мы познакомились, и он предложил: «Слушай, ты же нормальный пацан, давай поступай к нам на службу. Рост у тебя подходящий, рожу потихоньку наешь, так что давай, дерзай!» Я и подумал: «А что? Можно попробовать, чем чёрт не шутит, а вдруг примут? Не век же за прилавком торчать!» Прошёл медкомиссию, тесты, какие надо, и вот уже семь лет ношу эту тёмно-серую форму. Где только не бывал за это время, несколько раз даже ездил отдыхать в Чечню, где вволю налюбовался прекрасными горными пейзажами, слушал гармоничную мелодию природы и поправил расшатанное в северных условиях здоровье. Служба и правда трудная, вечно приходится ходить по острию ножа, постоянные стрессы, работа в основном на нервах, но всё компенсирует пусть не космическая, но стабильная зарплата. Оформив ипотеку, купили двухкомнатную квартиру, сын-сорванец растёт, хоть и редко вижу его. На всякий случай заочно институт гражданский окончил, диплом в кармане никогда не помешает. Но став полицейским, я почувствовал, какое большое расстояние отделяет полицию от народа. Прежние друзья быстро охладели ко мне, не говоря уж о просто знакомых. Даже бывая в чужом городе, иногда ловлю на себе сверлящий мозги взгляд. Оглядываюсь и вижу неизвестного мне человека. Никогда не был в этом городе, никогда не видел этого гражданина, а он уже ненавидит меня только за то, что я ношу ментовскую форму. Понятно, что если случится какая-нибудь заварушка, то я и недовольная властью толпа окажемся по разные стороны баррикад. Но всё же надеюсь, что больше в стране не будет новых революций, прежний опыт показал, что они ни к чему хорошему не приводят. Свою службу я в последнее время сравниваю с работой ассенизатора. Полиция выполняет практически те же функции, что и работники жилищно-коммунального хозяйства – убирает всю постоянно накапливающуюся в результате человеческой жизнедеятельности грязь, чтобы люди могли жить в нормальных условиях. Вот сколько я успел передумать, пока ехали на вызов. Названный по телефону адрес оказался типичной пятиэтажной «хрущёвкой» в основательно зараженном гриппозным вирусом микрорайоне. Вышли из машины, а на улице темно, холодно, с неба, как через сито, сеет мелкий осенний дождь, аж мурашки по коже пробежали, погода явно нелётная. Дверь подъезда с шифровым замком заранее открыта, там стоит под навесиком и мёрзнет на холодном ветру, переминаясь с ноги на ногу, поджидая нас, мужчина в майке, тренике и шлёпанцах на босу ногу, это наш проводник. Что удивительно, подъезд чистый, аккуратный, стены покрашены приятной краской салатного цвета, отсутствует всякое письменное народное творчество. Обычно во время вызовов бывает наоборот, как заходишь в подъезд, так хоть нос зажимай от запаха мочи, а тут всё цивильно. Поднялись за «Иваном Сусаниным» на площадку четвёртого этажа. Наверху нас ждали ещё трое мужчин, одетых примерно так же, как и проводник, а между ними на полу валяется какой-то длинный куль, слабо освещённый жёлтым светом лампочки Ильича под потолком. Приглядевшись, признали в этой «куколке», обмотанной сверху донизу скотчем, мужчину. Ну всё понятно, это и есть тот самый «кухонный боксёр», устроивший тут бой местного значения и нокаутированный соседями. Ни верхними, ни нижними конечностями двигать он не в состоянии, рот тоже надёжно заклеен скотчем, чтобы не оскорблял интеллигентный слух жителей подъезда нецензурщиной. Лежит, мычит через нос, глаза горят, чуть ли искры не разлетаются, зрачками бешено вращает, больше ни на что не способен. Одет же в хороший серый костюм, возможно, даже импортный, я не очень в них разбираюсь, белая рубашка, галстук, сразу заметно, что человек не бедный. - Пост сдаём, принимайте, - после того, как поздоровались, улыбнулся нам высокий и широкоплечий мужик. - Это вы его нейтрализовали? – указываю на «боксёра». - Пришлось, здоровый бугай оказался, вчетвером еле скрутили, - мотнул головой другой, одетый в белую футболку с крупной надписью «ЛДПР» на груди. - А вы кем ему приходитесь, родственники? - Какие там родственники! – усмехнулись мужики. – Просто соседи. - Ну что, попробуем развязать? – обратился к своим друзьям. - Давай, - пожал плечами Пашнин. Он наклонился над лежащим и сорвал скотч, закрывающий рот хулигана. Зря он это сделал! «Боксёр», как только рот освободился, тут же смачно плюнул Володе в лицо, а после этого на нас полился такой отборный мат, что даже наши натренированные уши, уже немало оскорблений наслушавшиеся во время службы по борьбе с нарушителями общественного порядка, чуть было не завяли. Пашнин же, не ожидавший такого мокрого привета, выпрямился, вытащил носовой платок и долго тщательно вытирал лицо, наградив «боксёра» почётным званием: - Вот же скотина! - Я вам покажу «скотина»! Немедленно освободите меня, иначе завтра же всем придётся попрощаться с погонами! Уволю, безработными сделаю! - Хорошо этого товарища знаете? – спрашиваю мужиков. - Да нет, просто встречаемся иногда на лестнице. Возможно, он даже ваш коллега, хотя в форме его ни разу не видели. - Да ну, быть этого не может! У нас такие не водятся! – не поверил я ему, а оказалось, что он говорил правду. - В какой квартире проживает? - На пятом этаже, прямо над нами. - А с чего начался скандал? - Мы точно тоже не знаем. Видимо, вернулся домой после большого стакана и приревновал жену. Мы вышли на шум, когда она уже благим матом орала: «Караул! Убивает!» Пришлось вмешаться, куда денешься. - Понятно. Ну что, друзья? Наверно, развяжем, чтоб на своих двоих спустился до автомашины, не тащить же этого жирного борова на руках, - взглянул я на своих товарищей. - Ну давай, - пожал плечами Пашнин, - только как бы не пришлось нам его снова связать. Как только «боксёр» освободился от пут и встал на ноги, то немедленно нанёс сильный удар по подбородку Николая, стоявшего прямо перед ним: - На тебе! Парень, не ожидавший нападения, буквально впечатался в стену. После нескольких расслабляющих ударов дубинкой пришлось «боксёра» снова связать, раз не желает успокаиваться, на руках спустить с четвёртого этажа и вынести на улицу. Неся тяжёлую ношу к УАЗику, я нечаянно правой ногой попал в какую-то яму и зачерпнул полный ботинок грязной воды. Ругаясь про себя, донесли «боксёра» до машины и по возможности аккуратно поместили в салоне. Уже там сделали личный досмотр, при этом обнаружили в его кармане ключи от квартиры и удостоверение майора полиции. Да не в нашем отделе, оказывается, работает, а в самом министерстве! Вот это да! Что же теперь делать? Если отвезём в дежурную часть по всем правилам и заведём административное производство, то ему всё равно ничего не будет. Разве что побеседуют с ним по-дружески на товарищеском суде старшего начальствующего состава, пожурят немножко, посмеются между собой и вынесут товарищеское предупреждение. Нас же за это по его милости запросто могут уволить, а причину и повод найдут, за этим дело не станет, майор в этом случае нас точно не забудет. - Друзья, - обратился я к своим подчинённым, - вы тут покумекали, и я пришёл к такому решению: поднимем-ка майора обратно наверх и сдадим его родной супруге, пускай между собой договариваются. Хорошо? - А вдруг он жену и правда грохнет? – засомневался Кочанов, потрогав подбородок. – Тогда ведь мы будем виноваты, нас за это по голове не погладят! - Мы же его не развяжем, пусть отдохнёт, полежит и дозреет, как куколка шелкопряда. А там уж, когда ярость у него пройдёт, успокоится, то жена освободит. - Ну ладно, мы люди маленькие, если что, всё на тебя, как на старшего, свалим. Скажем, приказал, а приказы, как известно, не обсуждаются, - ухмыльнулся Пашнин. И вот, ухватились мы за майора, как муравьи, кто за туловище, кто за ноги, и потащили его величество, как труп, к подъезду. На обратном пути я уже левым ботинком, видимо, для симметрии, зачерпнул из лужи воды. Несём тяжёлый груз наверх, а поднимать-то гораздо труднее, нежели спускать, ох и намучились. Зря мы его карманы сразу наверху не проверили, тогда не пришлось бы туда-сюда таскать. На четвёртом этаже мужики всё ещё стоят, между собой тихо беседуют. - Что, и правда свой оказался? – ухмыляются. – Мы же предупреждали! - Свой, да не простой, а целый майор, его в ИВС не посадишь, - буркнул я в ответ с досадой. Майорским ключом открыли замок в двери, занесли недвижимую тушу в квартиру и по моей команде: «Раз, два, три!» - уронили на пол. Умаялись, пока возились с этим «трупом», пот по спине струится. Тут жена майора навстречу вышла, блондинка с распущенными вьющимися волосами, в длинном облегающем голубом платье, выгодно подчёркивающем её стройную фигуру с передними и задними прелестями, сама ослепительно красива, ну настоящая королева! Если эту женщину одеть в мешковину, то она украсила бы и её. Видно, что немножко поддатая, добродушно на нас глядит, длинными ресницами хлопает. Перед этой неземной красотой у меня сразу возникло чувство собственной неполноценности, даже голос пропал. - Добрый вечер, - прохрипел я, как из дупла дерева, став по стойке «смирно». - Ну вот, сударыня, делайте с ним, что хотите, - говорю, а сам на неё любуюсь, глаз оторвать не в силах. - Правильно сделали, что сюда принесли. В гостях были, а как вернулись домой, приревновал, скандал устроил: ты, мол, такая, да ты сякая! Удавлю, говорит, как Дездемону! Попыталась убежать, так на лестнице настиг. Хорошо, соседи помогли. Спасибо вам, ребята! Такую женщину, даже если не захочешь, то поневоле приревнуешь. Может, улыбнулась там в гостях кому-нибудь из присутствующих мужчин, майор не забыл об этом, а вернувшись домой, напомнил ей. - Это наша работа, - пролепетал я в ответ. – До свиданья! Уже в дверях я невольно оглянулся, чтоб в последний раз взглянуть на майоршу. Да, повезло «боксёру», с такой красавицей живёт! Ничего, я тоже женат, и хорошо женат, моя Надя не хуже, притом моложе, поспешно успокоил я свою дрогнувшую нервную систему. Как вышли из квартиры и захлопнули дверь, Коля Кочанов, снова потрогав рукой подбородок, пробормотал: - С удовольствием бы потоптался на широкой морде майора, да ботинок стало жалко. - Да, не мешало бы, конечно, зарядить в табло, но руки коротки, - вздохнул я. Теперь ждём, какая будет реакция майора, что нам светит в будущем, будут ли завтра введены против нас санкции? Иван Ногиев. 2018 г.