Рецензия на поэму Бориса Григорьева «ВОТ КАФЕ ФАКТОВ» Голоден был и алкал пищи стиховной, и бродил по закоулкам лабиринта, почти без надежды, как вдруг услышал вдали звон бокалов, позвякивание серебра по фаянсу, звуки разухабистых песен подблюдных и густые ароматы яств. Устремившись на ориентиры, вскоре оказался в просторном зале с колоннами и каминами, канделябрами и зеркалами, и взгляду открылось воистину карнавальное, раблезианское застолье – «ВОТ КАФЕ ФАКТОВ» Бориса Григорьева, история записанная с его слов ироничным пером некоего Арона Сосноры, само появление которого в качестве автора-нарратора, сама его «говорящая» фамилия заставляет насторожиться – уж не пародия ли, не меннипея? И действительно, с первых строк поэмы погружаешься в фантасмагорический мир аллюзий, метафор и «странных сближений» реализующих перифраз шекспировской метафоры: «Что наша жизнь? – Кабак!» Разноголосая и разномастная публика собралась в «Кафе фактов». Кого здесь только нет: нувориши и пролетарии, служители культа и восточные купцы, воры и дамы разной степени лёгкости поведения; исторические личности, литературные герои и мифические персонажи собрались в «Кафе Фактов», словно члены МАССОЛИТа на ужине в «Доме Грибоедова» – всех не упомнишь. А на столах-то, на столах – каких только диковинных, и изысканных блюд нет: и чешуйчатые змеи, и членистоногие омары, есть всё, от пустых щей до жареного крокодила. Но главным блюдом на этом пиру, несомненно, является слово. Сюжет поэмы прост, если не сказать, банален: вечер в корчме, ужин в трактире с его непреложной драматургией и обязательной программой в виде неуёмного чревоугодия и безудержных возлияний, «танцев на рояле» и «горлового» пения, а как результат - «тела у туалета» – «Амок? Кома? Или перепили?» Но каким же блистательным языком рассказана эта немудрёная история, эмоциональным, эмфатическим. Повторы-рефрены («нeс суп Пуссен», «и курили турки, и крутили руки») и жанровые сценки («Хотел токарь Юра котлет – охрип!») воссоздают картину почти кинематографически зримую и яркую. А чего стоят афоризмы, такие как «бес тонет в еде» или «после ресторана рот сер, сух ус»! Это – то, что на поверхности, а под гарниром смачных слов – смыслы, переплетающиеся замысловатыми связями, метафоры требующие работы ума, загадки ждущие разгадок. Наблюдая эту гастрономическую стихо-оргию, трудно избавится от мысли о всеядности литературы, о том, что в руках искусного кулинара любой, даже, казалось бы, малосъедобный продукт превращается в деликатес. И мысль эта по принципу зеркального отражения тут же превращается в свою антитезу, мудрую насмешливую ахматовскую улыбку: «когда б вы знали...» ;) А на десерт – еще один факт, пожалуй, самый важный: «ВОТ КАФЕ...» – палиндромическая поэма, и факт этот на фоне навязших в зубах, тысячу раз пережёванных силлабо-тонических формул и блёклых, рассыпающихся, словно кусок извёстки, доморощенных верлибров выглядит весьма убедительно. Палиндром издревле тяготеющий к афористичности, к малым заклинательным формам, показывает во всей своей красе неисчерпаемые выразительные возможности и магическую силу скрытой симметрии. Виртуозно сложенная мозаика из зеркальных осколков–строк представляет собой прочную смыслообразующую структуру. Семиозис палиндромического текста напряжён и сконденсирован, процесс (вос)создания смысла течет в двух направлениях – от видимого к значимому и от предугадываемого к становящемуся. И в этом процессе открывается «тотальное созвучие всего со всем» (К. Кедров), открывается тайна упорядоченного и «рифмующегося» мира, как противовес аморфному хаосу небытия. «Ты сыт?» – вопрошает автор читателя последней строкой своей поэмы. «Да!» – чистосердечно отвечаю я ему. А посему с легкой душой рекомендую к прочтению поэму «ВОТ КАФЕ ФАКТОВ» и приглашаю всех присоединиться к этому пиршеству смыслов и слов.