«А шараду мою очень хвалил. Прямо, говорит, пушкинские строки, в особенности это место: «Мой первый слог на дне морском, на дне морском второй мой слог». — Ильфа и Петрова «Золотой теленок» Полнит неясностью стремленье Писать как будто бы шутя, Играя мукой вдохновенья Во грозных смыслах как дитя. Струею рифмы мысль изъявит Во пустоту листа реча, Но тут же мысль иная жалит И ядовито сгоряча Свою струю направит каплей, Предупреждая со клыков. И отшатнешься, слыша воплей Несущийся парад, веков Несчетные баталии, величие Упавших царств, и молчаливо, Скорбно, дерзко, безразличие Всех палачей исторьи, диво Свершается с помостов царских. Опять империи восстать! И массы лиц по злой указке Идут бесславно умирать; А может быть и будет слава, Но согрешившему поклон... Изгою горечи дубрава, Иль даже блажен будет он, Пия рассветами лишений Непокоренный веры дух; И тут достало всяких мнений, И суетный стихами гений Рвет на странице буквы слух: Перо скрипит чумно, довольно, Рука устанет не писать, Грома и поприща привольно Во образы дано вмещать; Бессмыслие крадется кожей Змеи той, что клыками сыта, Сползает с тела (мысли?): что же... Вот дно разбито у корыта; Вот дуб раскидистый широко, Держащий прочной силой цепь, Скрипя ветвями: рост далеко До неба требует хотеть... И кот, сбиваясь в шаге, терпит, Что ветви силою ползут; И ходит, и очами светит. И власть имеет думы труд В его бесшумном восхожденьи По золотой цепи — идя, Он необуздан в наслажденьи Вершить историю шутя. Безмолвен думой, но речами Его прелестными шумит Весь дуб хрустящий тут веками; И вот русалка еще — спит, Ветвями царствуя, нагая. Прикрытая своей листвой. И кот секундой замирая, Все продолжает лепет свой; А это кто как тут услышит: Кому-то глас его как рык. Да и русалка томно дышит; Своей листвою пошуршит. Богатыри... сойдутся вместе И воды буйные им дом. И взор, как кура на насесте Метнется, вдруг, стремглав бегом От пса зашедшего понюхать На постоялый птичий двор. И сядет, ухо себе чухать, Да чуять есть ли нынче вор. — Вот так в страницы жизнь заходит; Чего там нет еще — то будет; И меж стенами ярких комнат В которых музы дух живет, Блуждает призрак и летят Из окон светлых блики вод Хрустальных, что текут внизу Под башней думы расписной; И вот, поэт, я тут живу, В мечте нечаянной одной: Что распахнется небо сказкой И мир поглотит, расплескав Чуть-чуть от речки славной, став На веки вечные... ...указкой Космическим порывам стати. На людях всех печать мечты. Но не мечтою вы берете Свои заслуженно плоды. Срывая их с дубов пред морем? Иль во корыте свиньям толк... Хлебнул сей мир немало горя. И этим миру свят урок. И музы верой и мольбой Сбираются на хор чудесный. И вот рожден поэт; младой; Но уж поди небезызвестный. И так по миру всему: глядь! Науки призраками бродят. И люди ими хороводят. И на земле не властна... ...рать Бессмысленных оков успеха. Свершаться сердцем надо. Знать В итоге чувство правды века. Полнит неясностью стремленье Писать как будто бы шутя, Но верно часа погубленье, Когда изыдешь думой, чтя Лишь похвалебные интриги Неясных чтений, где воды Не той ты плещешь себе в книги; Вода от слез не литых, мзды Не ожидаючи во благо, И не тесня собою тень Своих движений царских — Вся бумага Тебе в указы (целый день). Живущий сказкою не бойся, На сказке есть печать всех дел На коих мир сей лепит «я»: Из кожи вылез — преуспел. Такие вот и здесь законы: На сути вещей для души. Есть все места, а есть препоны, Печати, скрепы, вот — пиши. Не важно для чего бумага. Пока пуста ей меры нет. Но иногда нужна отвага Чтобы писать; всего куплет? Для песни знатной, жгущей слогом, Вмеряющей потугу ног, Когда те топчутся изломом, Да ковыряет пол сапог? Потребно всякое уменье, На всем печать судьбы лихой: Твоей; и мира; и терпение Во суете мечты — с лихвой. Май, 2018