СЕРГЕЙ НОСОВ ВСЯ ЖИЗНЬ НА ГЛАЗАХ МОЛОДЕЕТ ПОДБОРКА СТИХОВ 77 . . . Вся жизнь на глазах молодеет словно кто-то вдохнул в нее счастье и опять распускаются листья и раскрылись бутоны цветов так волшебно красивых как будто среди розовых их лепестков вновь таится любовь и прозрачные капли восторга те которые все любовники в нашем таинственном мире с наслаждением пьют по ночам. . . . Я вернусь к своей доброй и брошенной жизни как к забытой игрушке лежит она рядом в пыли на шершавом полу я ее подниму посажу на кровать и скажу - ну давай поиграем в любовь и волшебные ласки и ты будешь меня целовать ну а я подниму тебя в небо на крыльях и мы будем скакать в нем среди облаков словно юные кони в широкой степи до рассвета. . . . Если хочется плыть - стоит плыть если хочется просто остаться на всю ночь у воды на пустом берегу то не надо тогда никуда торопиться подождите пока в воду плюхнутся звезды и большая живая луна она словно огромная рыба скользит по поверхности моря и ее очень хочется снова поймать рыбакам они ставят свои хитроумные сети но луна поднимается в небо опять и к утру исчезает среди облаков так как будто ее никогда не бывало на свете. . . . Мне кажется что я вчера родился под тем капустным маленьким листом и вот живу себе на белом свете и вижу только тех кого хочу все остальные для меня исчезли как будто растворились в облаках и нет жильцов в моем обычном доме прохожих нет на улице моей и только тени ждут в пустом саду передо мной склоняясь виновато так радостно не встретить никого пройти вокруг земли и вновь вернуться к тому же самому капустному листу. . . . Отыщу я тебя в этом светлом лесу где ты будешь одна среди сосен и увижу тебя в этой быстрой реке где ты просто покажешься тенью и среди облаков я замечу тебя там ты будешь стремительной птицей и в своей одинокой и маленькой комнате встречу тебя в ней ты будешь такой же как утро и тебя буду нежно всю хмурую осень любить. . . . Вот умер снег его уже не стало земля глядит как желтое лицо на пасмурное небо и вся она в морщинах и подтеках зимою изможденная земля но зелень ее скоро нарумянит и станет она девушкой опять вот нам бы так залечивать все раны и запросто из мертвых воскресать. . . . Как из пыльного шкафа достают по весне пиджаки так и я достаю из кладовки с восторгом ушедшую юность наряжаюсь в нее и иду танцевать на чужие балы но зачем этого я не знаю пожалуй так просто чтобы что-нибудь делать на свете где и дел никаких уже нет. . . . И слышны мне всю ночь снова чьи-то шаги тихий шепот и сдержанный смех и какие-то тени сменяют друг друга за темным окном и качаются в такт одинокому ветру а он бродит по крыше гремя как бездомный не имея угла чтоб заснуть до утра. . . . День за днем так идут как солдаты по дороге идут на войну я махаю им вслед своим белым платком и все верю они снова вернутся обратно когда кончится эта война. . . . И ты родилась не из пены морской и я не летал на прозрачных светящихся крыльях но как мы любили друг друга и славно кружились в прозрачном ласкающем воздухе утром как будто на солнце на солнце легко кувыркались пушинки со смехом летя над землей и не веря что можно когда-то упасть. . . . Я дотронулся до тишины и раздался пронзительный крик я коснулся печали она превратилась в улыбку я сорвал с неба шапку седых облаков и оно оказалось по прежнему синим я тебя целовал а ты будто собой не была стала музыкой нежной любви словно сказочник водит смычком по томительно стонущей скрипке. . . . Ты похожа на девочку ту что теперь уже выросла стала большой и все знает почему есть на свете любовь и какими бывают надежды и куда они вдруг улетают как птицы чтобы снова вернуться с пронзительным криком сияющим утром когда в небе опять кораблями из белого пуха плывут облака. . . Ты была для меня той заманчивой белой страницей на которой и не было слов и она оставалась чиста а потом жизнь поставила грубую кляксу в углу и по центру летящий стремительно прочерк и на этой странице мне нечего больше писать. . . . Не надо заказывать счастье в буфете ведь оно же - не пиво и не надо в свой сад приглашать вместо сторожа ночью любовь ведь она же счастливая юная девушка в розовом платье а не сторож с ружъем с сапогах и овчинном своем полушубке и не тот почтальон без лица что приносит тяжелые письма и звонит оглушительно в дверь как звонят с того света живите как бесплотные души живут на земле прикасаясь друг к другу так нежно будто вы все в огне удивительных ласок и на вас смотрят добро глаза одинокого бога вдали почему-то вновь полные радостных слез. . . . Мы будем как листья которые просто растут на деревьях как ветер который им шепчет о счастье своем по утрам как дождь что приходит опять никого не спросив целоваться с травой и цветами и как лужи которые снова глядят в это синее небо ему говоря о своей удивительной нежной любви . . . И с кем ты дружишь в этом странном мире наверно только с тенью одинокой что все приходит к тебе ночью и стоит как кем-то позабытый знак вопроса за твоей вечно согнутой спиной а ты все сочиняешь письма так как будто всех знаешь в мире сказок так давно что им легко писать – «привет я умер когда воскресну снова напишу.» . . . Кем была ты тогда для меня может быть той чудесной волнующей сказкой которую я позабуду когда стану большим и счастливым ведь ее рассказали мне в детской кроватке перед сном прилетевшие духи из странного мира волшебной любви и совсем позабыли что я еще маленький очень недавно родился и не знаю совсем ничего о твоих поцелуях и о ласках твоих теми чудными нежными и молодыми ночами проведенными вместе с бесстыдницей юной луной. . . . Я себя ощущаю таким молодым будто я лишь вчера в этом дивном лесу после долгого очень грибного дождя появился на свет и расту словно гриб среди вечно взлетающих к небу и стройных как феи- шалуньи таких удивительных сосен а зачем я расту – и не знаю совсем просто так потому что мне хочется жить и люблю я счастливое солнце на небе и люблю золотую луну и так жду их когда появляются тучи словно всадники на вороных и тяжелых конях и все скачут по небу своими плащами скрывая горячее солнце и нежную очень волшебницу нашу луну. . . . Опять шелестят эти милые листья так весело как будто девчонки смеются купаются в тихой воде сентября нагими счастливыми очень простыми как бабочки с легкими белыми крыльями что так суетятся на странном высоком цветке и его обнимают а цветок все качается тоже в так тяжелому солнцу на небе оно словно маятник желтый плывет то туда то сюда то спиной повернется то снова засветит и бросает нам словно конфеты живые лучи. . . . Давно мечта не заходила в дом не надевала свадебное платье не танцевала голой на столе и не пила прославленные вина все оставалась девушкой невинной похожей на березку молодую которой суждено годами качаться на ветру так грустно под окном. . . . И я опять на дне своей загадочной любви как на дне моря где большие рыбы с огромными горящими глазами плывут куда-то в полной темноте и кажется - кого же я любил кто это был далекий незнакомый паривший в небе в полной тишине быть может птица белая чудная а может призрак сказочно красивый но исчезающий так просто в пустоте. . . . Мне кажется жизнь наша перевернулась как лодка и мы оказались на дне бытия где наши желанья плывут как огромные рыбы которые могут нас запросто и проглотить и цветут голубые цветы и их вечно качает волнами как нас все качает и кружит в потоке такой упоительной нежной любви. . . . Как крылья бабочки порхают дни и бьются о пыльное стекло окна стремясь попасть в ту жизнь где все иначе стоят деревья на одной ноге грибы домов прикрыты шляпками блестящих крыш и небо их в восторге собирает в корзину темной ночи и вздыхает от этих вздохов вновь плывут куда-то седые облака и кувыркаясь лениво катятся за синий горизонт как за большую сказочную штору ту за которой спрятан дивный мир. . . . Бывает ли поющая зима наверно нет зима молчит и плачет слезами снега легкими которые кружатся как белые волшебные цветы но вот моя зима запела почему-то песню ветра и в облаках гуляет как волшебник и в мире собирает чудеса относит богу на просмотр вечерний чтобы он видел чудеса земные и помнил мир который он создал. . . . Ночь меня обнимает сегодня словно девушка в черном монашеском платье в волосах у ней светит луна как блестящая брошка и смеется она надо мной хотя любит и гладит так нежно как гладят котят беспокойные дети если им больше нечего делать на свете одним. . . . И становится лучше всегда от того что пока не становится хуже ведь немного и надо для счастья совсем ничего у тебя не болит солнце яркое светит с утра появляется снова луна как царевна одна в небе ночью и ты счастлив уже потому что имеешь все то что и можно иметь в этом мире воздух небо всегда над твоей головой и свободу и желание жить на земле и большую надежду что все вот таким и останется вечно. . . . У моей одинокой души теперь новые легкие белые крылья и с ней ангелы дружат такие смешные как большущие птицы с прозрачными перьями сплошь голубыми и с счастливыми лицами маленьких добрых детей и еще прилетают к ней девушки в розовых платьях совершенно одни и без крыльев а просто по воздуху словно пушинки я ловлю их в объятья и сажаю их рядом со своей обнаженной душой. . . . Какой красивый этот старый дом на стенах только прежние картины мужчины в париках и женщины верхом с огромным вырезом на оголенных спинах на окнах вазы в них всегда цветы большие нежные и мраморного цвета я полюбил бы это как и ты если бы был мечтательным поэтом но я прозаик мне ведь все равно цветы картины в золоченых рамах я уже видел все это в кино оставим это нашим милым дамам. . . . Я не писал сегодня ни строки смотрел в окно коты так смотрят тоже и тоже видят только пустяки - летают птицы топает прохожий и вот сижу и вижу то что кот как ходят люди и летают птицы никто ко мне конечно не придет ни познакомиться и ни проститься. . . . Кругом такая проза я вас понял цветы цветут лишь раз я знаю сам и поезд на последнем перегоне опаздывает судя по часам но все же мы доедем до вокзала и по перрону медленно пройдем чтобы запомнить что нам ночь сказала случайно проведенная вдвоем. . . . А нам с тобой светло и темной ночью нам звезды заменили фонари луна под абажуром облаков как будто стала ласковей и проще и я тебя по прежнему люблю все так же нежно как давным давно когда ты на рассвете мне приснилась среди цветов в заброшенном саду. . . . Кто сказал что круглая земля мне она всегда казалась плоской и пускай мне вечно говорят что им жить на шаре очень просто говорят а падают с него в мир где только млечный путь мерцает и нигде не встретите того кто за все за это отвечает ну а я на плоскости земли ничего не вижу кроме края за которым тонут корабли и закат печально догорает. . . . И широкая есть в этом мире огромном река где от берега боли до берега счастья легко дотянуться и плывут над ней вечно куда-то грустя облака и счастливые белые чайки взлетают и вьются и я руки тяну на тот берег где ты все одна но никак перейти не могу на твой берег ведь на свете всегда посредине течет и волнуется эта река и над ней только белые чайки и синее синее небо. . . . А ты так похожа на сказку которую мне рассказали шутя но она оказалась волшебной в ней любишь как будто идешь по карнизу и падаешь в пропасть блаженства уже навсегда. . . . Кто-то ходит опять по двору среди ночи что-то ищет в засохшей траве его тень меж деревьев крадется становится больше когда он подходит к нашим окнам и хочет взглянуть на меня его руки похожи на лапы огромного зверя и глаза его очень страшны и его я боюсь и стою неживая за шторой до утра и все жду когда будет светло. . . . Нам здесь тепло ни больше и ни меньше и хорошо что птицы не поют и повезло что нет красивых женщин не курят и конечно же не пьют и собирают листья целый день это гербарий так и говорят и чудится что это чьи-то мысли но пожелтевшие и сказанные зря а все живут хотя это не ново им кажется что им-то повезло конечно же вначале было слово ну а потом забылось как на назло. . . . Стало светло кто же это стер черную краску с простуженных улиц выкинул звезды с холодного неба и темную душу умыл серебром белоснежного дня чтобы она танцевала в обнимку с мечтами прямо на площади там где гирлянды светящихся слов ярко горят как витрины словно прохожих зовут хохотать на весь мир и кого-нибудь жарко любить и любить без стыда. . . . Места остались где когда-то жил но нет людей что здесь когда-то были ушли не стало нет даже могил и неизвестно где похоронили вот тот же дом в котором тебя нет вот та же улица но ты по ней не ходишь вот тот же самый старый белый свет себя на нем ты больше не ходишь. . . . Посреди темной ночи ходил только пьяный мороз по двору скрипел сапогами по белому снегу и трогал деревья оставив на них неживые следы и с неба снимал по одной все забытые звезды и в тучах тяжелых он прятал луну как в карман и льдом накрывал словно досками хмурую реку. . . . Все будет похоже на сон где сплетаются тени как руки где звезды горят как глаза в неоглядной ночи и ходят обнявшись друг с другом безмолвные души и крыльями машут над ними безмолвные птицы вдали. . . . Черпаем ложками мы счастье как сметану из нашего волшебного стакана и ощущаем что на небе синем сидим на облаке красивом и большом а там внизу поля леса и реки там ходят люди и глядят на небо и может видят как мы здесь живем едим сметану счастья и смеемся и с ангелам шутим без конца они вокруг кружатся и танцуют и может быть подарят чудеса волшебные в коробках из под смеха. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.