СЕРГЕЙ НОСОВ Я ПРИДУ ИЗ ЗАБЫВШЕЙСЯ СКАЗКИ ПОДБОРКА СТИХОВ 70 . . . Как будто ты стоишь все время на мосту и под тобой течет река обычной жизни плывут в ней чьи-то белые простые кораблики наивные мечты и чьи-то обнаженные желанья как девушки нагие целый день и с берега влюбленные им машут платками яркими зовут в свои края в леса дремучие где много поцелуев в поля зеленые где хорошо лежать под небом голубым и погружаться как в воду теплую в волшебный мир любви. . . . Ты летел по ночному холодному небу а потом зацепился за эту луну и повис и твоя одинокая тень так с тех пор и лежит на земле и никто и не знает что это такое. . . . Тебе скажут - дыши и ты дышишь тебе скажут - иди и идешь и живешь по приказу как будто ты чей-то солдат и всегда маршируешь по пыльной дороге и все время идешь на войну. . . . Все говорят что ночь всегда молчит но ты же слышал ее тихий шепот она со звездами шепталась и с луной и с небом темным обнималась до утра наверное она его любила любовью девушки что век жила одна и любит всякого теперь кого ни встретит и каждому доверит свою душу такую чистую как первая роса в том утреннем саду где заблудилось счастье. . . . Небо сегодня как синяя чашка вверх дном и на ней белый творог пустых облаков так бери же свою деревянную ложку и снимай облака прямо с неба запихивай в рот ведь ты должен же кушать мой мальчик чтобы стать таким сильным большим и до этого неба рукой дотянуться когда-то. . . . Дни в белых халатах наверное это больница скучают качаясь деревья в пустынном саду и только холодному ветру по прежнему снится бездонное озеро грез замерзающих в небе во льду. . . . Приятный свет сквозь жалюзи листвы два слова ни о чем в бокале Алазанская долина расцветает и я тут снова вовсе ни при чем я просто рисовал цветущий сад а сад благоухает он дышит грезами и грезы в мир плывут купив абонемент на нежность страсти и улыбаясь нас с тобой зовут в красивый мир придуманный для счастья. . . . Девятый этаж порождает легкую гордыню с которой красиво смотрится частокол фабричных труб в жестяном море серебряных крыш и большие зеленые шапки на головах одиноких деревьев изредка кивающих кому-то вышестоящему при порывах холодного ветра а обычно покорно тянущихся к хмурому небу вместе с тяжелым фабричным дымом . . . Ты создана для нежности она приходит шаловливо и босая проходит по песку твоей души у линии воды где плещут волны и каждая счастливая волна тебя взволнованно ласкает и целует и ты цветком ложишься на песок и остаешься в ее белой пене. . . . Мир наполнен красками и светом словно его кто-то рисовал густо синим он раскрасил небо ярко белым вывел чистый снег черными оставил все следы и теперь они ведут куда-то где темно и страшно как всегда там живут наверно злые черти они дико пляшут по ночам и туда все время кто-то ходит только не рассказывает нам. . . . Я заплачу дождем и как солнце я буду смеяться побегу быстрой речкой и лужам в глаза загляну и останусь таким же красивым как синее небо и на блюдце его буду гнать пузыри облаков а потом я развешу повсюду счастливые звезды и они будут просто светить до утра. . . . И радость прошагает как царевна по улице среди смешных зевак раскрывших свои рты так широко что туда можно даже бросить камень и удовольствия придут из за угла компанией мальчишек развеселых и даже старость будет танцевать когда увидит рядом снова юность такую же как сотню лет назад. . . . Мне кажется что мы одни на свете и тишина нам стала одеялом под ним заснули все наши слова и мы с тобою превратились в волшебный белый камень к которому лишь надо прикоснуться и он вам путь укажет в те полные и нежных поцелуев и шелеста снимаемого платья и вздохов так похожих на летящих чудных птиц края любви. . . . Я коснусь тебя так как касается ветер травы и ты вся всколыхнешься и будешь качаться от этой волнующей ласки а я буду суровым я с солнцем горячим приду и тебя обожгу его страстными словно объятья лучами и тебе будет больно и сладко на этом ветру бесконечно кружиться горя как счастливое пламя. . . . Я сегодня нечайную радость в бескрайнем ветрами наполненном поле поймал почему и зачем она снова в руках оказалась это знает один только старый задумчивый бог он на облаке курит весь день свою вечную трубку и мы дым ее видим как белый туман по утрам и его словно чудное зелье для жаркой любви потихоньку глотаем. . . . Снег за окном похож на белый сахар у нас тепло мы топим печь души раскладываем радости по полкам пьем чай мечты держа ее в руках и вместе с нами нежная любовь с которой мы играем в кошки-мышки. . . . В поднебесье в обнимку плывут облака ведь давно они дружат друг с другом и на нашей большой молчаливой земле по полям пробегают куда-то их добрые тени пока мы снова ловим сачком тишину голубую того чудного дня когда бог и про время забыл задремал в своей вечности сладко словно в мягкой широкой кровати. . . . Не хочу даже думать о том как сырая земля холодна это синее небо так близко и так согревает лампой светит в нем доброе солнце и так хорошо нам под ним словно Бог нас как малых детей несмышленых ласкает. . . . Заходит солнце словно старый друг в окно заглядывает в душу и смеется как много снега накопилось в ней повсюду тают свежие снежинки откуда же они ко мне летят касаются лица и быстро тают а солнце лишь смеется оно знает что это шутка бога в зимний день. . . . Ты стал добрее к жизни и она тебя как девушка нагая приласкала и целовала жарко до рассвета все отдала да только ты не взял вернулся в мир своих простых чудес повесил звезды фонарями рядом с домом луну-волшебницу встречаешь каждой ночью и говоришь ей нежные слова и в небе с ней кружишься как с любимой. . . . Я закинул слова невзначай словно камни за высокий забор этой ночи и донесся оттуда пронзительный крик я в кого-то попал он там жил в темноте и все время молчал и не мог шелохнуться а камни его разбудили разломает он этот забор и ворвется сюда в ясный день где его совершенно не ждут и конечно боятся. . . . Это наша лагуна любви над ней небо всегда голубое и вода в ней всегда горяча согревает твое обнаженное тело и парят над той тайной лагуной чудесные белые птицы и живут в ее темной ночной глубине одинокие души твоих поцелуев и стонут от счастья. . . . Тишина так похожа на плащ и в нем дождь этой жизни не страшен состоит он из капель обычного зла от него на асфальте большущие лужи а ты просто идешь в своем белом плаще тишины и тебе так тепло будто греет тебя преогромное солнце. . . . Как все быстро становится прошлым не успел оглянуться оно уже в старом музее под стеклом и стоят экскурсанты и смотрят как мы жили когда-то когда был телефон с круглым диском и ты номер свой в нем набирал под жужжание скрытых пружин и по улице тихо ходил тот знакомый автобус где всегда не хватало всем мест и росла та забытая вишня в саду где все ягоды были со вкусом ушедшей любви и над ней почему-то всегда уплывали в свой сказочный мир облака. . . . Тень нашей жизни настолько теперь высока что с ней трудно разговаривать даже стоя приходится забираться на крышу дома и говорить оттуда прикрывая глаза рукой от слепящего солнца и на каждый вопрос она просто кивает своей головой как задумчивый клен на ветру а потом повернется спиной и уходит. . . . Никакой суеты в эту скромную осень были убраны желтые листья в мешки и как будто в портфель было так аккуратно положено солнце что его золотые лучи не торчали до самой весны как хвосты замороженной рыбы из кармана того горизонта за который нам всем не шагнуть если мы не хотим оказаться в другом измерении мира где сама протяженность любви равнозначна ее высоте однозначно умноженной на постоянство и в этом замученном виде лежит на ладони у бога ожидая когда он решит ее участь в послесловии к жизни которое он между прочим давно написал. . . . А этих эльфов их совсем немного они живут на сказочных цветах и бабочкам обычно красят крылья волшебной пудрой но не навсегда стирается на крыльях эта пудра и бабочка опять летит к цветку и добрый эльф опять ее уложит и нежно поцелует в хоботок так и живут и бабочки и эльфы над ними солнце светит целый день и им конечно большего не надо у них всегда так много поцелуев что их им просто некуда девать. . . . В аду одни котлы и грешников в них варят словно раков в подсоленной страданьями воде а на земле цветут цветы и дети все бегают по лужам и смеются над ними солнце светит или тучи тяжелые ползут туда сюда и их гоняет ветер словно стадо своим суровым и большим кнутом и дети это видят но забудут ведь все они окажутся когда-то в руках рогатых черных злых чертей. . . . Никому тишина эта в уши не шепчет свое и тоска не приходит будить наконец-то заснувшую душу дням совсем безразлично нам холодно или тепло а ночам все равно как мы с ними все темное время проводим и качается маятник счастья туда и сюда от разлуки и печали потом непременно обратно и течет наша жизнь как простая вода да вот только куда - непонятно. . . . Ты был добрым мальчиком который всех жалел кому нехорошо и готов был подарить игрушки рыжему бездомному коту и воронам отдавал печенье и во всем надеялся на чудо светлое счастливое простое что всегда приходит по утрам но как вырос стал таким угрюмым ищешь за воротами чертей любишь заколачивать все двери всюду свет тушить и целыми ночами все смотреть безмолвно в темноту. . . . Приходи говори голубые слова тебе розовым светом ответит счастливое солнце и бери меня за руки пусть они будут дрожать словно листья на свежем ветру и целуй пока можешь я знаю ты этого хочешь. . . . Со стекла я стираю как слезы все капли дождя и гляжу на высокое чистое небо как в сказочный омут там живут облака и куда-то все время идут унося нашу грусть на груди и о чем-то мечтая. . . . Мы не знаем что там где за шторой опять эта очень тяжелая ночь словно камень огромный она навалилась на город но рассвет ее сбросит когда-то уверенно бодрой рукой и обнимет всех тех кто был ею так тяжко придавлен. . . . Вот задумался - жизнь потихоньку прошла словно путник бредущий куда-то по старой и пыльной дороге ты остался один и рукой машешь вслед ей так долго и тебе снова грустно как бывает усталому солнцу невесело очень когда вокруг поздняя осень. . . . И я буду простым словно пасмурный день где и дождь пробежит незаметно оставив повсюду большущие лужи где и ветер гуляет как хочет и желтые листья метет куда холод заходит как друг с нами с детства знакомый и никто не закроет мне в день этот старую дверь за оградой грустящего осенью старого дома. . . . Я похож на зеленый покинутый остров и ты меня просто увидишь во сне но уже будет утро и я скоро исчезну в тумане ты проснешься и рядом в окне улыбнется тебе старый клен а потом и веселое солнце заглянет за штору и тебе снова вспомнятся грустно мои берега ведь я остров покинутый всеми когда-то. . . . Если длинные ноги имеешь то будешь все время бежать если длинные руки - то жить будешь в славном достатке если уши большие услышишь когда тебе врут только есть постоянный соблазн перед кем-то их все же развесить. . . . Почему темной ночью все спят? им наверное страшно в такой темноте и поэтому пусто становится ночью на свете лишь деревья в пустынных дворах одиноко стоят и кусты притаились под ними как малые дети и луна так внимательно смотрит на них с высоты словно в путь провожает дома и пустые проспекты и нам кажется что города превратились в пустые обертки от съеденных злым великаном конфет. . . . Ты будешь такой же красивой как утро вся в бусинах нежной росы и дышать ты конечно же будешь туманом и в душе в тебя будет свежесть весенних берез а в руках те цветы что глядят по весне из под снега и безмолвно всегда говорят о любви. . . . Становлюсь я тяжелым как ветка под снегом и наверное жду той счастливой весны когда снег превратится в огромные синие лужи и в них будут куда-нибудь плыть облака. . . . Кто из них сегодня светит ярче злое солнце наглая луна хитрые мерцающие звезды этот непонятный млечный путь мы в пруду живем мы просто рыбы что нам эти солнце и луна мы бы их конечно погасили если бы когда-нибудь смогли мир для нас - страна воды без неба где на дне нет никакой земли.. . . . Холодает в душе наступила седая зима радость снова завалена снегом он даже в постели лежит со мной рядом ветер шарит в окне что-то ищет но я все отдал этим зимним простуженным дням как случайным прохожим и они удалились во тьму на плечах унося мою жизнь лишь осталась со мною в ночи одинокой подругой луна и глядит она так словно что-то хорошее знает. . . . Зимой и солнце гладит а не жжет и снег белее самых чистых душ и холод так прозрачен как вода в ручье текущая по лесу безмятежно и в небе снежные застыли облака и там зима и бог наверно в шубе и может ему хочется скатиться с горы небес в пылающий закат. . . . А на самом-то деле все просто взял и снял с неба эту луну и закрасил ненужные звезды и подлил океану воды пусть затопит все то что на свете никому и не нужно давно мы играем здесь в мире как дети и забудем о нем очень быстро когда кончится наша игра. . . . Какая ты простая как цветок который вырос вдруг на голом камне и так глядит на этот мир вокруг как смотрят дети на большое чудо я тебя взял бы ласково в ладонь и может даже вместе с этим камнем к которому ты сердцем приросла а почему сама того не знаешь. . . . Не остается ничего на той поляне где ночью все росли волшебные цветы с огромными таким лепестками из только что растаявшего снега прозрачной ткани белой и замерзшей вдруг ставшей льдом тяжелым голубой воды теперь на той поляне только перья каких-то странных улетевших птиц обертки от конфет и маленький кусочек шоколадки который фея уронила улетая я такую синюю ночную тьму и больше ничего ни поцелуя ни вздоха томного ни тени облака плывущего по небу и нет следов задумчивого бога который утром рядом проходил. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.