Когда года свое возьмут И честь понятием истлеет, Премило сердце оробеет, И станет вещим думы труд, Тогда века сольются смыслом, И миг предчувствия как жизнь, И время разводным мостом Пред взором станет — глянь. Рекою сути тихо плещет Вода всей хладной чернотой, Волна ее по брегу рыщет, Но к ночи в ней поток иной, Он будто ждет тебя паромом, Чтоб переправить вне моста. Но взор лишь ясный духа зовом, И совесть искренне чиста. Бытует мигом в этом часе Когда мосты разведены Покой сердечный в стылом гласе, Душою чувственно пьяны Потуги быть стезею ве́щей Для поколений что грядут. И будешь. Только суть веще́й Разумно твои мысли ждут. И вера алчет той молитвы В которой богу ты услышан. Но жизнь лишь поле молчной битвы: Сожмешь губами зов вершин. На сердце молодость и сила. В руках исходный ход усилия: Вместишь напористо, отпустишь. Чуть дрогнет сжато нервом жила. Глубо́ка старость. Грех бессилия В себя из недр сна не пустишь. Стоя у склонов сей реки, Что к берегам зовет природу И гонит льдом весенним воду И ветер прянен от тоски, Холодною насыщен тайной, Со скверов носит собой тишь, И думой схваченный случайной Бровями двинувши молчишь. Все наблюдая как темнеет, Как город пеленаясь мраком, От жути едкой сатанеет, И тут же, забываясь сном, Уже не помнит дней суровых, Мелькающих тенями гроз, Разруху, голод, смертный дух, Глаза-могилы, в жуть без слез Что окунались все исплакав, Твердея бытием войны, Осколками судьбы испачкав Вот тут и там след седины: То пальцы, что лица касались, В косынку убранных волос, И сединою оставались На волосах остатки слез. На пальцах тех осколки счастья, Касательно к родным телам... Хоронит время что отчасти, Лишь волю оставляя нам, Желая чтобы мы терпели Корпя над долом и судьбой. Но мы ведь сами так хотели: Искать предчувствие мольбой, Судить сей час, имея властно Всеволие к прибытку чувств. И зная подвиг не напрасно; И помня духом суть искусств. Но дух тот истоптали мыши, Что ерзали потугой быть. Стучали лапками... не слышишь... По полу легкий стук: открыть. Глаза и взглядом впалым Найти портрет лишь на стене. За Родину — дыханьем вялым Шептать бесчувственно в огне. Пылая слабым организмом, Да отходя уж в срок свой — что ж. В секунде вечной воли спазмом Всю жизнь как горсть песка берешь. Он золотой, сомненья боком. Нельзя иначе думать тут. И вот, на свет идешь, и с богом Твой разговор: бессмертный труд. Стоишь все. Ветер рвет власами Сбежавшиеся мысли, чтобы гнать. Но мысли эти слиплись небесами, Да облаками будут громы выпускать. И медленно ползет над сушей призрак, Плодя собою дрожь и мерзлоту. И в звуках воя претворенья знак; Так ветер воспевает чистоту. Всех помышлений ли, что собрались За жизнь всю долгую у разводных мостов. И звуки времени тут шепотом крались. А может звоном не вмещая слов. Цепей ли у моста. Церквей ли... За все приветлив как нечаянно. И в памяти дороги топали. И ветром пыль неслась отчаянно. И все невзгоды как единство С тем мигом в коем ныне весь. И вот небес лепное постоянство И вот земли погостной взвесь. За что же жил? Зачем прообразом Беспутности не стал, а есть Собою выстоивший и трудом, И благом — за живую честь. За меру счастья, что на каждом — долг. Счастливым быть обязан каждый ради мира. Но у порога всех времен един итог: Непознанное вечное вчера.