В ЭТОМ ЧУДНОМ ПРИДУМАННОМ МИРЕ ПОДБОРКА СТИХОВ 59 , . . В этом чудном придуманном мире написана повесть о счастье волшебником в синем халате который давно уже умер в ней остались одни лишь слова о той странной любви что всегда пролетает по небу ночами как птица и призывно кричит над холодной землей этот крик застывает как иней на окнах домов и становится льдом на замерзшей реке уплывающей в вечность. . . . И вот в душе весна сменилась летом а в мыслях же давно уже июль и лень пошевелиться этим мыслям они себе на солнышке лежат на золотом песке и у воды ну а душа в одном прозрачном платье пошла по улице проснувшейся гулять и все ее глазами провожают а многие хотят обнять и ей так нравится в ответ смеяться звонким смехом и этот смех как будто превратился в облака плывущие над нами этим утром на небе безмятежно голубом. . . . А я давно плачу за все на свете монету - вечеру за то что он пришел и солнцу - кошелек за то что светит и богу - душу он других подарков не принимает так и существую и получаю только время жизни которое уходит навсегда. . . . Кому-то не хватает и надежды кому-то воздуха чтобы дышать кому-то смеха и всем всегда так мало этой жизни что льется между пальцев как вода. . . . И у тебя такие же глаза как у той синей и безумной ночи и руки те же как у той любви что гладила и целовала душу и так же я мечтаю о тебе как тот рассвет что к нам приходит снова незаметно и освящает нежностью наш дом вокруг которого кружатся как во сне счастливые и белые снежинки. . . . Я уже и не прячу любовь за спиной я такой же как этот простуженный день и такой же как зимнее солнце на крыше соседнего дома и я жду когда ты подойдешь по холодной заснеженной улице скажешь «привет» и мы будем в морозном метелью закруженном мире . . . А я могу обнять луну как девушку любимую и нежно целоваться ночь напролет взлетев так высоко над старыми домами что меня уже не видно в черном небе до утра а слышно только как она луна моя тихонько стонет от восторга среди ночи. . . . Кто же ты? обнаженная фея холодной росы или тихая тень набежавшая утром от белого облака на заколдованный берег та чудесная нежная очень кувшинка на серебряной глади пруда или нет – стрекоза на прозрачных трепещущих крыльях или странный цветок с лепестками из белых ладоней между ними таится та сказка в которой на все есть волшебный единственный в мире ответ. . . . И кому тут приходят в тяжелую голову мысли вместо неба стелить простыню над домами вместо улиц раскидывать стеклышки льда по асфальту и так часто дышать из высоких прокуренных труб что белесый взвивается пар из их горла и плывет словно стая испуганных рыб в океане неизвестно куда и зачем. . . . Какие у меня теперь мечты? чтобы стояло солнце у ворот и поджидало как любимая девчонка чтоб плыли так же в небе облака красивыми такими кораблями под парусами счастья как всегда и я бы все махал рукой и им и богу что остаются там так высоко над закружившейся моею головой. . . . Как хочется быть попросту листом на дереве высоком и простой травинкой в поле чистом и цветком на маленькой лесной полняне одинокой и облаком на небе голубом и ни о чем не думать никогда и просто так существовать на свете неведомо зачем и почему. . . . Как много глупых маленьких детей они кривляются все время и смеются а рядом ходят взрослые такие что просто нечего о них сказать с пустыми лицами придуманной улыбкой с глазами полными такой же тишины какую встретишь в затхлом стареньком колодце если в него случайно заглянуть. . . . И зачем у души есть широкие крылья а вот ног у нее почему-то и нет все летает а так бы ходила по миру как странник с котомкой и искала бы чудный источник с живою водой от нее возвращается нежная юность расцветают цветы и все птицы так сладко поют и зимой наступает весна и из снега родятся подснежники вновь с лепестками из счастья и о чьей-то волшебной любви тихим голосом нам говорят. . . . Мхом заросла вся твоя жизнь и ты из нее больше не выходишь как из леса все кружишь по тропинкам день и ночь и каждый раз они приводят то к избушке где ведьма злая старая живет то на поляну где цветы цветы и среди них девчонка молодая стоит одна и вдруг нежданно превратившись в птицу с криком улетает как улетает счастье навсегда. . . . Летучих и ползучих насекомых намного больше чем цветов на свете и пыли в мире больше чем росы и рыб безмолвных в синем океане конечно больше чем людей в огромном городе и днем и ночью и грешников так много на земле что ангелов на них не хватит никогда да и чертей вообще-то маловато. . . . Не такой я теперь одинокий у меня много новых друзей это утро в снегу и морозе целый город совсем незнакомых людей и река посредине во льду и холодное солнце над всем этим миром где могу я и жить и не жить и пропасть и опять появиться как всегда появляются тени если вечер уже наступил. . . . И зимнее солнце над белой пустыней вновь взвилось как шар надувной и долго качалось на тоненьких нитках из белого дыма и как будто молилось на синее небо которое тихо светилось улыбкой и мягкий ковер из замерзших фантазий легко расстилало вокруг. . . . И улица по прежнему мертва и простыня сверкающего снега так неподвижна словно бы под ней лежит покойник ждет своего часа когда положат в гроб и унесут а мы останемся стоять одни без шапок на этом удивительном снегу. . . . Будем весело жить и смеяться над всем что появится рядом выйдет желтое солнце и будем над ним хохотать а как только разденется в небе луна сбросит платье из белых своих облаков мы в подзорную станем трубу долго долго смотреть на нее и конечно смеяться над ее очень стыдной девической тайной может быть от того что неловко как маленьким детям с восторгом смотреть на такую ее наготу. . . . Пусть тени по улице бродят часами и пусть наблюдает за ними как стражник луна мы здесь остаемся одни и никто к нам уже не заходит ни день и ни ночь и ни светлая память о прожитой жизни которая брошенной тряпкой за дверью лежит. . . . Нельзя смотреть всю жизнь в пустое темное окно так хочется порой пройтись пешком по небу и платье белое сорвать с луны и звезды собирать руками словно бусы и целовать кого-нибудь тайком когда никто не видит и не слышит ни шепота ни вздохов ничего и думают что это ветер дышит так часто в забытьи или во сне. . . . И хочется темной ласкающей ночи в которой все слито и нежность и томная грусть и любовь они как будто тебя пригласили на танец и ты в нем становишься тенью и кружишься в вальсе мелькаешь по стенам в обнимку с своей обнаженной душой. . . . И снег яичной скорлупой лежит вокруг такой безумно белый что кажется его покрасил кто-то в счастливый цвет невест на свадьбе ночи с упрямым месяцем который смотрит сверху как коршун словно ждет своей добычи и вниз сорвется прямо на дома расставив широко большие лапы из желтых перевернутых лучей. . . . Я ведь знаю правду о тебе ты простая нежная кувшинка без воды оставшаяся в этом странном мире и тебя я может быть люблю как уставший грустный водяной он волнами выброшен на берег и ему так трудно без воды на сухом песке заснувшей жизни. . . . Маленький кусочек плоти и затаившаяся в нем - как нерв в сломанном зубе - ноющая душа на фоне огромного голого неба это все что осталось… съедена (вот и косточки рядом) постаревшая мудрость легко ставшая обедом наглости и никчемны сладкие напитки фантазий уходите как уходят белые облака за забор горизонта и будьте (как можете) счастливы. . . . Люблю я ту которую не видел никогда и с той чей шепот я не слышал говорю и обнимаю ту к кому не прикасался и где она живет совсем не знаю и для меня она становится цветком на сказочной лесной поляне ее в ночи придумали когда-то такие же волшебники как я. . . . Ты оставалась ласковой русалкой заманивала в воду по ночам но я тебя любил как девушку простую которой трудно жить на берегу и ждал тебя когда ты проплывала по тихой заводи в которой тени собрались на воде словно изнанка света от всех таинственных и одиноких звезд. . . . Мне надоело волноваться что солнце мол бледнее чем всегда что ветер дует не в ту сторону сегодня что слишком холодно или тепло что много на асфальте маленьких следов наверное бежали это черти куда-то по своим делам ну что с того пускай себе бегут и делают все то чем хочется заняться ведь мне же хочется конфеты есть пить чай любить красивых девушек и плакать если они куда-нибудь ушли всем хочется чего-нибудь на свете кому все время прыгать или петь кому дружить с чертями или плакать кому глядеть на желтую луну и думать почему она такая простая нежная далекая как призрак одинокий и никогда не скажет ничего. . . . И теперь я один постоянно живу как в пустыне в том городе странном и по улице темной брожу синей ночью когда звезды пушинками сверху летят и танцует луна свой таинственный танец с облаками в обнимку и ей так хорошо на безумной своей высоте над землей. . . . Останусь камнем на дне моря облаком на небе одиноким травинкой в заколдованном лесу но только не таким усталым человеком который попросту не верит в чудеса и знает только ту скамью у дома где бабушки сидят дни напролет и смотрят в жизнь вокруг глазами грустных птиц которым так давно пора лететь на юг чтоб больше не вернуться. . . . Я нежность собираю как нектар на тех цветах которые растут в лесу дремучем на поляне дикой и у них розовые лепестки и запах первого растаявшего снега и красота последней радостной весны и волшебство ушедшей звездной ночи. . . . Для тебя остается на свете все та же площадка где когда-то в песочнице мирно играл и машинку возил по песку и не знал что еще существуют несчастья на нее можно снова прийти и услышать как птицы поют на деревьях и увидеть как солнце смеется на небе словно девочка в желтом порхающем платье та которую ты не узнал посидеть на скамье и увидеть опять тех же самых смешных голубей что живут во дворе всю твою пролетевшую жизнь и конечно заветные тайны твои так давно понимают. . . . Я в черную ночь окунаюсь как в омут плыву среди звезд по бездонному небу целую луну как красивую девушку в желтом распущенном платье и качаюсь в обнимку с ней вместе на волнах облаков до утра но приходит рассвет со своей белой белой как снег простыней накрывает ей грустно усталое тело и душу и уходит в сиянии света и снега и холодное солнце глядит ему вслед. . . . Ты запомнишь и руки мои и слова и меня самого все что было - всего лишь начало падения с неба на землю и без парашюта только нет не удастся разбиться вдруг вырастут крылья и мы улетим прямо к звездам на траурном фоне заката. Тот букет запоздалых цветов тебе снова приносят когда уже кончился праздник и разобраны шапки гостями в прихожей и захлопнулись двери за ними давно и когда ты сидишь совершенно один на своей так знакомой кровати и вот вдруг раздается звонок и приносят цветы из далекого мира иного словно началось время твоих похорон собираются певчие в церкви скоро явится старый священник и будет молиться чтобы душу твою взяли в рай где другие ее уже ждут одинокие души и стоят у раскрытой калитки небесного сада и молча глядят в темноту. . . . И пусть у кого-то и прыгают руки от страха пусть дрожь пробирает и черти подходят к душе потрогать ее и обнять я спокоен я живу в этом мире с единственным другом и имя его «будь что будет» и он добрый и строгий и представь никогда не изменится даже в лице что бы здесь в этом путаном мире опять ни случилось. . . . И день опять под белой простыней валялся на кровати с сонным видом поскольку солнце сняли со стены и даже свету кляпом рот закрыли чтобы всем знать что можно не светить а жить впотьмах послав весну подальше с ее теплом и шелестом листвы которая наивно зеленеет не веря что придется и желтеть и падать в лужи осенью бездомной. . . . Я слышу что кашляет ночь за окном и вижу что мерно качаются ветки деревьев как будто бы маятник кто-то завел и вот он луну всюду носит качаясь как гирю и звезды моргают вокруг как глаза которые лучше закрыть и не видеть что было что будет и скоро пройдет в потоке холодной воды в этой черной реке бытия. . . . Нахохлился день как воробушек сидя на ветке а ветка качается так как качается жизнь то к свету то к тьме и обратно и солнце над нею сменяет луну часовым и мы по скрипучему снегу по белым его половицам уходим куда-то и хлопает дверь этой жизни и за спинами нашими гаснет таинственный свет. . . . Как будто ты идешь по сумрачному лесу и все что повстречаешь - хорошо то солнца луч на узенькой тропинке то птицу в чаще странную большую то ландыши волшебные в цвету на маленькой поляне притаились и ты их можешь с нежностью собрать и кажется что встретишь фею когда-нибудь простую как роса на лепестках цветов и на траве на листьях трепетных блестящую на солнце как серьги золотистые блестят. . . . В душе теперь так много снега а за окном давно уже июль цветут цветы и светит солнце словно знает что время жизни радостной пришло пора летать смеяться и кружиться но у тебя в душе опять январь и вьюга заметает все следы ведущие вдоль озера лесного к таинственной луне на черном небе такой же нежной как девушка которую ты встретил совсем одну на дальнем берегу. . . . Снег идет как толпа по проспекту в какой-нибудь праздник просто валом идет расстилая свой белый ковер если лечь скоро станешь конечно же белым сугробом и собаки начнут уже лаять на этот сугроб а ты будешь считать что ты где-то теперь в зазеркалье там где белые люди на белых плывут облаках и смеются и смех словно белые чайки над морем улетает туда где сливается белое небо с давно белоснежной землей. . . . И как же ты будешь одна в этом мире где небо так низко склонилось к закату и держит в руках облака словно хочет их нам подарить и плавает где-то луна среди ночи как желтая рыба в своем океане где множество звезд колют иглами света тебя а ты все стоишь у стены горизонта и хочешь ее отодвинуть да только одной тебе стену тяжелую эту не сдвинуть уже никогда. . . . Сначала была ты дюймовочкой нежной на листе в заколдованном озере синем теперь ты волнующий призрак скользящий в ночной тишине одиноко а после ты станешь лишь тенью ушедшей любви на пустой и холодной стене. . . . А вот и нет луны сегодня в нашем мире вместо нее рогатый месяц как бычок стоит на сказочной лужайке среди неба и кажется мычит так громко как будто маму свою ждет чтобы сосать простое белое земное молоко из вымени ее большого и мы под месяцем таким играем в кошки-мышки с любовью счастьем и своей судьбой гадаем на кофейной гуще среди ночи и бога ищем в темноте как будто бы он спрятался от нас как мальчик прикрывшись простынями облаков и может быть сгорая от смущенья. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», «ДЕТИ РА» и др., в изданиях «Антология Евразии»», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.