Борис Сологубов любил экономить деньги. Эта привычка была его второй натурой. Таких в простонародье называют скупердяй. Но он был не просто скупердяем. Прижимистый и расчетливый Скрудж Макдак из мультика детства казался просто мотом по сравнению с ним. Его скупость не знала границ дозволенного, впрочем, обо всем по порядку. Боря экономил с детства. Когда бабушка посылала десятилетнего внука за хлебушком, он всегда ходил за два квартала в дальний гастроном, где хлеб стоил на две копейки дешевле, а разницу оставлял себе. Деньги, подаренные родителями и родственниками на Дни рождения он старательно складывал в железный ящичек из-под аптечки и хранил в нижнем ящике комода. Когда Борис вырос и стал подростком, он старательно избегал молодежных вечеринок, чтобы не тратиться. Сологубов не курил, не пил, иногда подрабатывал разносом газет, наполняя свой заветный ящичек хрустящими денежными купюрами. Впрочем, Боря экономил не просто так. Он был очень прагматичным юношей, и имел далекую и светлую мечту – купить «Мерседес» шестисотой модели. Почему «Мерседес», и почему именно шестисотой модели, он пожалуй и сам не знал. Мечтает ведь кто-то стать космонавтом или отправиться путешествовать вокруг земного шара, а Борюсик мечтал о роскошной иномарке. Придя с армии и обнаружив, что он потерял из-за инфляции большую часть своих сбережений, Сологубов очень расстроился. Но однажды вечером услышал по телевизору от какого-то умного дяди-экономиста, что деньги лучше всего хранить в долларах. Устроившись на Механосборочный завод слесарем, Борис стал львиную долю своей зарплаты переводил в доллары, оставляя себе только на карманные расходы. На заводе он работал слесарем пятого разряда, продолжать учиться дальше не хотел, так как высшее образование стало платным. Инициативу не проявлял, но на производстве слыл ответственным и дисциплинированным работником, да к тому же еще непьющим. В тридцать лет он съехал в однокомнатную квартиру, на окраине Семиреченска, доставшуюся от бабушки. Борис продолжал вести аскетический образ жизни, почти ничего не тратя и собирая деньги на машину. В конце девяностых годов доллар скаканул вверх, и он уже был близок к своей мечте, но случилось непредвиденное – Борис влюбился. Непьющего паренька давно заприметил пожилой начальник цеха, Иван Ильич Шерстобитов, к тому же его дочь, Полина, давно засиделась в девках. Ей было двадцать девять. Невысокая, круглолицая и полноватая, вся в мать. Работала бухгалтером здесь же, на заводе, а в свободное время сидела дома, читала детективы. «А почему бы и нет?» – подумал Иван Ильич и вскоре познакомил Полину и Бориса на своем Дне рождения. Сологубов начал вечерами приходить к Шерстобитовым и уединяться с дочерью в комнате. На четвертый месяц знакомства заботливый отец обнял молодых в гостиной, и объявил, что хватит ходить вокруг да около, не зеленые юнцы. Они и сами для себя давно все решили, понравились друг другу, только очень уж стеснительный был жених. Свадьбу сыграли через месяц в заводской столовой. Большую часть затрат Иван Ильич взял на себя. Полина, переступив порог мужниной квартиры, поразилась его спартанскому образу жизни. Из мебели была сетчатая кровать и старинный комод, доставшиеся от бабушки. В зале небольшой телевизор в углу, на тумбочке. Небольшой холодильник, размером с газовую духовку. Лампочки в комнатах горели тускло, Борис всегда покупал маломощные, чтобы платить поменьше за свет. Воду он экономил следующим образом: сначала купался сам в ванной, затем стирал в этой воде одежду и белье, а после переливал воду в баки и использовал для слива унитаза. Ему очень нравилась Полина: ее мягкость, женственность, забота. Он чувствовал, что его тянет к ней. Они почти никогда не скандалили. Но привычка экономить – сильно влияла на отношения. Когда жена купила в квартиру новую стиральную машину-автомат, и стирала по два раза на день, Борис удрученно смотрел на водяной счетчик, а потом стал укорять Полину за чрезмерные растраты. Особенно его раздражало, что она целыми вечерами «жгла» телевизор, да еще читала на кухне допоздна, наматывая лишние киловатты на электросчетчике. В выходные они естественно никуда не ходили, только изредка прогуляться по городскому парку. Там, на входе всегда продавали цветы, Полине нравились белые розы. Но Борис молча отворачивался, когда они шли мимо цветочных рядов. Через год родился сын Степа. Боря души не чаял в ребенке. Ночами вставал на плач малыша, помогал жене. По дороге с работы покупал памперсы, погремушки. Но старая мечта о иномарке не давала ему по ночам спать. Не зря говорят привычка – вторая натура. Борис стал подрабатывать на ремонте квартир. Жена сидела в декретном отпуске. А цены все росли и росли. Сологубов экономил на чем только мог, чтобы приблизить заветную мечту. Покупал продукты и одежду со скидками, узнавая о всех предстоящих акциях. Однажды жена попросила купить копченой колбасы. Он купил и ниткой поделил ее на семь дней. Полина, забывшись вечером смолотила пол палки зараз, Борис не выдержал, взорвался, устроил скандал. Через два дня он пришел вечером с работы, и обнаружил записку на кухне: «Прости я так больше не могу, мы будем жить у родителей.» Сологубов молча почесал затылок: «Ну что ж, что не случается — все к лучшему. И чего им бабам не хватает, работаю, не бухаю. Вот стерва!» Прошло три месяца, однажды утром Борис въехал во двор на серебристом «Мерседесе» шестисотой модели, не новом, но в отличном состоянии. Вальяжно вылез из машины, обошел, оглядел: «Красота! Жена теперь узнает – быстро прибежит!» Ночью почему-то не спалось. Казалось, вот оно счастье – стоит под окнами квартиры. Сбылась далекая мечта детства. Но почему-то не было радости: не томила душу приятная истома, не играли на сердце серебряные струны счастья. К утру подул сильный ветер, Боря попил на кухне воды и включил радио: передали штормовое предупреждение. Чуть забрезжил рассвет, в дверь настойчиво позвонили. На пороге стоял растерянный сосед: «Борис, выгляни во двор, посмотри, что случилось!». Он подошел к окну и посмотрел вниз, почувствовав от волнения легкое головокружение, ноги стали будто ватные, Борис ухватился за батарею, чтобы не упасть: огромный сухой тополь, сломавшись у основания, упал прямо на три машины. Посередине был его «Мерседес», крышу вмяло в салон, стекла вылетели от удара, машину искорежило до неузнаваемости. Сологубов медленно присел, обхватив голову руками. На следующее утро Борис вышел из супермаркета с большим букетом белых роз и дорогой радиоуправляемой детской машинкой, сел в трамвай. Он ехал к жене и сыну.