Новый год шагает по планете! Люди собираются семьями, дружескими компаниями за праздничным столом, старый год провожают, речь президента слушают, многие соглашаются, что прошедший год неплохим был, и все надеются, что новый лучше будет, его и встречают шампанским или чем покрепче, желания загадывают… В это время в глухом лесу, на дальнем островке в самой глубине непроходимых болот, в дупле у корней большого дерева спит долгим зимним сном нежить лесная – Кикимора. Зарывшись с головой в ворох сухих листьев, свернувшись калачиком от холода, что-то шепчет, причмокивает во сне тварь болотная, то вскрикнет, а то улыбнется во всю свою рожицу страхолюдную … Снится Кикиморе сон – не простой, волшебный сон, как, собственно, и положено в новогоднюю ночь. Снится ей лето жаркое. Солнце сияет, осока на болоте зеленая, камыши шуршат, под ветром покачиваясь. Хорошо! И сама она и не кикимора вовсе, не страшилище безобразное, а красна девица. Видела Кикимора таких девиц на окраинах болота и сильно им завидовала. Леший их туристами называет. Ну, да ему лучше знать. К ним на болото только местные деревенские старухи за черникой да голубикой ходят, а эти, туристы, опасаются. Бывало, вечером подберешься поближе к палаткам, в кустах спрячешься – всем хочется за жизнью людской понаблюдать, - так Леший тут как тут и гонит прочь ее, рычит: Убирайся в свою болотину, не твоя здесь территория! Даже во сне Кикиморе стало обидно на Лешего. Но обида вмиг прошла, растворилась легким облачком – ведь теперь она красивая девушка. Вон в озерце болотном красота ее отражается, не налюбуешься: лицо и руки стали белые, бородавки и темные пятна исчезли, волосы зеленые, что комом на голове торчали, сами собой распутались, расчесались, а глаза-то, глаза – ну, прям, озера бездонные. Носик пуговкой, бровки домиком, щечки яблочками наливными – ах, хороша Кикимора! Пойти, русалкам, что ль показаться – пусть обзавидуются, утопленницы синюшные! Во сне Кикимора мигом перенеслась на берег пруда, что в заброшенной барской усадьбе на краю болота обретался. В давние времена не одна девица в нем утопилась по причине любовных томлений. Да… Барин тогда в усадьбе жил, молодой, красивый, любезный такой и до женского пола сильно охочий. Часто он их менял, девок дворовых. Позабавится, и уж не нужна боле. Так то! Вот девки и топились. Даже, говорят, одна барынька из соседнего имения в пруд тот бросилась из-за любви неразделенной. После чего пришлось молодому барину из тех мест уехать, за границу, кажись, отправился. Никто из соседей – помещиков знаться с ним больше не желал – честь, мол, свою он нарушил: завлек девицу, а жениться не захотел. Теперь барышня та у русалок главная, как самая образованная, значит. Но Кикиморе в ее нынешнем раскрасивейшем виде барышня вовсе соперницей не была. Где уж ей – бледная, лицо серое, под глазами тени черные, а губы так и вовсе синие. И что мужики в русалках находят, когда те их чарами своими в омут заманивают? Хотя … чары, видать, и облик русалочий меняют, так и тонут мужики одурманенными. Ну, да что о них. Вон, одна русалка из камышей показалась, на Кикимору уставилась, аж замерла от удивления. Кикимора к ней направилась, делая вид, что не замечает она русалку – гуляет просто по бережку, летним днем наслаждается да водной гладью любуется. Любоваться – любуюсь, а краем глаза все подмечаю, - думает во сне Кикимора. Русалка отмерла, хвостом ударила, в воду нырнула – сейчас товарок своих позовет. Кикимора быстренько пару ягод земляники сорвала и губы соком натерла – вроде как помадой – у людей видела, а в зеленые волосы синие колокольчики вплела – сочетание синего с зеленым – тренд сезона! И откуда такая дурь в голову лезет? Никак радио у туристов наслушалась. Тут и русалки подтянулись, глянь, косяком плывут-подплывают во главе с атаманшей своей. Такую волну подняли, что Кикиморе их и дальше не замечать невозможно стало. Остановилась она, поджидаючи. Барышня-русалка на камень взобралась, с Кикиморой поздоровалась, да стала спрашивать, с чего это Кикиморка так переменилась, похорошела, уж не влюбилась ли? Кикимора, знамо дело, отвечает, что ничего такого с ней не приключилось, такая же она, как всегда, вроде. А сама грудь выпятила, ножку вперед выставила, белой ручкой в волосах цветочки поправляет. Русалка на это глядючи от зависти совсем посинела, задрожала мелкой дрожью и давай у Кикиморы выпытывать: Как ей моглось - удалось в красну девицу обратиться? Зелье сварила иль наговор какой? А Кикимора знай себе хохочет: Не скажу, секрет это мой! Русалка от злости оскалилась страшно, руки к Кикиморе потянула: схватить, в омут за собой утащить! Но во время опомнилась. Что омут для той, кто в зыби болотной бездонной проживает. От бессилия и ярости, забыв проститься с Кикиморой, русалка в воду с камня так сиганула, что воду из пруда фонтаном на берег выбросило, и вместе с подружками вмиг в глубине исчезла, как не было. Кикимору той водой облило, конечно, на то и рассчитано было, но она не расстроилась: не сахарная, не растаю. На шум и гам Водяной из-за мельницы вышел – появился. Ох и красавец, мечта всего женского пола, лесного и речного. Лицо румяное, волосы пшеницей по плечам рассыпаны, а плечи-то, плечи – косая сажень. Да и то, потягай с него пудовые мешки с зерном. Раньше Кикиморе на его внимание и надеяться не приходилось, не замечал он ее вовсе. А тут прямиком к ней направился, улыбается, глаз с Кикиморы не сводит. Она аж обомлела от такого. Во сне всю ее жаром обдало, сердце застучало быстро-быстро, задышала часто, румянцем залилась. Здравствуй, - говорит,- Кикимора, как живешь – поживаешь? С трудом нашлась ответить: Здравствуй и ты, Водяной. Хорошо поживаю, чего и тебе желаю. Так, слово за слово разговорились они, вдоль берега пруда вместе пошли. Кикимора о русалках уж и не вспоминает, сердце ее от радости обмирает, сама себе от счастья не верит. В столь чудесный для Кикиморы момент исполнения желаний оставим ее, пусть спит сладким сном. А мы присоединимся к родным и друзьям, что собрались на праздничное застолье, загадаем желания. Вот только, не забудьте пожелать также, чтоб исполнились они наяву.