Опять я попадаю в лгуны. Правда, против своей воли. Осерчав однажды, что мы с Эвелиной Ракитской включили в книгу больше поэтов, чем может допустить она, г-жа Воронцова-Юрьева поклялась, еще не видя книги, камня на камне на ней не оставить. И на мне, соответственно, и на второй составительнице. И я тогда сказал, что не стану читать ее. Зачем же прочитал? Набрел в Рамблере на ссылку с моей фамилией, раскрыл, - текст закодирован. Не сразу удалось его привести в читабельное состояние, а перевел - стал читать. Только в самом конце понял, кто автор. Но я же говорил: дутая величина, сделанная стихирой! Я от нее зверств ждал, а она чижика съела. Бедный чижик! Это, г-жа Воронцова-Юрьева, не так просто – устроить разгром, о котором можно сказать: «камня на камне не оставлено». Тут, понимаете ли, не диплом о высшем филологическом образовании нужен, а элементарное умение, не будем произносить совсем неуместных здесь слов: талант, литературное мастерство. Нет, что ни говорите, а разгром книге не получился. Потому что смешно же из четырехсотстраничного издания выдрать три-четыре строфы и на этом основании прийти к выводу, что составители ввели читателя в заблуждение: «громко объявив это антологией». И особенно г-жа критикесса обиделась за своего соратника по стихире Павла Самсонова, которого я назвал Павликом Морозовым израильского покроя. Начну, как понимаю: не с самого начала. Во-первых, человеку с камнем за пазухой нельзя браться за литературную критику, ибо скрыть камни не удастся, никакой диплом тут не поможет. Во-вторых, где прочла автор статьи, услышала ли, что и как составители объявляли «громко»? В книге о том – ни слова. В-третьих, не все так мягко, как пытается, нарисовать автор. Дело не в том, что Павел Самсонов, словом не обмолвившись ни со мной, ни с Ракитской, позволил себе рассуждать о том, кому из нас двоих выгоднее было работать над книгой. А главное, заключается в том, что он написал, будто в Израиле всего-то пять с половиной поэтов. Тем обидел не меня, не мою коллегу, а сотни пишущих стихи соплеменников. Зачем и для чего? И не надо делать из него бедного читателя, пострадавшего от хамства составителя. Он ведь не рядовой читатель. Сам кропает стишата. Да еще и претендует на роль критика. Маститого. Убежден, что пишущий стихи, не имеет права выступать в печати с разгромом своих коллег, поскольку в этом случае, он как бы утверждает: учитесь у меня! Кроме того, мне уже доводилось писать о том, почему, в Израиле на один квадратный метр поэтов больше, чем в любой другой точке Земного шара. Ни для кого не секрет, что стихи – итог страданий. Редко такое бывает (если бывает вообще!) чтобы счастливые люди писали стихи. А кто живет в Израиле? Люди, прошедшие гитлеровские гетто, лагеря смерти, среди них есть такие, кто дважды и трижды вставал из расстрельных ям! А сколько солдат, прошедших самую страшную, за всю историю, войну! Потом их же пропустили через сталинские лагеря. Сколько переживших пресловутое «Дело врачей», борьбу с «безродными космополитами»… Кто не был евреем, тому не понять, что такое антисемитизм. Добавим к этому, что все они пережили репатриацию, что тоже – не сахар, уверяю Вас! Попробуйте покинуть край, в котором жили и который любили, - в сорок, полсотни, шестьдесят лет, да еще, когда у тебя отнимают боевые ордена за оборону Москвы, Сталинграда, за штурм Берлина… Высокообразованная Воронцова-Юрьева, вполне может этого и не знать: нет ста двадцати поэтов во всем мире – и ты ей хоть кол на голове теши! А вот Павлу Самсонову не понимать такое – великий грех. Он живет среди них. Когда мы закончили первую книгу, к нам посыпались стихи из разных концов страны. И мы увидели, что присылают не заурядные вирши, а настоящую поэзию. Именно сей факт стал определяющим, а не личные амбиции составителей. Итак, анализа книги нет, о чем статья? Зачем статья? Расправиться с возмутителями спокойствия. О том кричит едва ли не каждая строка г-жи Воронцовой-Юрьевой. Уж как она топталась на моей биографии. И судовой кочегар, и шоферюга, и слесарь-сантехник… Что такая темнота, ни разу не образованная может, понимать в поэзии? Логично? Вне всякого сомнения! Но вот ведь неувязка-то какая, из того, как написала свой «разгром» автор, что-то не заметно, чтобы диплом ей жить и творить помогал. Совершенно бездумная мазня, где авторша ничем абсолютно не брезгует. Чего стоит пример со «скрипящим сердцем». Вот, понимаете ли, какая безграмотная составительница и издательница. А понять, что Эвелина говорит «Скрипя сердцем», вкладывая иронический смысл в известную идиому, на такое, видимо, диплома не хватило. Или так велика была сверхзадача: показать признак полной безграмотности. Но, позвольте, Ракитская окончила Литературный институт в Москве! Она – известная в мире поэтесса, в отличие от Воронцовой-Юрьевой. Особо надо отметить размышлизмы о ее издательской деятельности. Если стихи издаются за счет автора, то они во всех случаях плохи. Издатель обязан издавать талантливые стихи за свой счет, да еще и гонорар выплачивать? Но это же из глубин минувшего века! Сегодня даже Василий Аксенов сам сидит на улицах Нью-Йорка и продает свои книги. А издавать поэзию за счет издательства – дураки перевелись. Тем не менее, в прошлом году издательство Э.РА. выпустило шестьдесят пять книг. Можно сказать, что все они плохи? Можно, но сперва надо глянуть под обложку! Говорят, и не заглядывая! Завистники. Или цитаты из стихов. В Интернете опубликовано много отзывов, есть и рецензии на книгу "Сто двадцать поэтов русскоязычного Израиля". Пусть, Самсоновюрьева, считает, что это мы с Эвелиной заказали все отзывы – их право. Но там же приведены совершенно другие цитаты, которые говорят о том, что не все так плохо, как хочется сей сладкой парочке! Каждый находит в книге то, что ему шибко хочется найти. Выдрала из Бокштейна несколько строк и сделала на сем глыбооокия выводы: не поэт! Вот из Лермонтова: «Злой чечен ползет на берег,/ точит свой кинжал». Или из него же, известное давно: «А Терек прыгает, как львица, с косматой гривой на хребте». Скажите пожалуйста, может чечен ползти на берег и в то же время точить кинжал? Или, кто и когда видел львицу с косматой гривой? Давайте мы на этом основании докажем, что Михаил Юрьевич плохой поэт? Нелепость, неправда ли? Но ведь именно такой метод избрала критикесса. «Высокообразованная». Однако, я от нее ничего иного и не ждал… А вторую книгу мы все-таки выпустим. Надеюсь. Караван должен идти. Михаил Беркович.