МЕНЬШЕ СТАЛО СЧАСТЛИВЫХ ЛЮДЕЙ СТИХИ В ЖУРНАЛ «ДЕНЬ И НОЧЬ» . . . Бог вам машет платком вы же видите - вот он на облаке белом проплывает над нашей землей рядом с ним одинокие ангелы в платьях невест и совсем незнакомая птица со стеклянными перьями странно большими глазами и тяжелой как будто из мрамора очень седой головой это - мудрость она знает всю правду о мире и хранит ее в черной шкатулке под своим неподвижным стеклянным крылом. . . . Меньше стало счастливых людей но зато стало больше красивых так в лесу стало больше высоких деревьев хотя листья на них шаловливо как раньше уже не шумят так и в поле цветы стали ярче нежнее но реже растут так и птицы парят с небе синем легко и свободно только крыльями больше не машут давно. . . . Хватай руками день как мяч вратарь грузи мешками темень ночи на машины срывай как ягоды с куста большие звезды с неба и прячь луну в огромный чемодан с которым ты уедешь в мир иной как на курорт счастливая девица уезжает. . . . И что же ты живешь так далеко за синими морями за горами которые уходят прямо в небо и там о чем-то с богом говорят жила бы рядом в параллельном мире в который входишь так как входишь в дверь распахнутую ночью юной феей что все порхала рядом у кровати звала меня погнаться за собой догнать и целовать так нежно как мы целуем только иногда когда луна смутившись исчезает закрыв лицо ладонью облаков. . . . Ночь превращает в изваянья души они стоят как черные деревья и кажется готовы оторваться как птицы от земли и улететь и спрятаться на желтую луну чтобы грозить всем тем кто есть на свете своим падением с высокой крыши мира которую как будто кто-то держит над нами словно зонтик от дождя. . . . И небо синее такое как глаза твои а может бога или счастья на нем ресницы облаков и их никто сегодня не подводит тушью на этом небе я и напишу что я тебя люблю о том не зная даже тогда когда тебя забыл плыву в волнах и вижу только море. . . . В лесу очень много веселых зеленых деревьев а в небе пустых облаков из белого птичьего пуха и в море больших пучеглазых бессмысленных рыб и в жизни веселого детского смеха который всегда налипает на стекла сияющих окон счастливых домов. . . . Он был до ужаса влюблен в свою мечту ходил за ней просил ее вернуться в свой бедный дом ведь там давно нет света и нет тепла и пыль по всем углам и привидения летают как подруги хозяина по комнатам пустым. . . . Мне небо не поджечь ведь хворост белых тонких облаков не загорится даже на закате опустится как штора снова ночь и будут нарисованные звезды на ней светиться до утра холодным светом как светляки в саду у дома в темноте. . . . Из пластилина эта тишина как будто дети малые играли и вот ее слепили на полу а этот пол из старых желтых листьев над ним есть потолок он изо льда взлетевшего как облако на небо но люстры нет ее давно украли под видом солнца черти поутру и взяли в ад ведь там совсем нет света. . . . Ты есть конечно можно позвонить но ведь нельзя коснуться тебя руками и не дотянуться губами до тебя в ночи когда я сплю а ты идешь куда-то одна в толпе среди широких спин или совсем наоборот ты спишь а я так занят тем что все рисую твою свою и общую любовь на маленьком простом листе бумаги. . . . Ты из своих воспоминаний построил очень старый дом и в нем живут все детские твои друзья все твои бабушки и дедушки седые которые уж умерли давно и все твои желания былые которые ты не осуществил ты к ним приходишь темными ночами через окно и кажешься им тенью прошлой жизни которую у них отняло время оставив в этом доме без дверей. . . . Шутки ради построил неправедный царь этот город прямо здесь на засохшем давно дне морском где когда-то безмолвные плавали рыбы и лежали медузы в прозрачной воде а теперь здесь дома без дверей и без окон и прохожие бродят по улицам темным ночами и над ними в распахнутом небе кружатся суровые черные птицы и так горько и громко кричат в тишине. . . . Нет и нет уходите закройте и окна и двери и в подъезде пишите что здесь эпидемия зла запретить целоваться и кланяться вычеркнуть черные буквы пусть теперь будут белые буквы на черном листе по ночам звонить в колокол чтобы мерзавцы не спали всех гнать в шею подряд даже если они не придут. . . . Плывет вся наша жизнь в реке времен в ней небо отражается так просто и замками воздушными из камня и райскими садами в их цвету и молчаливыми седыми облаками скользящими в небесном море так легко как корабли плывут под парусами в неведомые дальние края и нас самих эта река уносит в синий-синий вечный океан без берегов и дна но полный волн и малых и больших и грозных и прекрасных. . . . Ты хотел переплыть это море но в нем утонул и вода тебя вынесла снова на берег и теперь ты как будто бы в мире ином видишь землю и небо глазами бессмертных витающих в вечном эфире друг друга не знающих душ и тебе уже кажется мир бесконечно счастливым и красивым как рощи поля и леса как веселые дети бегущие утром по лужам и как белые птицы вдали над волнами что так громко кричат в тишине. . . . Мы с тобой наверно будем рядом много лет не знаю почему может потому что это странно может просто так ни от чего ведь бывает тишина а листья все качаются как будто на ветру так и мы наверно любим только незаметно каждый день и потом их станет очень много этих дней ушедших с нами вдаль. . . . Мне знакомо кукольное небо и на нем игрушечное солнце как цветок который кто-то добрый на пиджак свой синий нацепил мне приятна плюшевая радость пусть она погладит мою душу так как гладят маленькие дети серого обычного кота и пускай придуманные люди с нежными бумажными цветами меня снова встретят на вокзале на котором я и не бывал. . . . Я стад привидением сам для себя и для всех кто вокруг меня можно увидеть у дома ночами я стою и смотрю на луну жду когда она скажет мне доброе слово и тогда я ее поцелую как любимую девушку нежно целует влюбленный и вернусь в мир иной куда гости ко мне не придут. . . . Ты похож на жука в его славном полете он летит совершенно не видя - куда потом стукнется тяжко о дерево в темном лесу и глядишь - уже лапками машет на спинке в траве завершился полет неизвестно зачем в никуда - ниоткуда но приходится вечно летать потом падать лежать на спине и жужжать всю такую простую и сложную жизнь. . . . Убегают солнечные зайчики на стенах от котенка глупого весь день сколько бы он их ни трогал лапой ни пытался больно укусить так и от тебя бегут девчонки нежные как отражения в воде и всегда красивые такие что готов ты прыгнуть в эту воду и по доброй воле утонуть. . . . Когда светло ты видишь все на свете добро и зло несчастье и любовь а вот когда темно ты ничего не видишь даже себя не знаешь где ты есть куда идешь чем дышишь что вокруг и чем закончится такая жизнь во тьме и кто в ней прав и кто в ней виноват и что в ней потеряется а что - найдется. . . . У жизни очень бледное лицо она испугана и даже задрожала… А что бояться? Это просто ночь такая как всегда стоит у дома и просит ей помочь дойти до черного колодца чтобы утопиться… И яркая звезда останется гореть в колодце том как будто на могиле. . . . Проще быть чужим чем очень близким мимо проходить и не прощаться замечать одно - сегодня дождь или снег и тени как шальные почему-то ходят не за нами а как будто сами по себе… Это осень осень нашей жизни она снова дни проводит с нами по старушечьи качая головой. Петербург осенью Теперь и небо будут прятать в простыню как будто бы оно уже покойник и унесут куда-то за дома на серых перекошенных носилках и ветер будет выть как верный пес он знает что хозяина не стало и лишь воде понравится ползти на город из гранитных берегов как каше из волшебного горшка.. Ведь это осень и она всегда такая. . . . И снова в комнате лежит осколок ночи мне его не выбросить в окно и не убить из старого ружья висящего так грозно на стене чтобы пугать большие злые тени которые все ходят ходят ходят туда-сюда от двери до окна. . . . Мир как игрушечный среди бумажных ангелов они гирляндами висят под потолком и жестяных цветов они совсем не вянут и деревянных крашеных лошадок они давно не скачут никуда и тех друзей что слова вам не скажут но будут ласково смотреть из глубины пластмассовых улыбок на нашу жизнь такую как всегда. . . . Не бывают тяжелыми руки которые гладят и для нежности не существует запретов говорить никогда ничего и не надо и не надо наверно и думать об этом остановится время сгустится пространство где мы оба мучительно любим друг друга для кого-нибудь это возможно и странно мы не будем об этом рассказывать людям. . . . И все смешно вокруг смешна и пуля что летела мимо смешна любовь которая ушла не хлопнув дверью тихо незаметно как первые весенние цветы когда настало лето стало душно как будто нет дождей уже сто лет и надо за веревку дернуть небо чтоб вызвать слезы из ленивых облаков… Да все смешно что кончилось так быстро или ушло не оглянувшись молча с прохожими по улице ночной. . . . И осень словно старая девица уже не ожидает что когда-то ей будет хорошо неважно с кем пусть даже и с таким как этот ветер что бродит по дворам и собирает шелуху листвы неведомо зачем а небо плачет горькими слезами неисправимо грустного дождя которому так больно снова падать на мостовую черную как ночь. . . . Тяжелый взгляд разгневанной мечты так трудно выдержать не дали ей цвести красивыми цветами на балконе не дали улететь счастливой птицей к пушистым белым славным облакам а посадили в клетку и забыли ушли куда-то по своим делам считали деньги и аплодисменты и поздравления себе с тем что живем ну а мечта она уже не будет встречать нас нежно словно верный пес она глядит сурово сквозь решетку и видит мир таким какой он есть. . . . Ты можешь разбиться о скалы как волны ты можешь на землю упасть словно мертвая птица ты можешь в воде раствориться как сахар и соль без остатка но можешь взлететь в облака поздороваться с богом и жить там где больше никто не живет. . . . Шахтеры добывают уголь нефтяники качают нефть из недр земных а ты что добываешь? Только слово которое не весит ничего ведь словом не растопишь печи на нем в автомобиле не уедешь его как девушку увы не полюбить оно бесплотно словно наши души и словно ангелы на небе голубом похожие на воздух и тот мир который мы не знаем и не видим. . . . Плывут как рыбы облака и шевелят хвостами и могут наше солнце проглотить оно висит воздушным шаром высоко над нами как будто на веревке привязанной к корням большого дуба в нем собрана вся мудрость на земле и листья его шепчут о разлуках о встречах упоительной любви рождении и смерти поцелуях и звездах в черном небе там над нашей кружащейся от счастья головой. . . . День просто спит как маленький котенок клубком свернувшись на траве зеленой не замечая солнца над собой того что бабочки летают пребольшие цветы цветут огромные живые и мальчики в коротеньких штанишках бегут по полю стайкою мышат он видит сны что ночь вокруг и осень на небе желтая тяжелая луна которую вновь держат в своих лапах холодные и злые облака. \ . . . Ты становишься малым ребенком у тебя много славных игрушек и добрых друзей и тайком ты встречаешься с богом во дворе по утрам как с знакомым мальчишкой чтобы вместе кружиться на той карусели что давно называется жизнью без начала а может быть и без конца. . . . Я о себе немного говорю все больше о друзьях теперь их много это и осень за моим окном луна черном небе в желтом платье и звезды молодые вдалеке танцующие плавно словно феи в тумане ночи прямо надо мной и строгий ветер сторож и разбойник в одном лице и лужи во дворе в которых видно все что есть на свете добро и зло и счастье и любовь. . . . Толпятся тени у крыльца как люди наверное они покорно ждут когда ты выйдешь и раздашь им радость как раздавали хлеб всем подданным цари но ты не выйдешь дверь твоя закрыта и вот стоят и молят за окном о счастии которое не встретишь на этом свете в платье голубом. . . . Как будто все капризничает жизнь то принесет подарок то забудет что я еще на свете существую и занавесит дни огромной шторой из своей печали то вдруг придет как юность налегке в прозрачном платье милая босая и так обнимет что и закружится от этих ласок нежных голова. . . . Я так давно тебе и не звонил ну что сказать что небо голубое что по ночам выходит и луна такая тихая как спящая царевна что ветер бродит рядом чуть дыша как будто ищет что-то на поживу что я всегда один но все живу читаю книги вижу сны про лето когда цветы красивые цвели и я тебя там среди них и встретил. . . . Все чаще вспыхивают среди ночи звезды и лунный свет порой как путник перейдет дорогу и углубится в черный старый лес а мы живем как бабочки ночные летим на свет и кружимся у лампы как будто бы не знаем что придется обжечься и упасть без звука на пол и замереть теперь уж навсегда. . . . От нежности недалеко до счастья которое приходит как волшебник дотронется до глубины души и скажет что не больно и не страшно любить и отдаваться без остатка и падать в пропасть и не возвращаться все забывать и снова вспоминать как будто кружится метель перед глазами и в ней простые белые снежинки летят как жизнь и тают навсегда. . . . Вручаю вам счастливые цветы как грамоту за ваши ласки больше надеяться не буду на мечты пускай уходят мы без них побудем совсем одни в обычной тишине она бывает нежной если любишь кого-нибудь и трудно говорить красивые слова которых больше в этом странном мире чем лепестков на всех моих цветах. . . . Ты собираешься со мной дружить? Ты думаешь что я такой хороший все время глажу добрую луну со звездами играю в кошки-мышки ласкаю тишину весенней ночи и может даже с богом говорю но я ведь злой брожу как ветер в поле по этой жизни и срываю листья как будто чувства у живой души и медленно бросаю в воду днем и ночью той голубой реки без берегов и дна. . . . Я подарю тебе так много поцелуев они будут повсюду на ковре на шторах на стене и на кровати и на твоем лице таком как утро которое я как тебя люблю ну а когда оно закроется ладонью тяжелых облаков от мой ласки я провожу тебя в другую жизнь где нет любви но все таки есть счастье. . . . Кто же вы? Вы становитесь проще чем травы на этих полях и чем листья на этих деревьях в лесу чем вода в этой черной реке облака в небе синем чем сверкающий снег чем дожди и чем время и вечность которой наверное нет как и вас в пустоте. . . . Всю жизнь в подвале живет мышь всю жизнь червяк ползет в земле и рыба жизнь свою проводит в море им это нравится как и тебе жить в доме спать на кровати и любить жену есть пироги и по ночам смотреть вздыхая на луну и сладко улыбаться. . . . Хотите умереть - решайте сами а жить хотите - я вас научу в толпе не надо громко говорить с судьбой не надо в беге состязаться не спорьте с летом и зимой весной не увлекайтесь уважайте осень и помните что есть на свете бог который знает все но вам не скажет. . . . Мне нелегко в толпе среди прохожих на стадионе в реве голосов болельщиков безумных в шуме ветра и просто в тишине в пустом саду и в комнате пустой безлунной ночью и лучше было бы наверно в небе синем среди счастливых белых облаков которые плывут на край земли и может быть с собой меня бы взяли в этот путь далекий за синий-синий дальний горизонт. . . . Как хорошо поверить что в саду цветут цветы весенний белым цветом и май стоит вокруг в жужжанье пчел и в девичьей любви но ведь ноябрь рядом это осень холодная и по утрам седая и полная стеклянных глаз росы замерзшей и облаков вповалку возлежащих на перине в небе низком как в гамаке лежат и спят довольно толстяки. . . . Как хорошо поверить что в саду цветут цветы весенний белым цветом и май стоит вокруг в жужжанье пчел и в девичьей любви но ведь ноябрь рядом это осень холодная и по утрам седая и полная стеклянных глаз росы замерзшей и облаков вповалку возлежащих на перине в небе низком как в гамаке лежат и спят довольно толстяки. . . . Не надо заглядывать в вечность там нет ничего закрой эту черную дверь она только для мертвых оглянись за тобой все в цвету вся земля прямо так вот от края дор края можешь жить и дышать и любить и смеяться и не помнить о том что бывает когда кончится смех наконец. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.