Не чаянных уж мной признаний Она достигла высоты, Души невнятных умолканий Тревожа тишину, мечты На сердце искушений Зачаровав тремя словами. Не от нее сиих свершений Любовной прихоти летами Своими юными прекрасно Я озираясь миром ждал. Она ж вошла в печаль и дерзость Еще во мальчике будя напрасно, Предчувствия судьбы кимвал, Что тронул звуком тонким гордость, Но так напрасно ли? Держал Свой взгляд едва прозревший На профиле ее лица; И мысли как давно не евший Бродяга нищий — без конца; О том, что вот, моя теперь. Но прихоть изнывала гулко Кимвалом совести. И дверь Мечты пихал закрыть, Стараясь мощно, но и чутко, Растрепанный печали зверь. А разум думал как же быть. Одновременно удаляясь В покои царские желаний: Она теперь моя. Свершаясь, Могила совести признаний Остатки эти трамбовала... Но юности мечта страдала, Нагрезив тут же сцену рая. И сам себя в тот миг не зная, Поддался прелести момента. Как неожиданно признанье... Ее черты не мне судить. Но в глубине ее секрета Любви трепещет воздыханье, И требует меня корить Отвечу если злым отказом Ее столь ранних нежных чувств... Падет прям тут — но не экстазом Повергнута, а духа буйств Испепеляющих ударом. И я растерян... и — и смешон? Не думалось тогда так, точно. Моя душа моментом сточна, И тело рвется на поклон, Просить цветами отклик сердца, Как рыцарь сказок и стихов. Коленопреклоненный, страстный; Держа торжественность лица, Ища высоких, смелых слов... Но нет, сама. Рок своевластный... Какие ж ты кладешь пути Под ноги временем и пыткой; Застенчивой в душе улыбкой. Наташа, ангел мой, прости... За странную потугу спеси, Что обуяла похотливо. Предчувственно и суетливо, Произвергая мысли чести Во впадину телесных нужд; Секунды тикали как посох Премудрый странника без имени, Что в землю ударяет с шагом: чужд Останусь для тебя я, но и сдох Внутри последний признак семени От разума который, от души. И возросло под небо чувство имени, И ощущение подарка. Поспеши. Она серьезно говорит. Не прячется. Простая девушка, измученная сном. И чувством стиснуто в тиши своей влачится... И признается скромно и с трудом, На чуть ошарпанной скамье подьездной, Смотря на руки и перед собой... "Я вас люблю"... — и небо стало бездной; А сердце отдано судьбе чужой.