Период президентства Ахмади Неджада начался с резкой критики прозападных ценностей и волюнтаризма, политики приспособленчества и консервативного нарицательного отношения к политическим процессам в иранском современном обществе. Поиск союзников, начавшийся еще в период ирано-кувейтского конфликта, а точнее в период восьми-летней войны с режимом Саддама Хусейна, когда Иран оказался изолированным от внешнего мира из-за своего политического курса, направленного на отрицание политического компромисса как во внешней, так и во внутренней политике, создало прецедент формирования антииранской коалиции во главе с США, Великобританией и Францией. Революционная смена политического настроения и приоритетов в эволюционно развивавшейся монархической стране в 1979 году создала атмосферу напряженности во внутриполитических кругах общества, когда сродни консолидирующему социалистическому лозунгу политика «пролетарии, объединяйтесь», имеющая и религиозную подоплеку, вызвала поначалу классовый, а затем и национальный подъем недовольства в наиболее политизированных останах Ирана. Памятуя печальный по своим последствиям международного масштаба 1953-й год, сдерживаемое на протяжении многих лет недовольство религиозного, национального и межэтнического характера, такое мощное развитие политических событий во второй половине 20-го века не удивляет никого. Богатейшая культура и история колонизации Ирана за последнее время все больше привлекает политологов и культурологов из разных стран, а драматический период истории с 1930 года и по сей день не может не привлекать внимания ввиду динамично развивающихся процессов как в экономической, так и в социальной среде Ирана. Президентство Ахмади Неджада началось с поиска политически надежных союзников и налаживания дипломатических мостов, установленных со многими странами Персидского залива еще при шахе Мохаммад Реза Пехлеви с той только разницей, что при шахском режиме ориентир был сделан на Запад, чем на страны Центральной Азии и ближайшего соседа СССР. События, связанные с восьмилетней войной, как следствие борьбы за лидерство в регионе и участие в гонке вооружений, в послереволюционный период стали наиболее претенциозными за всю историю страны. Освобождение из французской тюрьмы бывшего диссидента Аятоллы Хомейни и укрепление оппозиционно настроенных сил внутри страны с подрывом доверия к шахскому дому, широкое взятие под сомнение законности монархической власти с призывами к ее свержению и высвобождению агрессивно настроенных элементов в иранском обществе с требованием неукоснительного запрета на западный образ жизни с уклоном в сторону принятия норм шариата – это первый прецедент в истории государств Ближнего Востока с созданием исламского государства. После введения санкций экономического характера, следовательно, политического игнорирования претенциозного, своенравного и религиозного соседа Ирака, ОАЭ, Кувейта и Бахрейна, тщательный пересмотр ошибок в политически выбранном курсе в постреволюционный период для многих иранских и зарубежных политических аналитиков стал необходимостью. Правление шахской династии Пехлеви ознаменовалось значительными экономическими и культурными реформами. Геополитически удачное расположение Ирана, историческая заинтересованность стран Западной Европы в налаживании связей с иранским правительством и монархической династией, ввело страну в круг ранее недосягаемого политического влияния и возможности реализации далеко идущих планов. Начиная с середины 19-го века во времена династии Каджаров и по 70-е гг. 20-го столетия, Персия представляла собой олиготеистическое государство с верховной властью во главе с монархом и практически феодальным строем с последующей сменой в сторону гуманизации отношений в патриархальном обществе и принятием за нормы и правила поведения светского образа жизни. В 10-е годы прошлого столетия, когда рычаги влияния Османской империи стали ослабевать, а младотюрки устроили резню армянского народа, перед тем как к власти пришел Кемаль Ата Тюрк, когда колониальная политика Британии и Франции привела инвесторов и заинтересованных в выгодном геополитическом и военном сотрудничестве деловых партнеров к границам Персии с целью уравновешивания отношений либо поиск преимущества над набирающей политическое влияние Российской Империей с угрозой расширения политического, военного и культурного влияния на севере Европы - от границ Пруссии, Австро-Венгрии до стран Балканского полуострова и, соответственно на Востоке – от границ подданств на территории Средней Азии до Аравийского полуострова, вызвало ряд беспокойств в западных дипломатических кругах. Взаимовыгодное политическое, больше продиктованное экономическими выгодами, сотрудничество с прозападными монархическими кругами привело к пересмотру и переделу частной собственности с последующей сдачей в аренду на взаимовыгодных условиях нефтяных, текстильных, продовольственных предприятий, преимущественно сырьевого типа, улучшению важного для экспорта страны аграрного сектора (чайные плантации, рисовые поля, модернизация ирригационной системы в останах Фарс, Хорасан Резави, Восточный и Западный Азербайджан), судостроительства и мощного потока речного и морского судоходства, наращиванию импорта и доставки грузов в зоне Персидского залива, увеличению делового туризма по одной из "веток" Великого Шелкового пути, что способствовало увеличению мер безопасности и улучшению оснащенности иранской армии. Интерес к истории продолжал нарастать ввиду имеющегося нетронутого культурно-исторического и археологического потенциала, а скорая приверженность к ценностям европейских идеалов способствовало превращению Персидской монархии в политически открытую и обустраиваемую по европейским СТАНДАРТАМ страну. Улучшение инфраструктуры городов за счет строительства автодорожных и железнодорожных путей сообщения, телефонизация (налаживание коммуникационных связей), открытие новых post offices, наконец-то соединивших северные останы (области) с восточными и центральными, ввиду удачного географического расположения и возможности большего получения прибыли от вкладываемого инвестиционного капитала, безукоризненное выполнение обещаний, будь то политического или экономического характера, создало шахскому дому ореол надежного партнера, гарантирующего взаимовыгодное сотрудничество на длительный срок. Поначалу беспрепятственно оказываемая поддержка и свобода передвижения по стране иностранным гражданам, сдерживаемые в период политического диссонанса и дифференцированного подхода к той или иной политической группе, поддержка на всех уровнях инвесторов, способствовало превращению Ирана в плацдарм влияния на весь ближневосточный регион, страны Центральной и Средней Азии, а возможность выхода через территорию Афганистана и Пакистана к индийским границам, делало это влияние безграничным. В первую очередь, внимание было обращено на морские и речные порты, как средства налаживания бесперебойных поставок и улучшения инвестиционного климата (модернизации индустриальных районов) западных областей с портами, выходящими в открытое водное пространство (о. Киш, о. Кешм, провинция Хузестан, поначалу рассматривавшаяся как плацдарм для укрепления границ британо-персидского влияния в регионе). Далее ставка была сделана на останы Восточный, Западный Азербайджан (возможность влияния на кавказские государства Грузию и Азербайджан, находившиеся под господством либо в сотрудничестве с Российской Империей, главным торговым и военным конкурентом, и являвшиеся привлекательными в экспорте природного газа и нефтяных продуктов через планируемое в будущем строительство газо и нефтепровода), на Голестан, Гилян, Мазандеран (выход к Каспию и захват морских территорий, геологических будущих нефтяных месторождений), северо-восточная часть страны с экономическим влиянием на Бухару и Туркестан (конечные точки Silk Road, в которые в середине 19-го века было вложено немало инвестиционных надежд, вычеркнутых с международной карты после 1917-го года и являвшиеся средоточием конкуренции с российскими колониалистами и купечеством). Горнодобывающая промышленность и набирающее обороты банковское дело - непоследний эскиз в альбом воспоминаний европейского бизнесмена. Поток иностранного капитала в страну не только смог сдержать экономический кризис, возникший после Первой Мировой войны и февральской буржуазной революции в России, но и увеличить ТОВАРООБОРОТ и рационально распределить аренду нефтяных месторождений на срок, установленный по договорам с последующим бурным экономическим ростом и увеличения капитала на душу населения с начала 50-х по конец 70-х годов 20-го столетия. Открытые двери для ортодоксальных католических миссионерских кругов, в т.ч. лютеранства и баптизма, памятуя паломничество к ранесредневековым монастырям (9 в. н. э.) и сложившийся исторический климат (крестовые походы на Иерусалим и строительство первых монастырей в доСасанидский период), дало в полной мере проявиться сотрудничеству во многих сферах. Мощная прошиитская оппозиция, поначалу сдерживавшая свое недовольство благодаря удачной религиозной политике шаха сменилась на нетерпимость в конце 60-х годов, когда прошиитские религиозные группы стали повсеместно притесняться и конфликт религиозных групп более скрывать было невозможно. Неприятие многими шиитскими и исламскими культурными группами светского образа жизни, неподобающего по мнению сейидов Ирану, как с испокон веков глубоко религиозной стране, вызвало конфликты на почве отсутствия поиска компромисса и окончательного решения (вопрос о повсеместном введении и ужесточении норм шариата), а богатая на историю завоеваний военная доктрина не могла не сказаться на нежелании быть вассалами и верноподданными чужих интересов и монархий. Во время Второй Мировой Войны Иран принял нейтралитет, как и его ближние соседи Османская Империя и европейский – Швейцарская Конфедерация. Иран отстранился от каких-либо политических заявлений и переговоров на военную тематику, ограничившись возможностью предоставления территорий для размещения войск фашистской коалиции, британо-американским союзникам, далее антифашистской коалиции во главе с советскими войсками, размещенными в северных провинциях с целью предотвращения поиска со стороны нацистов союзников в странах Центральной и Малой Азии. В послевоенный период интерес к Ирану не угас, а встреча лидеров антифашисткой коалиции в 1943-м году только подтвердила политическое доверие правительству. В 1953-м году сложившаяся ситуация, возникшая тремя годами ранее из-за попытки передачи шахом британцам аренды (экспроприации) нефтяных месторождений, на долгие годы привела к партийному и социальному кризису с призывами к свержению авторитарного монархического режима и выдвижению нового лидера от национал-демократического крыла (лево-центристы) премьер-министра д-ра Моссадыка. Кризис не утихал, а подогреваемые национал-социалистами и прокоммунистически настроенными элементами недовольства привели к демонстрациям с последующим жестоким разгоном и повсеместным арестам с целью подавить любое социальное возмущение. Монарх обвинялся в потакании британским интересам и игнорированию национальных. Премьер-министр подал в отставку, дабы избежать дальнейшего раскола в иранском обществе, но набирающий оборот коммунистический перевес остановить дипломатическим путем не представлялось возможным. Социальная ненависть к возрождению поствоенной колониальной политики европейских государств не только в северных регионах, но и по всему Ирану, способствовала дальнейшему антагонизму и консолидации различных слоев общества в открытые группы с проявлением политического протеста. Скрытые ранее социальные и религиозные разногласия заговорили о себе с такой мощью, что на время во многих регионах страны казармы были переведены на военное положение. Отставка кабинета министров и формирование нового не способствовало урегулированию конфликта. Спец.службы приводили в рапортах и донесениях о массовом влиянии на сознание творческой и рабочей интеллигенции прокоммунистически настроенных партийных лидеров, о которых ранее было малоизвестно. К сожалению, несмотря на все попытки переговоров избежать жертв среди мирного гражданского населения не удалось, а печально известные тюрьмы САВАК – спец.службы шахского правления даже в период выбора демократического курса не отказались от политики репрессий и уничтожения несогласных. Немалые проблемы в этот период создавали межэтнические и межконфессиональные столкновения, впервые заявившие о себе с конца 19-го века. Требовавшие себе автономии северо-западные территории страны и, иногда находившиеся под пуштунским влиянием юго-восточные останы, в любой момент могли войти в состав соседних стран. Ортодоксальный шиизм в период правления Мохаммада Реза Пехлеви держали на расстоянии от любой попытки властного влияния на массы, а признание и способствование продвижения среди молодежи светского (европейского) образования и образа жизни не могло стать приемлемым для шиитского большинства в провинциях и в самом Тегеране. Парламентаризм в поствоенный период при Реза Пехлеви стал превращаться в соглашательский совет, но не совет по поиску конструктивного решения вопросов и проблем иранского общества. Налаживание туристического бизнеса с получением доходов и их перераспределением с целью увеличения интереса к культуре и истории, благоприятное отношение к европейскому образу жизни, не могло не сказаться на имперских амбициях с расширением сфер военного и политического влияния на соседние страны Персидского залива и попытками занять геополитическое и военное превосходство в регионе. Тегеран и северные области с останами, имеющими историческую ценность в центральном Иране, по-прежнему оставались культурным и религиозным центрами с мощным научно-техническим и образовательным потенциалом, в то время как юго-восточные провинции, граничащие с Пакистаном и Афганистаном оставались со времен первого шаха династии Пехлеви наибеднейшими регионами. Раскол в иранском обществе с бегством шаха с семьей в 1979-м году, начало восьми-летней войны с Ираком, спровоцированной Саддамом Хуссейном, конфликт с Кувейтом за островное превосходство, за которыми стояла непримиримая позиция саудитов, с глубокого средневековья конкурентов, и освобождение из французской тюрьмы лидера шиитов аятоллы Хомейни с революционным изменением политического курса страны с ее трагическими последствиями, репрессиями монархической, аристократической и творческой интеллигенции, эмиграция несогласных с шиитским режимом, как печальное повторение событий 1953-го года в обратную сторону. Тогда было стремление к демократии и поиску приемлемого политического пути с сохранением прав и свобод, ныне - в сторону кардинального изменения сознания целого иранского социума. Популяризация шиизма на территории, ранее подвластной западному культурному влиянию, изменение сознания подрастающего поколения в сторону неприятия норм и правил поведения светского образа жизни, появление «железного занавеса» и разрыв дипломатических отношений с Западом (высылка дипломатов стран западной Европы, штурм американского посольства), дальнейшая популяризация и культ аятоллы (рохбара) Хомейни в иранском обществе, откат в средневековый период с перераспределением политического влияния среди религиозных групп прошиитского толка, смена государственных символов на гербе и флаге Ирана и объявление бывшей монархии Исламской республикой Иран, создало беспрецедентный в истории страны шаг в политической перемене как внутри страны, так и за ее пределами. Повторение репрессий, ужесточение норм и правил поведения в обществе по исламскому образцу, жестокое подавление инакомыслия среди приверженцев шахской династии, расстрел бывших политических оппонентов и офицеров спец.служб, как акт возмездия за невинно замученных сподвижников в шахский период, принятие исламского законодательства в период экономического и политического кризиса - вызвало общественный и мировой резонанс с охлаждением отношений. Несмотря на политический курс, приведший к дестабилизации обстановки и революционному скачку с разрывом внешнеполитических отношений со странами Персидского залива с последующими войнами и «островными» претензиями, охлаждение отношений с Саудовской Аравией , привело исламский Иран к изоляции – политически и экономически неблагонадежный на первый взгляд среди соседей Иран оказался на втором плане среди партнеров по нефтяному бизнесу. Режим страны, за несколько дней изменивший ее курс от прозападного ориентира к глубоко религиозным, социальным и экономическим приоритетам, понес немалые человеческие и кадровые потери. Смерть шаха в 1980-м году, тотальная изоляция шиитского государства от происходящих на международной политической арене событий и как результат попытка влияния на слабые в экономическом отношении регионы – территории Пакистан, Кувейт, Афганистан, спонсирование террористических и прошиитских группировок, вызвало к курсу иранского правительства недоверие и настороженность. Разговоры о демократическом подходе в шиизме (ортодоксальный ислам) с политикой смягчения исламских доктрин и попыткой ослабить прошиитский взгляд на многие проблемы современного иранского общества в условиях санкций, привел к внутреннему партийному расколу. Сейид Монтезари, последователь неприбегания к насилию, мирного урегулирования споров, на которого была сделана ставка после аятоллы Хомейни был отстранен от любой попытки влияния на умы. Склонение многих лидеров прошиитских и межэтнических групп к демократическому решению споров привело к еще большему конфликту. Но «брожение» началось и многие влиятельные группы, позднее рассматривая ошибки политической и религиозной конъюнктуры, стали склоняться к сотрудничеству с Западом, что было обусловлено желанием освободить страну от санкций и статуса «мракобесного государства», с которым нет возможности диалога. Открытие границ для эмигрантов, смягчение отношения к этническим и межконфессионвльным религиозным группам стало сигналом к объединению персов (иранцев) во всем мире, появлению политических и общественных дебатов на тему свободы слова и вероисповедания в BBC persian и многих других, спонсируемых приверженцами шахского дома влиятельными фигурами. Смерть аятоллы Хомейни и проводимая согласно его духовному завещанию политика аятоллы Хаменеи на внешний взгляд не изменили сколько-нибудь политический курс страны. Возникшее в конце 90-х недоверие и первые сообщения в СМИ о разрабатываемой ядерной программе Ирана, вновь наложили печать санкций и политического игнорирования на международной арене, а смелые и порой необдуманные высказывания президента Ахмади Неджада против политики союзников США и Британии, способствовали конфликтным ситуациям и инсенуациям со стороны прозападных СМИ. Благодаря усилиям международных дипломатов, среди которых немалую роль сыграло и казахстанское МИД, поддержка российского правительства и ряда правительств стран западной Европы, а также при выполнении условий Ираном договора о нераспространении ядерного оружия, несмотря на неоднократные заявления со стороны последней об отсутствии не только распространения, но и хранения такового на своей территории либо уверения о его закупе с целью самообороны и защиты территориальной целостности от посягательств сепаратистов, использованию его в мирных (медицинских) целях, и как результат - снятие в конце 2014-го экономических санкций. Теперь ИРИ смогла возобновить международный дипломатический разговор, начатый еще в начале прошлого века представителем шахской династии Пехлеви в условиях, когда благоприятные экономические и индустриальные изменения для инвестиционного климата, а именно повсеместная модернизация сырьевой политики в различных отраслях производства, способствовала признанию Персии в рядах европейских государств как открытого, благонадежного политического и честного делового партнера. Спасибо за прочтение. Акмарал Бекенова Передайте Мусе "ты только жрать, срать и спать можешь!"