"Только ситхи всё возводят в абсолют". "Говорит Оби-Ван Кеноби. С прискорбием сообщаю, что наш Орден Джедаев и Республика пали, и мрачная тень Империи поднялась, чтобы занять их место. Это послание - предупреждение и напоминание уцелевшим джедаям. Доверьтесь Силе. Не возвращайтесь в Храм. Его время миновало, а наше будущее неясно. Каждому из нас будет брошен вызов: нашему доверию, нашей вере, нашей дружбе. Но мы должны устоять, и со временем Новая Надежда взойдет. Да пребудет с вами Сила. Всегда." /Оби-Ван Кеноби, Мастер-джедай, Член Высшего Совета джедаев, Высший генерал-джедай./ Печальный Демон посмотрел на Сфинкса. — Пишу стихи, — Сказал он мрачно, невпопад. Поскольку Сфинкс молчал, читая Рикса*, Где Хельмут нежно верещал про звукоряд. Читал он просто так от "неча делать". А до сего он с Фениксом вел спор. О том про что способна мудрость ведать. Да вот вмещался Демон в разговор. И хмурил брови. Иногда пыхтел. Свербило — В уме, что снова воскрешен по Фениксу: Тот научал как делать чтобы рыло Во время всесожженья не мешало пенису, Поскольку тело крючит и мозжит нещадно, И выворачивает члены невтерпеж. Сожмется все, гляди внимательно, и ладно, Коль дело довершит простой пердеж. Бывает так, — глаголил Феникс, — жутко аж: Прям выпирает из кишок терпение. И все что снизу лезет в антураж. Но терпишь, таково благоволение. Во спазмы крючит лапки, хоть пищи. Но тут же в подбородок давит фаллосом. Чего он так? И не пойму. Кричи Тогда аж самым страшным своим голосом. Когда же сердце остановит бой, Стихая между космосом и временем... Готовь себя на вечность, дорогой. Выстреливая жизнь уж новым семенем. И Сфинкс внимал, моргая как на свет. И лапой львиной ковырял в седалище. А головою человечьей думал: бред. А Феникс продолжал про возгоралище. Когда, мол, стихнут времени басы, Там между ветром и могильной тьмою Увидишь Славы сотворения часы. Тогда: ударь в ничто свободною ногою. А как в ничто, — спросил тут сипло Сфинкс, — Неужто надо дрыгать будто блохи... И Феникс закивал. И сразу сник. Уж сотые по счету те уроки. А этот львинолапый все неймет Науку головой своей пытливой. И вроде бы умен, но все не тот. И временами становясь нудой плаксивой. Вынюхивает, бестолочь, как быть, Когда и ягодицы под хвостом Начнут сжиматься судорожно, ныть, А он такое вытерпит с трудом? Откуда знать мне, — завещает Феникс, — Как будешь ты терпеть перерожденье! Тут Демон встрял. — Пишу стихи я, упс... И оба на него воззрились, жжение Обоих уж из-под потуг брюхавых, Видать, их стало донимать не слабо. И Демон понял: со стихами швах. И удалился в хлад и пустошь мрака Отколь и вылез ране величаво. Скуля себе в усладу что собака. И написал стихи: "Дыра дыре дыреет". (И пусть играют в пепел эти олухи). А он строками по ветрам Натужно лаем веет, Да посвящая лай божественным мирам. И мысль триумфа Демона елозя греет. Собою сам читая по губам Аккорды рифм небесных, несусветных, Корябая когтем и морщась в срам (Он помнил разговор подслушанный); Мечтая о стихах апологетных В свою же честь, но будто бы укушенный, Опять вылаивает смыслы тут и там... Без суеты излишней, мракобесия. Хрюкотно тащит в небеса полет рукам Своим, так воплощая высь саму в движении... И пахотно душою грезит: вот весь я; А эти бездари опухли во всесожжении. Но бездна космоса молчала; Зрело там где-то между солнцами свершение. Он начал стих нароченный сначала. Боясь накаркать на себя чудное мнение Тех странных двух, что "всесожжались" где-то. Он сел удобнее, уже не отвлекаясь на рассветы. Сплетал нечаянно и вдумчиво куплеты. Свободно, властно, прытко и даже часто. ____________ * Рикс, Хельмут (1926—2004) — немецкий лингвист, специалист по индоевропейским и этрусскому языкам. Автор гипотезы о тирренских языках.