Ночная тишина пронзительно звенела, Надула щеки полная луна. Из мрачной темноты «Я» на меня смотрело, Налил себе в стакан по краешек вина. «Ну, что двойник? Давай с тобой пригубим. Нам на двоих почти сто двадцать лет. И вспомним тех, кого еще мы любим, Ну, и помянем тех, кого уж рядом нет. Ты что так поседел? И все лицо в морщинах. Ах, да, забыл и я ведь не юнец. Что думают о нас, о пожилых мужчинах? И как остаток лет прожить нам, наконец?». И отраженье вдруг само заговорило, Вино тому виной иль полная луна? «Прими теперь, как есть, у нас с тобой все было, А то, что будет - выпьем мы до дна». Луна поблекла в утреннем тумане, И отраженье начало зевать. Я, как в бреду или ночном дурмане: « Пойдем-ка, старина, на мягкую кровать».