Я всё время без подружки и душа моя больна, А в моей кофейной кружке кофе меньше, чем вина. Только с каждой новой кружкой глубже я тону в говне - Джа, задушенный подушкой, вновь не вспомнил обо мне. Про меня, возможно, скажут, что любитель я понтов, Но такое не покажут в сериале про ментов. Гордо реет над страною бело-сине-красный стяг, И, забыв про паранойю, каждый ищет свой ништяк. Вновь ложится спать с рассветом подмосковная урла, И Аллах над минаретом водку хлещет из горла. Как обычно, на Галгофе дискотека и салют. Разливают в чашки кофе, а потом неспешно пьют. Мефистофель в час веселья сиганул с разбега в Рейн. Фауст, мрачный от похмелья, допивает свой глинтвейн. Вдалеке пронёсся шустро пломбированный вагон - Это значит, Заратустра свой развозит самогон. Кришна вновь играет в карты, Рама принят в местный клан. Чуть поодаль, возле парты, Будда молча чертит план. Где-то рядом бродит Шива - у него во рту сушняк. Шива выглядит паршиво, а под глазом вновь синяк. Небо серо и убого в обрамлении колец. В небе нет сегодня бога, только Овен и Телец. Каждый помнит личный номер, но не станет говорить, Потому что бог не помер - он лишь вышел покурить. Гармонист, проснувшись где-то, снова мучает баян, А Господь, увидев это, разжигает свой кальян. И приятно пахнет миро из распахнутых окон - Тлеет в печке чья-то лира под осколками икон. Тихо ползают химеры - их запал давно иссяк, А обломки прежней веры мы легко забьём в косяк. Митра пялится на карту, Шива дёргает за кран, Брахма спрятался под парту и сдирает корку с ран. Рама вновь садится в нарты, Кришна принят в Ку-Клукс-Клан. Чуть поодаль, возле карты, Будда нервно курит план. Он заботился о карме и мечтал нырнуть в Урал, Но пока он был в казарме, карму прапорщик украл... Чёрту стал не страшен ладан - чёрта нам не победить. Возле храма спит Бен-Ладен, я пришёл его будить, Но Христос вдруг объявился, как обычно, пьяный в хлам – Он вчера опять резвился, пригласив тибетских лам. Вспомнил я былую дружбу и сказал, что выйдет срам: Наш Господь придёт на службу, а его не пустят в храм. Предвкушая перемены, я хочу уйти в запой. Вновь пытаюсь резать вены, только нож совсем тупой... Брахма вылез из-под парты, Шива вновь ломает кран, Рама с Кришной взяли карты и открыли свой катран. Шлюпки снова на приколе, догорела анаша, Будда бегает по школе в голом виде, с криком: «Ша!» Я, как прежде, без подружки, голова моя больна, Смерть моя в кофейной кружке, только чья же в том вина? Я давно хожу степенно, а в стихах – сплошной аврал. Но скажите откровенно: я хоть в чём-то вам соврал?