«Потоп должен быть не после тебя, в нём необходимо участвовать». Сэйс Нотебоом «Ритуалы». - Но в чьём качестве? В качестве Ноя? - Почему? В своём собственном качестве. В качестве взрослого мужчины тридцати пяти лет, обременённого женой и тринадцатилетней дочерью, микроскопической квартиркой из трёх комнат, забитых очень дорогими ему книгами, пластинками а так же бумагами собственного сочинения. - И он, этот мужчина, что же, не знает про потоп? - Конечно нет. Разве о потопе кто-нибудь, кроме Ноя может знать заранее? В том-то вся и соль. В том-то и радость и мощь непосредственного переживания: ужаса, попыток и надежды спастись, спасти свою семью, свои книги и рукописи от гибели, от забвения. - Но ведь не для кого спасать, больше никого на свете не останется. - А откуда это известно? Такое вообще невозможно знать. Я думаю, даже Бог не уверен до конца – все ли погибнут или может быть кто-то всё же сумеет спастись. - И спасти свою семью, книги, пластинки, свои «великие произведения», которые ведь может быть только этому самому мужчине кажутся великими, а на самом деле – макулатура макулатурой. Какой у любого графомана тонны и тонны. - Тогда они и не спасутся. Хотя… Очень может быть, что не спасутся, даже если эти произведения и в самом деле таковы, какими их считает тридцатипятилетний мужчина, пытающий что было сил противостоять урагану. И ливню. И поднимающейся, медленно и неотвратимо воде. Конечно силы не равны, но кто может знать это заранее. - А представь себе, что ему, этому неисправимому эгоисту, всё-таки каким-то немыслимым чудом удалось спастись, но зато всё остальное – погибло. Жена. Дочь. Дом. Все книги. Все рукописи. И даже компьютер, где эти самые рукописи хранятся в электронной форме. Всё и полностью. - Ну, во-первых, на подобные случаи дубликат всего, что я считаю в своём компьютере важным хранится в архивированном виде в Интернете, на одном из серверов… Хотя… ведь после потопа наверное даже и серверов не останется. Правда, техника почти никогда не умирает окончательно, всегда есть надежда восстановить, хотя бы частично. Но я понимаю твой вопрос, это ведь такая игра, и я согласен принять правила. В этом случае я хотел бы тебя поправить: законы правдоподобия не могут допустить, чтобы или все и всё было спасено, или, наоборот – гибель была бы абсолютной. Более достоверно звучит, что, например, погибла жена, но спаслась дочь. А более красиво и романтично, что из бурлящих, смертельно опасных вод нашему мужчине удалось выловить, хотя он долго и со страшным риском для жизни плавал и нырял, пытаясь выволочь на поверхность уже мёртвые, - просто он не понимал этого, - тела родных и близких ему существ, только одну единственную книжку. И здесь, в зависимости от дальнейших желаний автора, можно придать трагедии комический оттенок, и тогда эта книжка окажется, ну, скажем, телефонным справочником города Нью-Йорка. В случае же назидательных намерений – не чем иным, как Библией. - Как ты можешь иронизировать по такому поводу и таким богохульным образом. Не быть тебе Ноем. Не участвовать в потопе. - А разве Ной участвовал в потопе? Нет. Ной был отдельно. Он стоял в стороне. Он был исключён из потопа и всё самое важное и интересное пропустил. Его роль может вызывать только жалость, и уж конечно не может никого побудить к подражанию. Только представь себе, что Ной – несчастнейшее существо: он полностью пропустил главнейшее событие, которым может похвастать его время. Время идёт, потоп, может быть, уже близок. А что же я? Я его жду!