Анатолий Лень Запасы рассказ Маленькому Сереже мать в детстве рассказывала о голоде на Кубани в 33 году, не для красного словца. К тому-же, она понимала, что для психики ребенка это — не безопасно. Но страх людоедства — был выше. И она, проходя с сыном мимо домов, в которых жили женщины съевшие в голод своих детей, непременно требовала от него, никогда не приближаться к ним, какими бы лакомствами, его не заманивали. В последующее после трагедии сытное время, о случаях людоедства информации не было. Но мать будучи человеком образованным, явно понимала, что даже единожды попробовав человечины, люди могут независимо от наличия продуктов, ее желать. Сын был так напуган, что проходя мимо теток людоедок, буквально вжимался, в противоположные заборы. Шли годы, но понимание ужаса голода у повзрослевшего Сергея, оставалось. Не сильно, в памяти стерлось оно и в лихие девяностые, когда в стране, все начало исчезать из прилавков. Если бы не страшилки матери, это могло бы пройти незаметно. А так у Сергея появились, явные опасения надвигающегося голода. Который в его представлении — был страшнее смерти. Было принято решение — запасаться. Куплена пшеница, консервы, водка, соль... Заготовлены орехи, фрукты, ягоды... Пришедшее успокоение, было нарушено тем, что если так же не поступит родня, а не делиться, не в его мировоззрении — то грош, всем усилиям цена. И Сергей пускается в гостевой круиз, по разбросанным судьбами близким. Ведь давно, собирался. После что и как, он приступал к обработке родни, на предмет надвигающегося голода. Присказкой в конце было заявление, к нему за помощью, если не прислушаются, не обращаться. Слава Богу — голод, не случился. До сих пор, в подвале стоит многое из запасенного. Зерно в трехлитровых закатанных баллонах сохраняется прекрасно, водку если и захочешь не продашь, большие у государства строгости насчет ее реализации, соль когда нибудь на засолку пригодиться... Да и как-то с запасами — спокойнее.