Некогда, в эпоху так называемого развитого социализма, национальный вопрос в СССР считался решённым. Правда, с оговоркой – «проблема национальных отношений ещё не решена». Россия, как видим, национальный вопрос, решает силой оружия. Несмотря на то, что в конституциях и СССР, и России задекларированы равные права для всех их граждан, вопрос межнациональных отношений и ранее, в СССР, и ныне, в России, как был, так и остаётся одним из острейших. Более того, в связи с агрессивным характером российской политики в отношении народов бывших автономных республик вопрос этот мутировал в последнее время в постине чудовищную форму. Участившиеся межэтнические столкновения в различных регионах Российской Федерации наглядно свидетельствуют о том, чем чревато несоответствие теории и практики в национальной политике. С одной стороны, основной закон государства, Конституция, где в главе 2 статьи 19 с предельной чёткостью оговаривается, что «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений» и т.д. С другой – полное отсутствие контроля за его исполнением, что и создаёт благодатную почву для массовых бесчинств на межэтнической основе, одним из которых стали события в г. Пугачёве, во время которых накал страстей едва не вылился в массовую резню кавказцев. Фабула произошедшего широко известна. В ночь на 6 июня между недавно демобилизованным 20-летним десантником татарином Русланом Маржановым и 16-летним чеченцем Али Назировым завязалась драка, в результате которой раненный скальпелем Р.Маржанов, которому, почему-то, в течение 2-х часов не была оказана медицинская помощь, скончался от потери крови. Инциденту был немедленно придан национальный характер, что вызвало настоящий бунт. То, что происходило на стихийных митингах, вспыхнувших в Пугачёве по следам трагедии, носило откровенно противозаконный характер. Вопреки 2 главе 29 статьи Конституции РФ, гласящей: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду», на античеченских митингах были развёрнуты лозунги с требованиями депортации кавказцев вообще и чеченцев в частности: «Чеченцы в Чечню!», «Кавказцы – вон!» Один из лозунгов, встреченный одобрительным рёвом возбуждённой до предела озверевшей толпы, призывал «Убивать и выселять!» Подобные же призывы содержались и в распространявшихся здесь же листовках. Была предпринята попытка поджога кафе кавказской кухни. Разъярённый людской поток ринулся на поиски людей с восточной внешностью – с целью физической расправы. В ход были пущены камни и палки. Пугачёвский «ку клукс клан» пытался ворваться к родственникам подозреваемого, которых было решено линчевать. Из города была вывезена вся кавказская молодёжь. Был начат сбор подписей под требованием выселить всех лиц чеченской национальности с территории района, что идёт вразрез со 2-ой главой 27-й статьи Конституции, гласящей: «Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». Стоит напомнить, что в Пугачёве, городе с 42-тысячным населением, проживали всего лишь четыре чеченские семьи, представители каждой из которых, кстати, являлись специалистами в различных областях. Что же касается криминогенной обстановки, здесь за предыдущие два года было совершено 9 убийств на бытовой почве. Случились и забылись. Что же стало причиной столь небывалого эмоционального всплеска и беззаконий на этот раз ? Причина стычки, приведшей к гибели молодого человека и последовавшему за ней крупномасштабному беспределу, до боли банальна. Юношеская горячность, алкоголь плюс провокация настоящей виновницы, провинциальной красотки, вдруг на беду возомнившей себя роковой женщиной: «Деритесь за меня! Кто победит, с тем и останусь!» В итоге один из «рыцарей» в тюрьме, другой – в могиле, а вот «прекрасная дама» - та на свободе. А жаль. Жаль, что в России подобные поступки не рассматриваются, как преступление. В Турции, к примеру, за подстрекательство к драке, повлекшей человеческую смерть, 17-летняя цыганка была осуждена на 7 лет. Но представим, что в этом столкновении был бы убит не татарин Руслан, а чеченец Али. Какова была бы реакция местного люда на такой расклад? Едва ли она была бы идентичной... Может, в России очень любят татар? Прикипели душой за 300 лет к «гостям непрошенным?» Помнится, и Путин одно время дагестанцев очень возлюбил, от «басаевцев» их защищал : « Мы наших дагестанцев в обиду не дадим!» А теперь в Дагестане зачистки чуть ли не каждый день и жилые дома взрываются вместе с их обитателями, столь любимыми им некогда дагестанцами. Путинская любовь к дагестанцам очень напоминает любовь пугачёвцев к татарам. Ни дать , ни взять, злая мачеха, на людях ласкающая ненавистного пасынка и неусыпно подстерегающая момент, чтобы незаметно побольнее его ущипнуть. Пугачевский инцидент послужил удачным поводом для того, чтобы посеять раздор между чеченцами, а заодно и всеми «чужаками». В основе конфликта лежит вековая патологическая ненависть, перешедшая в последнее время в необратимую стадию. Вот образчики российского менталитета, которыми просто кишат российские СМИ : "Русский человек" - это тавтология." "Русский" - это "нормальный", "приемлемый", "свой", "наш". Конечно, "человек" можно не добавлять." ""Русский" -- синоним хорошего человека. "Не русский" -- нехороший, неправильный человек." "Русский - это человек вообще. Остальные люди хорошие в той мере, в какой они русские." А вот другой случай. В центре российской столицы совершено особо жестокое убийство трёх кавказцев – двух чеченцев и дагестанца, граждан Российской Федерации. В отличие от спонтанного пугачёвского убийства, тройной гомицид в Москве был преднамеренным и тщательно спланированным. Четверо злоумышленников – хозяйка частной гостиницы с супругом и двое их пособников – вооружившись предназначенной для убийства внушительного веса арматурой, ночью проникли, используя запасной ключ, в комнату постояльцев, служивших охранниками в магазине, - Х.Гермуханова и Э.Абазова. Гнев хозяйки, вынесшей им смертный вердикт, был вызван тем, что ребята приютили на ночь земляка, Х.Мержоева. Убийцы дружно наносили удары арматурой по головам спящих, со сладострастным остервенением превращая их в кровавое месиво. Затем хладнокровно расчленили и упаковали останки жертв в мусорные пакеты, и намерились уже было выбросить на свалку, да не успели... Реакция общественности? Да никакой. СМИ же об этой кровавой вакханалии упомянули нехотя и вскользь, информационной скороговоркой, как о чём-то очень обыденном и естественном, в сводке криминальных новостей. К этому трудно привыкнуть, но в Москве убийства лиц, не являющихся представителями доминирующей нации, воспринимаются, как нечто незаслуживающее внимания. И это очень опасный симптом, поскольку в атмосфере воинствующего шовинизма, люди нетитульной нации или те, кто защищает, вразрез с царящим настроем, общечеловеческие ценности, не могут чувствовать себя защищёнными в собственной стране. Представители русской нации всё чаще открыто заявляют (как это было в Пугачёве) о своих притязаниях на особый статус, который обеспечивал бы им положение господ, инородцам же отводят роль рабов. В демократию нельзя играть. Она должна быть подлинной. Только при этом условии может быть искоренена застарелая язва межэтнической нетерпимости. Попытки же придать человеческое лицо олигофренной национальной политике, выдающей желаемое за действительное, кончаются диким и кровавым бунтом. В демократическом обществе нормы национальных взаимоотношений декларирует государство. Оно же обеспечивает их исполнение. Нарушение этих норм влечёт за собой наказание – система предельно проста! Во Франции, к примеру, дискриминация по национальному признаку считается преступлением против государственного уклада и карается трёхлетним тюремным заключением и штрафом в 45 тысяч евро. Как проявление же расизма расценивается даже название африканца негром. Но вернёмся в Россию, в г.Тюмень, туда, где 25 июня 2013 года, за 10 дней до пугачёвских событий, погибал, вдали от родины, спасая утопающего сокурсника, 18-летний чеченский юноша Шамиль Манаев. Это история юной жизни, оборвавшейся в безыскуственном порыве самоотречения, история благородства и предательства... День тот выдался для Шамиля Манаева, студента-первокурсника Тюменского архитектурно-строительного университета, напряжённым – ему предстояло сдавать важный зачёт. Каждые два часа он звонил домой, чтобы держать в курсе семью, с волнением ожидавшую новостей. Последний звонок был встречен всеобщим ликованием: «Сдал! Иду домой.» Однако подоспевшим ребятам из его группы удалось уговорить Шамиля прежде сходить с ними на пруд, сбросить стресс. Безмятежное юношеское веселье было вспорото криком о помощи. Громким ли он был, или едва различимым, но Шамиль его услышал, услышал сердцем, услышал один из всех. Тонул его однокурсник Игорь Наумчик. Единственным из всех, ни секунды не раздумывая, на выручку бросился Шамиль. А дотянув товарища на себе до мелководья, начал тонуть сам. Но его спасать оказалось некому... Он погибал на глазах равнодушной людской массы, с безучастным любопытством наблюдавшей за происходящим. А «спасатель» платного, кстати, пляжа парировал отчаянные призывы какой-то девушки исполнить свою профессиональную обязанность, воскликнув возмущённо: «Что я, в футболке в воду полезу что ли?!» Пир во время чумы продолжался на фоне бездыханного тела. Расплатой за благородство стало предательство. «Стоит отметить, что несчастный случай произошёл около 17.00, а тело пострадавшего пролежало на берегу до 21 часа. Всё это время люди продолжали дальше веселиться и отдыхать. Горе для одних стало зрелищем для других...» (Сирень Бабаева, сайт газеты «Комсомольская правда», 26 июня). Веселившееся вокруг брошенного, как хлам, на земле тела, стадо не видело в нём чьего-то ребёнка, смысл чьих-то жизней. Этим нелюдям и в голову, вероятно, не пришло, что это ведь мог быть и их ребёнок. Что родители и этого мальчика помнят его первые шаги, первое «мама», первую улыбку. Что и их сердце пронзала острая боль при виде его слёз или даже простой ссадины на коленке. И у них сжималось всё внутри от страха за беззащитного и ранимого их вчерашнего малыша, когда вели его в первый класс. И они впадали в отчаяние, глядя, как взрослеет сын, которого уже нельзя всюду водить за руку, нельзя, как прежде, оградить, защитить, прикрыть собой... Ничего этого они представить не могли. Ведь он был им ЧУЖОЙ. Трудно подобрать эпитеты, способные охарактеризовать авторский инфантилизм и самодистанцированность всех, кто освещал произошедшее. Многочисленные публикации объединяет единая общая тенденция – ТАБУ на личность героя, спасшего утопающего ценой своей жизни. Интернет-сайты пестрят неуклюжими заголовками: «СМЕРТЬ НА ЛЕСНОМ. СПАСАЯ ДРУГА, ТЮМЕНЕЦ УТОНУЛ САМ»; «НА ПРУДУ ЛЕСНОМ УТОНУЛ МОЛОДОЙ ПАРЕНЬ»; «ТРАГЕДИЯ НА ЛЕСНОМ: ПАРЕНЬ СПАСАЛ ЧЕЛОВЕКА, НО ЗАХЛЕБНУЛСЯ САМ»; «ТЮМЕНЕЦ УТОНУЛ, СПАСАЯ ДРУГА». И напрасной оказалась надежда узнать имя героя из содержания публикаций, пронизанных прохладным безразличием: «В зоне отдыха «Пруд Лесной» произошёл несчастный случай – утонул молодой человек...», «Вчера на пруду Лесном утонул молодой человек. Парню было 18 лет...» и т.д. Даже в материале, источником которого является пресс-служба УМВД по г.Тюмени, тщательно обходится упоминание паспортных данных главного действующего лица происшествия - Шамиля Манаева. На первый взгляд может показаться, что это всего лишь досадное недоразумение. Но присмотревшись повнимательней, нельзя не заметить, что совпадений слишком много для того, чтобы можно было отнести их на счёт тривиальной авторской небрежности. Не могло же найти некое массовое помутнение на ВСЕХ, кто освещал эту тему! Осознанность и спланированность подхода к данному событию с националистической подоплёкой очевидна, и причиной умышленного умолчания сведений о совершившем героический поступок чеченском юноше является, скорее всего, некая директива. Восемнадцатилетний Шамиль Манаев пожертвовал собой, спасая утопающего, без учёта его национальности. Для него это значения не имело. Ему же вынесли посмертный приговор, исходя из его национальной принадлежности. Смерти юного «чужака» оказалось недостаточно, необходимо было уничтожить саму память о нём, не дать просочиться в народ «тлетворным» идеям , грозящим придать человеческий облик растиражированному ценой неустанных многолетних усилий звериному чеченскому оскалу. А иначе как объяснить то, что личность студента, пришедшего на пляж в составе группы однокурсников, не была установлена? Да и документы при нём, наверняка, имелись. Как минимум, зачётная книжка! Более того, именно личность героя является основным элементом в данном литературном жанре! Героический поступок – есть, а героя – нет. Странное, очень странное творчество... Явный авангард в информационном жанре по-российски. А у этого таинственного «тюменского парня» есть имя и фамилия, национальность и Родина. И Родина эта – не Тюмень. Тюмень стала для него лишь городом несбывшейся мечты, городом, где ему суждено было погибнуть в пучине слепого равнодушия. И биография у него есть. Короткая, достойная и печальная. Шамиль Манаев явился в этот мир под разрывы снарядов и взрывы бомб в охваченной пламенем, но не сломленной Ичкерии, в 1995 году. На той самой земле, которую превращала в руины, унося жизни сотен тысяч его соотечественников, вторгшаяся туда российская военная армада. Он ещё не мог знать, что будущие жертвы этой вероломной войны, которой суждено было растянуться на многие годы, уже определены, и вынесен приговор сорока трём тысячам его сверстников и более, чем трём ста тысячам взрослых его соотечественников. Не знал, что дом, в котором родился, разбомбят, и расти ему придётся в изгнании, в соседней Ингушетии. Но, несмотря на всё пережитое, чувство ненависти ему было неведомо. «Благодарная» тюменская земля, где он принёс себя в жертву священному долгу человечности, уготовила ему бесславный конец... Единственным исключением среди многочисленных безымянных публикаций, освещавших данную трагедию, явилась небольшая заметка в местной газете «Тюменская область сегодня» - соболезнование от семьи Игоря Наумчика. По сути, эпилог, подводящий черту под грустной историей короткой, но светлой жизни: «25 июня 2013 года на одной из баз отдыха г.Тюмени погиб, спасая друга, замечательный юноша Шамиль Манаев. Семья, родственники спасённого выражают искреннее соболезнование родителям, брату и родственникам Шамиля. Мы благодарны Вам. Шамиль навсегда останется в нашей памяти. Спасибо тебе, Шамиль.» Благородство и доблесть имеют свою цену, и зачастую очень дорогую. Отважный поступок Шамиля обернулся рухнувшим миром для его матери, незаживающей сердечной раной для отца и непреходящей болью для его брата и двух сестёр. А днём раньше подобная же участь постигла пожертвовавшего своей жизнью ради спасения на Москве-реке двух звенигородских школьниц 24-летнего дагестанца Марата Рахметова. Он, так же, как и Шамиль Манаев, бросился на призыв о помощи, несмотря на то, что и плавать-то толком не умел. Так же, как и Шамиль, он оказался единственным из равнодушно наблюдавших с берега за происходившим многочисленных зрителей. И он стал тонуть после того, как спас утопавших. И к нему тоже никто не пришёл на помощь... По-своему «отблагодарили» и спасённые им 14-летние Валя Бушуева и Репсиме Керогян, которые сначала без особого интереса наблюдали за тем, как погибает их спаситель, а затем, без малейших угрызений совести, «собрались и ушли домой...» Более того, они скрыли факты гибели Марата Рахметова и своего им спасения. В этих юных созданиях, а вернее, в этом душевном вакууме в человеческом обличье, не проснулось никакого сочувствия к тому, кому они обязаны жизнью. Они так воспитаны. И можно с уверенностью предсказать, что они-то уж никогда и ни к кому на помощь не придут. Героический поступок дагестанского парня был «увековечен» на звенигородском городском портале следующим текстом: «27 июня водолазы обнаружили тело приезжего рабочего, утонувшего в районе Мозжинки ещё 24 июня». События, сопровождавшие эту трагедию, получили резонанс только благодаря вмешательству представительства Дагестана в Московской области, к которому обратился с просьбой о содействии в поиске тела сына отец Марата Рахметова. У многих возникнет вопрос, а стоит ли после такого вообще кого-то спасать? Стоит, конечно. И не единицам, а всем. Иначе зачем же погибли Шамиль с Маратом? Когда-то, много лет назад, едва не утонул, спасая щенка, мой сын-второклассник. Того бросил в протекавшую рядом с нашим домом реку Сунжу живший этажом выше сосед, мрачная личность которого совершенно не соответствовала его фамилии Светлов, значившейся на почтовом ящике. А имени его никто не знал, поскольку он никогда ни с кем не здоровался. Этот крупного телосложения мужчина лет 50-55-ти безжалостно расправлялся с питомцами дворовых ребят, когда те уходили в школу. Мальчишки соорудили для них картонную будку и по очереди кормили своих любимцев, оберегая, насколько было возможно, от неугомонного живодёра. Писали ему по-детски наивные анонимки с угрозами. Но тот не унимался – число щенков то и дело сокращалось, и нетрудно было понять, чьих это рук дело. Увидев барахтавшегося в Сунже щенка, мой 8-летний сын бросился в воду прямо в школьной форме. Одной рукой прижимая щенка к груди, другой он ухватился за одну из веток, свисавших к воде, дрожа от холода и из последних сил сопротивляясь бурному течению . Эту картину и застали возвращавшиеся в это время дворовые ребята постарше. Когда стало ясно, что прислушиваться к их советам – бросить животное и плыть к берегу – тот не намерен, мальчишки сами бросились в воду и спасли обоих. Причём история эта скрывалась от меня многие годы, а мокрая форма была объяснена невинным падением в лужу. Сосед-живодёр скончался 2 года спустя. Инфаркт. И когда выносили его гроб, ликовала вся дворовая детвора. Спокойнее задышало и очередное поколение их питомцев. Этот человек ненавидел собак. Думаю, что и людей-то не особо жаловал, да только топить их безнаказанно возможности не имел. И наверняка уж не бросился бы кого-то спасать. А обезличенный и, так же, как и Ш.Манаев, вычеркнутый из числа живших на земле, «приезжий рабочий» был выпускником факультета информатики Дагестанского государственного университета и единственным сыном родителей-учёных. Его посмертная участь была предопределена тем, что он являлся представителем «непрестижной» нации – кавказцем, дагестанцем. Так же, как и двое, оставшихся неизвестными, спасших 29 июля, в Москве, упавшую, потеряв сознание, на рельсы метро женщину. Кавказцы не гонятся за славой. Совершив благородный поступок, его не афишируют. Не принято. Прийти на помощь оказавшемуся в беде человеку, вне зависимости от его национальности и веры, – это часть их воспитания. За примерами не стоит далеко ходить. Вспомним хотя бы о сотнях русских стариков, спасенных из-под бомб чеченскими бойцами. А в Москве даже «скорая», вызванная сердобольной прохожей, отказалась забирать лежавшего на асфальте молодого человека, нуждавшегося в срочной медицинской помощи – кожа подозрительно смуглая. И это не единичный случай, это – явление. Преподаватель Страсбургского университета испытала, по её собственному признанию, настоящий шок от позиции двух её русских коллег, которые на вопрос, как могло российское руководство пойти на такое чудовищное преступление – уничтожить сотни ни в чём не повинных людей в ходе операции «Норд-Ост», ответили, что всё было сделано правильно. И бросились наперебой убеждать её, что чеченцы – это такие звери, которых необходимо безжалостно уничтожать, и их истребление оправдывает любые средства. «Разумеется, я немедленно прекратила с этими людьми всяческие отношения, - возмущалась моя знакомая. – И это – их интеллигенция! Чего же тогда ожидать от необразованных?!» Но такова уж их философия! Философия ненависти...