В среду я решила прогулять родную свою швейную путягу, не за понюх табаку, переименованную в лицей. Попала я в это заведенье из-за любви. Не к шитью разумеется. А к Айвазяну Мише, кареглазому однокласснику. Миша - невысокий, жилистый кореец. Фамилия досталась ему от отчима, которого он не помнил. Миша шутил, что я тоже скоро буду Айвазян, а я сердилась и заявляла, что останусь белоруской Башко. Мы с Мишей вообще очень часто ссорились. Вернее я произносила монологи, а он улыбался… Чаще всего я уставала и делала, как он хотел. Мы срослись, как сиамские близнецы. Кровно и неизбежно. При всём желании нам было не расстаться. Судьба. Встречались мы по утрам у меня. Родители работали. Проблем никаких. Только вот соседка по прозвищу Шокер… Её дверной глазок был буквально «третьим всевидящим оком». Шокер, заметив Мишу, обязательно сообщала эту новость не только моим, но всем-всем-всем…. Я оделась в бабушкин плащ, повязала жёлтый отмеченный молью платок, откопала солнцезащитные очки, хотя звенел на улице питерский болотный мороз. Мне так хотелось угостить Мишу. Я решилась и в облике бедной приживалки вышла из дома. За углом я лоб в лоб столкнулась с Шокер. Она узнала меня, и остолбенело вытаращила красные от сериалов глазки. -Здравствуйте, Марья Ивановна,- пролепетала я. -Маслобойки привезут с экватора!- отрезала Шокер и закашлялась. Я быстро пошла дальше. Обычно я не читаю афиши, но что-то остановило меня. Сияющие пупсовые лица обрамляло одно и тоже: «Маслобойки привезут с экватора»… Разным шрифтом и цветом, вдоль и поперёк- кроме этой фразы больше ничего написано не было… В универсам я вошла, подготовленная… На бутылках с пивом, как я и ожидала, красовалось: «Маслобойки привезут с экватора». И на всех других этикетках тоже. Выбрала ориентируясь по форме и цвету, что хотела и, расплатившись, пошла себе восвояси. У парадной- старушки, оживлённо выделяя то одно, то другое слово, переходя с шёпота на крик, обсуждали что-то, повторяя: «Маслобойки привезут с экватора». Я достала бесплатную газетку. В ней было тоже: «Маслобойки привезут с экватора». И ничего кроме этого нелепого предложения. Я укуталась в плед и стала ждать Мишу. Ровно в десять он позвонил. Протянул мне чудом сбережённые от мороза розы. Молча снял пальто и ботинки. - Привет, Люд,- крикнул он из ванной. Я с восторгом кинулась к нему. - Да, да привет. Угощая его, я боялась произнести абсурдную фразу о маслобойках, будто она являлась неким ключом, замыкающим мир в круг. В круг, из которого нет выхода, потому что все подчиняются единой обезличивающей силе… - Миша, а ты не заметил сегодня однообразия…Что все говорят одно и тоже, в газетах одно и тоже… Миша засмеялся: - Я думал только, как сберечь для тебя розы. Часа через три Миша разбудил меня: -Эй, вставать пора, я не прочь остаться, но понравится ли это твоим родителям? Я спросонья скользнула взглядом по рекламной газетке, упавшей у тахты. «Грузовики- перевозки», «грузовики- перевозки»… Словосочетание, заполнило всю полосу… -Грузовики- перевозки,- засмеялся Миша. -Грузовики- перевозки,- прошептала я и с надеждой повернулась к нему… Но Миша уже одевался. Я откинулась на подушку, и он, угадав что-то, склонился ко мне…Его пальцы сжали мои, Миша слегка кашлянул и, удивляясь собственному усилию, произнёс: - Ну, брось. Всё будет хорошо, и мы поженимся…