На границах астральных империй Веры мерою заморочен, Обмирая,ловил пух и перья Воробьино-серебряной ночи. Полупризрачно, полуявно, Зажимая в тисках переплёта Тех, что созданы для полёта, Укрощал я в тенётах сафьяна Примитивно, без метра, без лада... И менял их на вечное злато. А потом от молчания млея, Но лелея грядущего прелесть, То Коперника, то Галилея Ворошил беспросветную ересь. Призывал беспредел инквизиций, Ворожил на орлах и решётках, Хоть в душе формулировал чётко Симбиоз журавля и синицы... Но порою шуршанье пера От несловленного серебра Провоцирует новый лов Непонятных, безумных слов. Вдруг взрывается дух и - трах!.. Разлетаются пух и прах..