Наталья Сафронова Не предай Единственным хорошим анализом у Юлии оказался кал ее мужа. Потому что она ходила в туалет не по расписанию, а когда получится. В этот раз не получилось, а пройти профосмотр было надо, поэтому Юлия обратилась за помощью к мужу. Муж посмеялся, но помог. Врач попросила зайти в понедельник за направлением на обследование и посоветовала не паниковать. Юлия поразмышляла, сказать или не сказать, что кал был не ее. Не сказала, решила остаться с надеждой, хотя бы до понедельника. Три дня надежды — пятница, суббота и воскресенье. Или три дня изнуряющего беспокойства. По дороге домой Юлию одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось лечь в кровать лицом к стене, укрыться одеялом и не шевелиться. А с другой стороны, Юлия понимала, что лежать и бездействовать она не сможет. А куда бежать от болезни-призрака, пока неясно. Пока не поставлен диагноз и не назначено лечение. Не сможет она лежать на диване, точно не сможет. Юлия свернула к концертной кассе и купила два билета на «Тодес». Завтрашний вечер она запланировала. Осталось подумать, как дожить сегодня, целый день впереди. Юлия достала мобильник: - Светочка, пойдем сегодня в цирк? Баба Люля сейчас за тобой приедет. Юлия почти месяц обещала внучке сводить ее «на обезьян», но все время что-то мешало. То семья собиралась на дачу, то Светочку приглашали на детский день рождения. А сейчас ничто не должно помешать, пусть у внучки останется в памяти это цирковое представление, на котором она была вместе с бабушкой. Как знать, может быть, оно будет последним? Бабушке выдали нарядную внучку, и экономная Юлия вызвала такси, не пожалела денег. Она вдруг осознала, что жалеть надо не деньги, а время. Все успеть, отогреть близких своим вниманием. Когда машина притормозила у шапито, Юлия увидела оборванные афиши и какое-то общее запустение. Цирк уехал. - Баба Люля, а где обезьянки? - спросила Светочка. - И обезьянки уехали, - огорчилась Юлия. - Почему? - не могла принять это разочарование девочка. - Ведь надо просыпаться каждое утро и идти в цирк, а он уехал. - Вот так вот, - объяснила Юлия. - Просто мы с тобой опоздали. - Почему? - Светочка подняла на бабу Люлю полные непонимания глаза. Юлия присела перед внучкой на корточки: - Хочешь, мы пойдем гулять? - Писить хочу, - попросилась Светочка. Юлия беспомощно оглянулась. За шапито начинался пустырь, заросший высокой травой. Юлия взяла девочку за руку и шагнула в траву. И они сразу увидели дохлую кошку, обтянутый кожей маленький скелетик с тоненькими лапками. - Мертвая обезьянка! - заплакала Светочка. Кошка и вправду была похожа на обезьянку. Старую обезьянку, умершую от неизличимой болезни. Юлия представила, что это ее, Юлин, обтянутый кожей скелет. И тоже заплакала. Взяла внучку на руки и пошла на остановку. - Хочешь, мы с тобой сказки сегодня почитаем? - спросила она внучку. - Про кого? - Про оловянного солдатика и прекрасную танцовщицу, - пообещала Юлия. - Как они умерли? - Как они любили друг друга, - покачала головой Юлия. Едва Юлия со Светочкой вошли в дом, сноха сразу схватила дочку и отнесла в ванную. Потом выставила за дверь ванной вымытые туфельки и закутанную в махровый халат Светочку. Сноха подозрительно посмотрела на Юлию, как на источник грязи. Она была патологической чистюлей. Не готовила, но убирала дом круглосуточно. Юлия спросила: - А где Витя? - Скоро с работы придет. - Тогда пойдемте ужин готовить, - улыбнулась Юлия. Сноха удивленно приподняла брови: свекровь не читает ей нотаций. А Юлия пожалела, что нудела все это время. Зачем, если проще встать к плите и сварить суп, и накормить сына и внучку? А сноха потом вымоет до блеска посуду. Больше ни у кого нет такой стерильной кухни. И хорошо, что сын возвращается в чистый дом, надевает утром свежую рубашку, что Светочка идет в садик красиво одетая и аккуратно причесанная. Не умерли же они до сих пор, значит, что-то ели. Потом Юлия со Светочкой читали сказку, а Витя стоял в дверях, задумчиво посматривая на мать. - Ты что? - подняла на него глаза Юлия. - Ты какая-то не такая, - пожал плечами сын. Заметил. Замечает. Хотя никогда не был особенно внимателен к матери. Юлия позвонила мужу: - Заедь за мной к детям. В машине сказала: - Завтра мы идем на концерт «Тодеса». У мужа могли быть другие планы на завтра. Но она так привыкла: не советоваться, а ставить перед фактом. Сообщать ему о плохих анализах и нехороших предчувствиях не хотелось. Она продержалась этот день благодаря внучке и мертвой кошке, похожей на мертвую обезьянку. Благодаря снохе и сыну. И мужу, который приехал за ней поздним вечером в район новостроек. Правда, впереди еще ночь. И еще день. А с завтрашним вечером все понятно. Юлия будет сидеть в концертной ложе и смотреть на сцену. Планировать — хорошо, лучше, чем жить бессистемно. Ты знаешь, что будешь делать завтра, а это значит, что завтра — будет. А дальше, чем в завтра заглядывать не обязательно. Жизнь состоит из коротких отсеков, их надо проходить постепенно. Тогда ты проживешь их ярче и осмысленней. Скажешь «здравствуй, день» и «до свидания, день», а в этом дне поздороваешься с родными и близкими. И тогда твой день наполнится здоровьем до основания, как спелое яблоко соком. Откусишь его — и сок брызнет. И ты поймешь, что жива, ешь яблоко, и рот наполняется слюной. Хорошо. Можно дать кому-нибудь откусить - мужу. Разделить с ним это яблоко и этот день. Юлия подошла к зеркалу. Похудела, круги под глазами. Раньше не обращала внимания, а теперь заметила. И стала уставать, рано ложилась спать. Всегда была совой, а в последнее время в девять вечера засыпает под телевизор. Вот и сейчас глаза закрываются. Почему-то вспомнила пантомиму Ярмольника «Чихающий суслик»: это суслик еще не знает о болезни... а вот он почувствовал, что болен... Вот и она, Юлия, такой же обеспокоенный зверек. Юлия постояла под душем, попыталась вспомнить молитвы, но не было сил. Все силы ушли на то, чтобы прожить этот день. Утром встала рано, разбитая, не отдохнувшая. Подумала: это потому, что меня съедает беспокойство. Реальных причин для плохого самочувствия нет. Врач всего-то и сказал: плохие анализы, надо обследоваться. И все. Надо просто отвлечься от плохих мыслей, иначе она сама себе внушит, что больна. Сегодня она пойдет на концерт «Тодеса», а завтра нужно что-нибудь придумать. В лес сходить, природа успокаивает, помогает привести мысли в порядок. Послушать музыку Моцарта. Снова начать вязать. Юлия вспомнила, как раньше, если у нее что-нибудь случалось, выбивало ее из привычной колеи, она покупала в магазине моток яркой пряжи и к утру вязала себе кофточку. Это простое действо имело удивительный лечебный эффект. Во-первых, глаза радовались, наслаждаясь энергией цвета, а во-вторых, увенчанный результатом труд повышал самооценку и веру в себя. Юлия надевала обновку и шла на лекции. Поставила на плиту турку с кофе. Почему бы не купить новое платье? Она уже давно ничего себе не покупала. Всегда хотелось помочь сыну, подкинуть лишнюю копейку. Для себя и мужа не оставалось. Психологи говорят, если не умеешь себя баловать, значит, себя не любишь. Может, и есть в этом доля правды. И болезни, говорят, даются нам во благо, чтобы мы осознали, что неправильно живем. Юлия налила кофе и подошла к окну. Холодно, промозгло, дождь моросит. Еще вчера было солнечно, а сегодня вдруг наступила осень. Да и пора, наверное, сентябрь на исходе. Бабье лето закончилось. Бабий век короткий, так вот летаешь, не замечая возраста, и вдруг замрешь у зеркала: старуха. - Нет, не пойду за платьем, - поморщилась Юлия. Вечером затонировала круги под глазами, придирчиво посмотрела на себя в зеркало: никто и не скажет, что бабка, внучке почти пять лет. Женщина, манящая неуходящей молодостью, обещанием тайны. Той самой тайны, разгадки которой Юлия ждет от понедельника. Надела золотые сережки, подарок мужа. Это был поступок. Муж тогда в первый и единственный раз ослушался Юлии. Сноха только родила им внучку, и муж повел Юлию в ювелирный салон, говорил: - Ну, что ты выбираешь дешевку? Эх, нищеброды мы, нищеброды. Продавец решила принять участие в обсуждении покупки и показала массивные золотые серьги с аметистом за семнадцать тысяч: - Посмотрите, какие красивые. Аметист защитит их владелицу от пьянства. Это очень дорогой камень. - Это для королев, - отказалась Юлия. - Украшение не должно быть броским, чтобы женщину за ним было видно, - объяснила Юлия мужу и купила снохе скромные сережки. Однако Юлино «это для королев» произвело на мужа неизгладимое впечатление. Его зарплатная карточка была у Юлии, поэтому он отложил деньги с калыма и купил жене на день рождения серьги, те самые, королевские. - Ты бы хоть посоветовался, - растерялась Юлия. Муж покачал головой: - Не хочу, чтобы ты на себе экономила. Юлия надевала его подарок по праздникам, чтобы порадовать мужа, хотя уши в тяжелых сережках нестерпимо ныли. Надела и сейчас, пусть запомнит жену в королевских сережках. Это был не концерт, а погружение в любовь, но это для гармоничного человека. А Юлия утонула в расставании. Она тогда сказала: - Когда буду умирать, позвоню тебе. - Не смей так думать, не искушай судьбу, - Он отвернулся, помолчал, потом добавил. - Внучка у тебя скоро родится. Отвлечешься на внучку. Юлия ходила по городу не живая, но и не мертвая. Ее раздражало, что приходилось жить. Брать себя в руки и тащить в реальность. Думала: может, машина собьет. Но машины тормозили. Ангел-хранитель не отказывался от Юлии, не бросал один на один с бедой. И, действительно, должна была родиться внучка. Юлия ей не радовалась, не хватало сил. Воспринимала будущую внучку как еще одну обязанность, еще одну привязку к жизни. Нельзя предать своих, стать камнем на их душах. Когда родилась Светочка, бабка с дедом ходили с ней гулять. Встречные женщины заглядывали в коляску, спрашивали: - Дочка? Муж радостно кивал: - Дочка! Он всегда мечтал о дочери. - Хорошенькая! На маму похожа, - умилялись женщины Юлия осаживала любопытных женщин: - Внучка! - Не может быть, вы не похожи на бабушку с дедушкой, - изумлялись женщины. - Вот видишь, мы еще молодые, - примирительно говорил муж. - Чего уж теперь молодиться, - усмехалась Юлия. Она смотрела, как муж катит коляску с внучкой и думала: - Вот она, твоя жизнь. Куда ты рвешься, чего тебе не хватает? Некоторым свекровям внуков не дают. А тебе дают, тебя зовут, без тебя не могут обойтись. Чего тебе еще надо? И муж светится от счастья. Ты есть в детях и внуках, продлишься в правнуках. А с Ним — тебя нет. Там ты мертвая ветвь. Будь здесь. Будь в одном месте. Когда Он ушел, Юлия считала сначала дни, потом месяцы, а потом перестала считать. Усилием воли заставляла себя отвернуться от того, что никуда не делось, не иссякло, а продолжало в ней жить. Не иссякло, хотя и не разрасталось. Осталось болью, замерзшей, колкой. Сдавливало удушьем горло, сжимало сердце. Юлия притерпелась к боли, приноровила к ней походку, дыхание, мысли. Так и жила, привыкла. И вдруг на этом концерте память вернула ее в прошлое, смела все преграды, как наводнение. В машине отворачивалась от мужа, смотрела в окно. Думала, позвонить Ему? Сказать как будто нечего, но хотя бы услышать. Заехали в супермаркет, мужу захотелось купить вино. Спросил Юлию: - Подождешь меня в машине? - Пойду с тобой, - откликнулась она. В очереди в кассу ее толкнула тележкой какая-то женщина, раз, потом другой. Юлия не выдержала: - Что вы пихаетесь? - А ты отойди с дороги, - огрызнулась та. - Тут с продуктами стоят, а не барыни какие. Юлия могла бы смолчать и отойти в сторону. Она, действительно, мешалась в очереди. Муж оплачивал покупки, а она неосознанно цеплялась за него. Можно было отойти, но Юлию вдруг понесло. Она что-то говорила женщине, та ей в ответ. Очнулась уже за кассой. Сказала женщине напоследок: - Идиотка. Развернулась и пошла к выходу. Уже в машине подумала: что это было? Что из нее выплескивается? Второй день подходит к концу, скорее бы в душ и спать. Нет, она не хочет вина, это плохая идея. И день плохой, как все, что уводит нас в несбывшееся. Утром проснулась рано, ушла на кухню, чтобы не будить мужа. Поставила турку с кофе на огонь. Завтра она пойдет в больницу, вернется и что-то скажет мужу. Может быть, ничего страшного. А может, все серьезно и безвозвратно. Вспомнила, как несколько лет назад искала работу, и ее от службы занятости отправили на психологический тренинг для повышения самооценки. Там была интересная игра: испытуемому завязывали глаза и предлагали пройти по ряду стульев. И выдергивали стулья у него из-под ног. Кто-то боялся шевельнуться, а кто-то шагал в пропасть, их ловили, конечно. Юлия не дала убрать ни одного стула, прошла до конца. Она тогда как-то поняла, что ей все под силу, и на работу, кстати, вскоре устроилась. И сейчас память об этом тренинге сослужила хорошую службу. Не так уж легко выбить землю у нее из-под ног. Она живучая, как кошка. Выдержит. Выкарабкается. Молодая, есть еще силенки. Юлия допила кофе и начала готовить завтрак. Семья обязывала.