В те годы, когда на советских телеэкранах гремела слава непобедимого штандартенфюрера Макса Отто фон Штирлица, более спокойно и более незаметно, но не менее впечатляюще шла еще одна «теледуэль» - бывшего филолога Сергея Скорина, а ныне – по легенде - капитана вермахта Пауля Кригера с лощёным, сверхграмотным майором абвера Георгом фон Шлоссером. Неинтересно и бессмысленно сравнивать «17 мгновений весны» и «Вариант «Омега», тем более что большинство работавших в них исполнителей, работников и трудяг экрана и сцены уже в лучшем из миров. Я просто хочу сказать спасибо тому, кто с незатейливой песенкой «вдоль по дороге» и другой – «где он, этот день?» шагает уже без малого 40 лет по моей только жизни (а сколько он зацепил других, даже боюсь представить). Кому теперь интересно, что безобидные слова «плевать, что дырки в камзоле и вдрызг сапоги» писал один из первых диссидентов Александр Галич? Впрочем, вступление затянулось. Олег Даль шагнул в мою жизнь дважды – сначала тем самым бойким солдатом неважно какого королевства из фильма «Старая, старая сказка», и в середине 90-тых - голосом с аудиокассеты, исполнявшим знакомые и не очень песни из фильмов и собственный спектакль на стихи Лермонтова. Увидев в детстве его героев – Солдата и Кукольника в «Сказке», Ученого и Тень в «Тени» я удивился, как он внешне похож на автора сказок, ставших основой для сюжетов обоих фильмов – Г.Х. Андерсена. И вот это удивление преследует меня всю жизнь. Позднее я видел его интеллигентных солдат-мальчиков в популярных «Жене, Женечке и «Катюше» и «Хронике пикирующего бомбардировщика», запомнил и оценил Крестовского и эпизодического офицера-коменданта в Петропавловке, говорящего почему-то голосом Юрского, мне близки и тем не менее раздражают «лишние» (каждый в своём времени) Зилов и Лаевский … Даль был и остаётся перфекционистом, поэтом своих ролей. Он мог сыграть Марина Мирою в «Безымянной звезде», но этот Мирою не был бы так наивен, как знакомый всем учитель-астроном Костолевского. Насколько можно понять из записей Олега Ивановича, его Мирою был бы меланхоличнее, возможно, резче. Известно его участие в «актёрском бунте» на съёмках «Земли Санникова», когда исполнители главных ролей посчитали режиссёров фильма дилетантами - после чего руководители Мосфильма предпочли переозвучить песни исполнением Олега Анофриева. Входя в образ Лаевского, переживая ту самую ночь перед поединком, он чуть не заболел. Он считал своим другом Владимира Высоцкого, хоть друг с другом они практически не общались и снялись вместе только в одной картине. Выражал свои пристрастия и мировоззрения через поэзию Михаила Лермонтова. Он подбирал роли под свою жизнь и свою душу. И нёс зрителям правду жизни как сам её понимал.