Работа докера сжирает много времени, а вместе с ним и творческих сил, не говоря уже о физических. К вечеру чувствуешь себя сухофруктом, старым изношенным башмаком. А в голове: шум, гам, крики, гудки судов, глаголы, ругань… «Чёрт, как я устал!.. Дожить до понедельника, взять расчёт и – свобода неграм…», - думал Янош, возвращаясь домой с двенадцати часовой рабочей смены. Вечер был тягучим и безвкусным, как позабытая во рту жвачка. - Ещё пятьдесят девять метров и я – дома, - почему-то вслух произнёс Янош и… от неожиданности прикусил язык. - Что? Что вы сказали? – произнёс проходивший мимо пожилой мужчина профессорского вида. - Ничего, ничего… Вам послышалось… «Каждый день одно и то же. Каша в голове уже вместо мозгов!.. Нехитрая геометрия путей и бедная рабочая лексика». Луна катится по крыше, как футбольный мячик. Сейчас Янош свернёт за угол дома и мячик повиснет в воздухе… Что? Этого не может быть! Луна подкатилась к краю и… (невероятно!) упала на тротуар. - Нет! Пора увольняться!.. Нервы ни к чёрту! Какой мячик? Какая луна? – снова заговорил он вслух. - Дяденька, смотрите, луна с неба упала!.. Можно я с ней поиграю? Она не жжётся? – окликнул его масепусенький мальчик с толстыми щёчками… Мальчик подбежал к луне, погладил её, как щенка, взял на руки, перешёл брусчатую мостовую и скрылся в подъезде старого дома. - Странно… Даже не буду залезать под душ… Сразу в койку… Хорошо отоспаться и… другая жизнь!.., - настраивал себя Янош. Но другой жизни не случилось. Утро началось с картавого звука будильника. - Картавый дурошлёп, и чего ж ты так орёшь? Заикой сделаешь! – неизвестно на каком языке сказал докер, потому как во рту всё чавкало и квакало после сна… Затем встал, волоча за собой одеяло и под стать старому псу, нехотя потащился в ванную. Завтрак - на «раз-два»: яйцо всмятку, крепкий сладкий чай... В прихожей на вешалах шевелилась одежда, ёрзала обувь по полу и почему-то пахло женскими духами… «Нет, это, видимо, никогда не закончится… Надеюсь, краны в порту не будут разговаривать между собой?..», - настраивал себя Янош, глядя в голубоватое овальное зеркало, обрамлённое бронзовой рамой. Но из зеркала на него смотрел совершенно другой человек. - Ты кто? - Янош… - Пендаль-мендаль ты, а не Янош… По улице гулял недобрый осенний ветерок. Пахло гудроном и свежескошенной травой. Улица, на которой жил Янош, была проложена ещё в семнадцатом веке. Дома всё старые: лепнина по фасаду да башенки со шпилями на крышах… «А я уже и забыл… Нет, определённо красивая улица!.. Умели же строить, сволочи!..», - пронеслось в его голове. В окне четвёртого этажа, дома напротив, показалось приветливое лицо симпатичной женщины. Женщина открыла окно, вступила на карниз, подпрыгнула и плавно слетела к Яношу. - Ты на работу, такой серьёзный? – всё с той же улыбкой, спросила она его. Янош обалдел от увиденного. Ни жив, ни мёртв, он смотрел в глаза симпатичной женщины и не мог сказать ни единого слова. Во рту всё онемело. - Слушай, - как ни в чём не бывало, спросила женщина, - а почему стены домов такие мягкие и тёплые. Они ведь каменные, а камень должен быть крепким и холодным… - Не знаю, - вырвалось у Яноша, - Может быть, солнце… - Какое на хрен солнце!.. Сам потрогай!.. – засмеялась женщина. «Всё. Больше она меня не цепляет. Что за невоздержанность? Что за «на хрен»? Обыкновенная Баба Яга. Только метлы не хватает…», - говорили глаза Яноша. - Ясно с тобой. Докер с разжиженными мозгами, - брезгливо заявила женщины, фыркнула, плюнула в сторону и улетела к себе на этаж. Мимо прошла телефонная будка. Прошла, как настоящий человек: с достоинством, не спеша, словно дефилировала по подиуму. - Не может быть…, - прошелестели губы докера. Янош оглянулся, чтобы ещё раз убедиться в увиденном, но вместо будки обнаружил высокого мужчину, который так же, не без удивления рассматривал Яноша. - Куда я попал? Мой ли это город? Ущипните!!! Ущипните меня, люди!!! – никого не стесняясь, заорал он, думая, что находится во сне… И в тот же момент ощутил сильный толчок в спину. - Ты что орёшь, придурок? Докер, что ли? Они все там такие обезбашенные крикуны…, - голос принадлежал молодому человеку, судя по виду – спортсмену. Его жёлтую синтетическую футболку безжалостно рвал ветер. Она полоскалась на парне подобно государственному флагу. - Я – человек-флаг, я – человек-флаг…, - до ушей растягивая рот, забормотал спортсмен, развернулся и будто кенгуру, ускакал прочь. Янош посмотрел на брусчатку. На какое-то мгновение ему показалось, что брусчатка - это крокодилья кожа. Он стоит на гигантском крокодиле и может соскользнуть с него в любой момент. - Помогите!!! – заорал Янош, - Снимите меня с крокодила!.. - Вот ещё! Была охота всяких докеров с крокодилов снимать, - огрызнулась пробегающая толстенькая собачка, напоминающая поросёнка. Или поросёнок, напоминающий толстую собачку. Янош летел со всех ног. Не заметил, как перемахнул через храм святого Павла, задев башмаком худого длинного священника, похожего на цаплю. «Да цапля и есть… Всё понятно…», - бросил на лету Янош, зацепился за крюк косолапого крана и повис на высоте шестнадцати этажного дома. Внизу был порт. Муравьи-люди таскали тюки, разгребали уголь… - Разгрузка…, - с сочувствием в голосе произнёс Янош… - Эй, Янош, чего ты там делаешь?! Слезай немедленно! Без тебя дело встало! – раздался снизу знакомый голос. - А ты, что, зоркий сокол, что увидел во мне Яноша? – в ответ крикнул Янош. - Да тебя трудно не увидеть… Ты ведь – вот он, рядом, рукой дотянуться…, - сказал знакомый голос, и чьи-то руки схватили Яноша за плечи, - Ага, попался!.. Теперь не улетишь! - А вот и улечу, - сказал Янош, расправил большие крылья и улетел в Новую Зеландию. А в Новой Зеландии произошла революция и к власти пришли королевские пингвины. - Картавый дурошлёп, и чего ж ты так орёшь? – борясь с зевотой бурчал Янош. - Сам ты дурошлёп докерский. Только и можешь, что мечтать… - И когда научился?.. - Обстоятельства!.., - многозначительно заявил будильник и перекрутил часовую стрелку на три часа назад, - Ладно уж, спи… Скажешь, что опоздал… Не привыкать тебе… И поосторожней с пингвинами!.. Надевай защитную каску!..