Однажды мистер Фиш заметил вскользь, Как надлежит холоднокровным рыбам, Что склеит плавники не на Карибах... И лещ бы с ними, тут вопрос: «Позволь, Судьба-природа, истинно ли всех Ждёт участь – кувырнуться брюхом вверх?» И припечатал эту позу ямбом, Добавив, что всплывёт не на Багамах. Вздохнул, прочистил жабры... Как со дна Ему вдруг подмигнула глубина Его же глазом, отражённым тускло В подносе ржавом: "Слышишь, Заратустра, Жизнь коротка, искусство вечно, не? Желаешь плавать в масле на стене? Дождись луны и загляни сюда же, В себя, в меня, в луну и много дальше... Плыви в источник марианских снов. Оттуда, как из мусорки енот, Тебя ко славе символизма вящей Художник мастихином перетащит, На холст. Высоким штилем, мистер Фиш: Запечатлев для вечности..." – "Шалишь". Но вот – Луна... Он верит и плывёт. Оглядывается – повсюду вечность, Народ: "Бла-бла, манера безупречна..." Забавно, лестно. Молча мистер Фиш Лелеет в раме гордость полукровки, Щекотно нюхает скелетик мышь На речке-говнотечке за парковкой.