В боях измордованный разум, захваченный городом в клинч, мне круг пенопластовый-фразу подкинул: скорее под Клин! Туда, где лягушки - царевны, где лесом прошит горизонт - в забытую богом деревню - езжай-ка! Есть в этом резон! Там тишь растакая, что уши заложит, как на высоте. А ветер немедля обрушит лавину свежайших вестей, а после, с захлёбом и воем, сквозь тонкие лозы куста, вдруг роль приставалы освоит, что вскрикнешь невольно: отстань! Там вечером хрюкает в поле, горох поедая, кабан, а, травленный вдрызг алкоголем, колхозник рихтует комбайн. С утра похмелится, рассолом капустным запьёт самогон, и снова на поле, там соло в комбайне вальсирует он. В пруду перецветшем, под ряской, жируют вовсю караси. Там дом с облупившейся краской, как в целом десятке Россий. Наевшись такой красотищи, по трассе воскресной - назад - сушить светом города днище. И, может, стишок написать...