Наталья Сафронова Весна До чего хочется тебя рисовать, проводить кисточкой по листу, чтобы на нем проступали любимые черты. Я рисую тебя не каждый день. Откладываю, торможу эту радость. Разговариваю ежедневно, но рисую нечасто. Только если не нахожу нужных слов. Тебя мало кто узнает на моих рисунках, не потому, что не похож, а потому что я вижу тебя иначе, чем все. Или рисую пейзаж, а потом добавляю любопытного воробья на заднем плане. Это тоже ты. Никто не догадается об этом. Только ты посмотришь и поймешь, как я скучаю по тебе. Ты умеешь чувствовать время. Я рисую осень, серое небо и исчезающий косяк птиц на горизонте. Сейчас весна, но я рисую осень. Не потому, что я в чем-то тебя упрекаю. Когда ты далеко, в моих картинах живет осень. Весна придет только вместе с тобой. Ты чувствуешь время, тебе лучше знать, грустить мне сейчас или радоваться. Когда мы с тобой познакомились, ты сказал: - На беду мы встретились. Однако не расстался со мной. И пришла беда. Но ты не ушел, только отступил в тень. А я стала рисовать осень. Солнце исчезло с моих рисунков. В них поселилось одиночество, но не стылое и безрадостное, а глубокое, наполненное тобой. Ты посмотришь на рисунки и услышишь мое дыхание, а вскоре почувствуешь, что мы дышим в такт. Рисунки лечат. Если взять кисть и макнуть в краску, а потом провести линию на чистом листе, то можно держаться за нее, как за нить и выйти из лабиринта собственных путаных мыслей. Вздохнуть глубоко и почувствовать, как светлеет на душе. Посмотришь на рисунок и ахнешь от этого клубка линий, в которых угадываются чудища, но не страшные, а уставшие от ожидания, как герой «Аленького цветочка». Что это? Это душа так лечится, ищет выход. И где же выход? Все там же. Отдохнуть и продолжать ждать, и окунать кисточку в краску, подносить ее к чистому листу и рисовать. В мастерскую заглянула Варвара Кузьминична: - Поимей совесть, - попросила она. – Всю зиму девочки воровали снег на соседних участках, чтобы горки с детьми построить, а весной ты завалила нас снегом. - Почему я? – посмотрела я ей в лицо незамутненным взглядом. – Просто похолодало. - Почки на деревьях уже набухли, а ты их – снегом, - отчаянно сказала Варвара Кузьминична и вышла из мастерской, хлопнув дверью. - Поимей совесть, - обратилась я к тебе мысленно. – Из-за тебя меня зовут в городе женщиной Осень. Женщиной, которую не любят. Потому что на моих картинах нет солнца, а если есть – то холодное, осеннее. Светит, но не греет. На мои выставки ходят исключительно женщины, которых бросили любимые. Они ходят от картины к картине и плачут. Так им легче плачется, потому что они не одиноки в своем несчастье. А вчера я рассказывала детям о весне. Трудно поведать о том, что не чувствуешь. Тогда я сказала им: - Возьмите кисточки, смотрите в окно и рисуйте, ведь за окном – весна. И сама я тоже взяла кисть, смотрела в окно и рисовала. Я и не заметила, как нарисовала снег. И дети тоже стали рисовать снег, потому что он вдруг повалил густыми хлопьями. Конечно, это только совпадение. И только Варваре Кузьминичне могло прийти в голову связать выпавший снег с моими рисунками. Однако мамы смотрели детские работы в нашем саду и ежились от холода, хотя выставка называлась «Весна». - Кажется, это все-таки осень. Поздняя осень, - рассуждали они и вытирали слезы. – Кажется, мы не дождемся весну. Наверное, в нашем городе скоро не только я, а все забудут, что такое весна. Даже в художественном магазине с прилавка исчезли яркие весенние краски. Продаются только блеклые осенние, которыми хорошо рисовать выцветшее небо и засыпающие беззащитные деревья. И в глазах детей я не замечаю солнечных зайчиков, только осеннюю грусть. Все связано, любимый, нет ничего автономного. Наверное, права заведующая нашим детским садом Варвара Кузьминична, этот снег выпал неспроста. Сначала я его почувствовала, потом нарисовала… Я зябко повела плечами. Неужели от меня веет таким холодом, что все вокруг замерзает? Все и вся. Природа отвечает на мою внутреннюю стынь согласием, не в силах противиться. Я взяла палитру и начала смешивать краски, ища нежные весенние тона. Потом подошла к своему холсту и нарисовала голубое небо и солнечные лучи, согревающие деревья, заглядывающие в окна домов, и следы на протаявшем снегу. Твои следы. И ощутила, как запахло весной.