Все мы, в нашей жизни, сталкиваемся с каким либо творчеством. Будь это творчество какого либо другого человека, например нашего любимого писателя или поэта, либо творчество свое собственное. О да, многие из нас пытались, пытаются, или же до сих пор практикуют (и уже входят в число признанных корифеев) творчество. Помнится, как будучи учеником школы, я пробовал писать стихи. Попытки эти я не оставлял и учась на первом курсе университета. Но, со-временем, дело это было заброшено, ибо не видел в этом никакого смысла, да и не считал я себя офигенным рифмоплетом. Время шло, читалось много художественной литературы и тут то в мою библиотеку попадает сборник рассказов Эдгара Аллана По. Прочитав его, я понял, что нужно изливать ту, накопившуюся внутри энергию на бумаге (точнее в текстовом редакторе своего ноутбука). Я за несколько дней накатал небольшой рассказик, вошел во вкус и пошел дальше. В итоге еще один и еще. Все они так и остались пылиться на дальних полках памяти моего ноутбука. Вновь меня посетила мысль о том, что это занятие абсолютно бесполезное и, что я попусту трачу свое время. С такими мыслями, я снова бросил это занятие. Я снова бросил творчество. Но, шло время и в голове появлялись новые идеи. На работе думал, что приду ка я домой, да как засяду, напишу что нибудь еще. Благо в голове появлялись новые идеи, которые я то отбрасывал, то перерабатывал и....снова впадал в апатию, так и не приступив к делу. Не больно давно, меня посетило то рвение, которого я давно не испытывал. Я снова попробовал творить. Думается мне, что все придуманное нами, не должно застаиваться на полках, в ноутбуках, в рукописях. Оно должно рождаться на свет и существовать, даже, просто в кругу наших друзей. Мы не претендуем на становление новыми Лавкрафтами и тому подобное. Мы просто хотим творить и то, что появляется в нашей голове - должно жить. Мы не должны стесняться критики ( ибо мы не всемирно известны, что бы ее бояться),мы не должны бояться открытости. Мы должны бояться лишь того, что идеи, рожденные в нашей голове, так никогда и не увидят свет. Однажды, когда я просиживал свое свободное время в одной из забегаловок, Джей Томпсон, человека славившийся своими интересными и одновременно жуткими рассказами, после того как осушил 3 бокал пива, принялся рассказывать новую историю. Мне рассказал ее один парень – заявил Джей, - с которым, я повстречался однажды в Норфолке, будучи еще матросом на сухогрузе. История эта, честно говоря, довольно жуткая - предупредил нас наш рассказчик, но о ней следует рассказать и более того, у меня нет никаких оснований не верить тому парню, который мне ее поведал. Нам всем стало интересно, ведь Джей был отличным рассказчиком, он много лет проплавал на сухогрузе и посетил много стран, общался с множеством людей, от которых видимо и нахватался своих историй. Эту историю я поведую вам, по памяти, как смогу и не судите меня строго, ведь у меня нет такого поразительного таланта, рассказывать всякие штучки, как у Джея. И так ребятишки – начал Джей, история эта случилась лет 20 назад. И сейчас я уже не помню, где она точно свершилась, да и Джей точно так и не сказал, но знаю я одно, что было это в старой доброй Англии. Джон Стреттон был простым дворником. В свои 40 он уже многого навидался, поменял множество профессий и все никак не мог найти одну подходящую. Наверное, ему мешало то, что он не мог усидеть на одном месте, он постоянно переезжал и никогда не знакомился со своими соседями, так как все равно не запомнил бы их имен. Жизнь его была сложна. Он брался за любую работу, которую подворачивала ему судьба. Ни жены, ни детей, ни родных у Стреттона не было, он и сам не мог ответить почему. Были влюбленности, но когда дело доходило до вопроса о благосостоянии Джона, девушки всегда от него отворачивались. Джон Стреттон подметал внутренний двор пансиона «Хамклиф» в одном из провинциальных английских городков, городков, который стал новым местом жительства для Джона. Был осенний день, и ветром навалило множество листвы. Джон нехотя принялся за свою работу и по своей привычке, погрузился в глубокие раздумья. Листья постепенно кончались, и внутренний двор принимал ухоженный вид, как вдруг, чья то, рука тронула Джона за плечо. Стреттон моментально вышел из состояния размышлений и повернулся. Перед ним предстал не высокий джентльмен, одетый в дорогое пальто и все остальное, как подобает человеку с большим достатком. На вид он был чуть старше Джона, но не намного. Незнакомец представился мистером Шервудом, доктором и профессором медицины, который уединился в этом городке для того, что бы практиковать здесь свои новые методы лечения. Стреттон сначала не понял, зачем мистер Шервуд потревожил его, ведь у него и так, не много времени, что бы убрать этот двор и получить за это свою плату. - Мистер Стреттон, как я понимаю, вам нужны деньги? И деньги не такие, какие вы получите на этой жалкой работенке, а деньги весьма не плохие? - Так точно, я нуждаюсь в них сейчас, как никогда более. Но в этом городе нет хорошо оплачиваемых рабочих мест. - У меня есть к вам одно отличное предложение. Я предлагаю поработать сторожем в моем особняке, который находится за городом. Сами понимаете, особняк большой и мне одному за ним просто не уследить, к тому же я часто уезжаю в Лондон и задерживаюсь там, на 2-3 дня. Платить я буду вам вдвое, втрое больше, чем вы получаете здесь. Согласны? Стреттон просто не мог отказаться от такого предложения и дал свое согласие. Он думал, что судьба, наконец - то, сжалилась над ним и даровала ему вознаграждение в лице этого мистера Шервуда. Они обговорили дату приезда Стреттона в особняк, и мистер Шервуд подробно описав ему маршрут, сказал, что расходы на проезд полностью покроет. Особняк Коллинвуд, где доктор Шервуд занимался своей врачебной практикой находился километрах в 30-35 от города. Джон подумал, что езда, будет занимать слишком много времени, и решил полностью поселиться в особняке, к тому же, доктор Шервуд не возражал против такого решения, а наоборот его полностью поддержал. «Мистер Стреттон, я не то что поддерживаю ваше решение перебраться в Коллинвуд, но я даже настаиваю на этом. Я живу один и ваша компания мне бы совсем не помешала» – как то обмолвился доктор. Настало утро приезда Стреттона в Коллинвуд. Особняк встретил его своим мрачным видом. Стреттону показалось, что особняк является каким то гигантом, застывшим в вечности и уже давно потерявшим надежду проснуться. Этот гигант всем своим видом показывал, что люди давно его покинули и уже нет в нем ни детского смеха, ни разговоров о политике, о роли Британии в мировом устройстве, в общем, что дни его былого величия уже давно прошли. Жутковатое местечко и как только доктор Шервуд живет тут один. Я бы сбежал отсюда через несколько дней – подумал Стреттон. Но, Джон был человеком ответственным и, откинув мысли о первом впечатлении от особняка, уверенным шагом направился к главному входу. На порогах его уже ожидал доктор Шервуд, предложивший Стреттону с ним позавтракать перед тем, как заняться осмотром особняка. После завтрака, доктор провел Стреттона по внутренним помещениям особняка. Я бы показал вам и подвалы этого дома, но у меня там своя медицинская лаборатория, и я думаю, вам будет совсем не интересно смотреть на нее – добавил доктор. Стреттон был человеком, не привыкшим задавать лишние вопросы, и если доктор не захотел показывать ему подвал, то ему и не стоит напрашиваться, ведь доктор обещал ему хорошую плату, при которой можно обойтись и без лишних вопросов. И так началось время проживания Стреттона в особняке Коллинвуд. Джон сразу выполнил все работы по саду, снова вернув ему ухоженный и красивый вид, а затем разобрал от старых вещей многие комнаты. С доктором у него не было никаких проблем. Шервуд был хорошим рассказчиком и собеседником, человеком, хорошо знающим не только медицину, но и историю, и особенно историю разных магов и алхимиков. - Верите ли вы в жизнь после смерти, Стреттон? – как то спросил доктор Шервуд. - Не знаю, доктор, может быть, она есть, а может быть, и нет. Я никогда об этом не задумывался. Да и незачем мне, я еще жив, у меня появилась не плохая работа, а она отнимает у меня время на размышления об этом. - Ха…Джон, вы не верите в нее, я вижу это по вашим глазам. Но ведь во всех мировых религиях говорится о ней. И не только в современных нам религиях, но и в верованиях древних, скажем, к примеру, древних египтян. Хоть я и человек науки, но я даже верю в нее. И знаете, мне интересна та грань, которая отделяет человека от жизни и смерти, мне интересно узнать, что происходит с человеком, его сознанием, когда он находится на смертном ложе и его душа вот - вот покинет тело. Это новые знания, это познания сущности бытия человеческой души, мистер Стреттон. Неужели вам никогда не хотелось узнать смысл жизни? Думаю что, конечно же, хотелось, и я в этом даже уверен. А вы знаете, что человеческий разум способен проникнуть не только в тайны жизни, но и в тайны, которые мы считаем себе совершенно не подвластными и навсегда скрытыми от нас, от живых? – спросил доктор, расхаживая по гостиной и дымя сигарой. - И какие же это тайны? - Вот видите, у вас проявился интерес к этому Стреттон. И это очень даже хорошо. А тайны эти – это тайны смерти. Вам же приходилось видеть мать, потерявшую свое единственное любимое дитя? Так вот, почему такая несправедливость? возникает у нее вопрос. Почему Бог забрал у нее ее ребенка, который не успел за свою короткую жизнь принести и капли вреда окружающему его миру. И здесь, к сожалению ни религия, ни современная медицина не в силах ей помочь. А почему? Почему мы должны страдать от того, что Бог просто забыл нас и оставил на свободное плавание? Это главный вопрос. Поэтому мы и должны разгадать тайну смерти, что бы обмануть ее, отторгнуть от себя. Мистер Стреттон, вам не хотелось - бы жить вечно? Ведь есть в истории факты того, что простому человеку удавалось победить смерть и не только победить, но и вдохнуть в мертвую плоть новую жизнь, как в свое время сделал сам Бог. - Но то, что сотворил Бог, не под сильно больше никому, доктор. Да и властвовать над смертью сами смертные просто не могут, даже серьезные научные исследования это подтверждают. Мы смертны, мы появились из праха и возвратимся в прах. - Вы правы, Джон, но только в одном. Вы правы в том, что мы смертны. Но, в свою очередь я скажу, что смертна лишь наша плоть и все, а вот душа, вот она бессмертна. И если бы человек научился управлять своей душой, как своим телом, то мы могли бы победить смерть. - У вас какие - то странные размышления для ученого человека, доктор. Просто не постижимо, что ученые люди занимаются такими вопросами. На этом этот странный разговор был окончен. Доктор Шервуд просто затушил сигару, и, добавив то, что он находится на пороге нового мирового открытия, которое перевернет все представление человечества о смерти, пожелал Стреттону хорошего дня и с улыбкой покинул гостиную. Этот разговор Джон Стреттон запомнил надолго. Ему стало интересно, чем же именно занимается доктор Шервуд в своих подвалах и он решил туда заглянуть при следующем отъезде доктора в Лондон. Как-то раз, доктор Шервуд отправился на охоту, не предложив Стреттону идти с ним. Он сослался на то, что будет в компании своих друзей-врачей и Джону будет скучно в их обществе. «Мы будем больше увлечены разговорами о науке, чем охотой, Джон» – сказал доктор Шервуд. Стреттон напрашиваться не стал. Ему не хотелось, чтобы человек, заплативший ему за 3 месяца пребывания в Коллинвуде, больше денег, чем он заработал за последние 5 лет, был разозлен его назойливостью. Но он решил воспользоваться этим временем и проникнуть в подвалы особняка. Стреттон подождал, когда доктор отправился на охоту и, найдя ключи к запертой двери подвала, отворил ее и спустился в подземелье. Подземелья эти имели мрачный вид, Стреттон почувствовал, будто многовековой дух Коллинвуда все ближе и ближе подступался к нему, окутывая его голову дурманом…..дурманом смерти. Но, кроме этого, он почувствовал в этом дурном месте, дыхание жизни. Как странно? В месте, где, казалось бы, жизнь должна заканчиваться, обрываться и душа отделяться от тела, отправляясь в свой бесконечный полет по уголкам загробного мира, чувствовалось хотя и слабое, но дуновение жизни. Стреттон чувствовал это, расхаживая по мрачному подземелью. Но дуновение это было не тем, с которым мы, живые люди привыкли сталкиваться, а каким-то иным, спертым, с легким оттенком затхлости. Это дуновение не наполняло тело и душу легкостью, теплотой и жизнелюбием, а казалось наоборот, обдувало легким холодом, мрачностью и внушало страх. Хотя Джон был из людей весьма не робкого десятка, он почувствовал, как по его коже пробегает холодок и его тело обдает холодный пот. Да, это место, по-видимому, имело дурную энергетику. В голове Стреттона возникали образы бедняг, которые были замучены в таких же подземельях, за историю человечества. Вот старик, прикованный к стене, совсем исхудалый и осунувшийся, просит у Бога принять его душу и простить ему все грехи, ибо он уже чувствовал приближение смерти. Вот женщина, сильно изувеченная своими плачами, пытается плакать, но слезы больше не текут по ее щекам, они просто закончились от перенесенных ею страданий, за время пребывания в этом страшном месте. И о боже, ребенок, мальчик, не старше 15 лет, подвешенный за ноги, вниз головой, не подающий уже признаков жизни, видимо Смерть спустилась к нему на своих черных крыльях и забрала его душу к себе. Все эти образы проносились в голове Стреттона, наполняя его пребывание в подземелье мрачными красками, красками боли страданий и конечной погибели. Он чувствовал здесь присутствие многовекового дурмана Коллигвуда. Он, буд-то открывал ему эту картину, но открывал ее не просто так. Тогда зачем? Этого Стреттон понять не мог. Помимо этих страшных и до ужаса неприятных ощущений, Стреттон ничего не нашел тут, такого, что могло доказать о страшных экспериментах доктора. В целом, комнаты подземелья отличались своей убранностью, все было на своих местах, медицинские инструменты доктора, его записи и ничего более. Записи доктора Шервуда, Стреттон трогать не стал, ему даже стало стыдно от той мысли, что он подозревал Шервуда в чем- то ужасном. Не найдя ничего, Стреттон покинул подземелье. Джон снова запер дверь, и направился к комоду, в котором, лежали ключи. В друг, в дверях появилась мужская фигура, Джон сразу узнал доктора Шервуда. Видимо, охота была неудачной, подумал Джон. Доктор Шервуд прошел в гостиную и жестом руки поприветствовал Стреттона. - У вас все в порядке? – каким то, не свойственным ему, суховатым тоном спросил доктор. - Да, доктор Шервуд, все хорошо. - Вот и отлично, мне нужно будет сегодня поработать, а завтра я еду в Лондон. Скорее всего, Джон, я не буду сегодня ужинать, так что, прошу меня извинить. И да, охота была сегодня не очень удачной, я не подстрелил ни одного зверька. Доктор Шервуд быстро проскочил мимо Стреттона, но тот увидел, что за пазухой своего охотничьего костюма, Шервуд что-то прячет. Видимо, доктор не хотел это показывать Стреттону и так быстро, словно бегущая от кота мышь, он улетел в свой кабинет. На этом странности этого дня закончились. Все ночь доктор провел в своем подземелье, а на утро отправился в город, чтобы сесть на лондонский поезд. Стреттон знал, что доктора не будет 2-3 дня, и он оставался единственной живой душой Коллинвуда на это время. День прошел без всяких интересных событий и после ужина Стреттон собирался ложиться спать. Но, когда он протянул руку, чтобы погасить свет в своей комнате, он услышал странные звуки, доносившиеся со стороны входа в подвалы особняка. Стреттон стразу понял, что звук доносится именно от туда, его пробил холодный пот и постепенно стал одолевать страх. Что же это такое? Может быть, доктор Шервуд вернулся из Лондона, не предупредив его? Стреттон отбросил эту мысль, потому что для того чтобы попасть к двери, скрывающей мрачное подземелье, доктору потребовалось пройти по коридору, мимо комнаты Стреттона, а уж это он бы непременно заметил. Значит это не доктор, тогда кто? Это Стреттон и решил проверить. Он быстро оделся, взял в руки фонарь и вышел из комнаты, стараясь двигаться как можно тише. Пока он проходил темный и длинный коридор старинного Коллинвуда, его слух уловил, что звук теперь доносился из кухни. А это означало, что источник этого звука, напоминавшего шуршание в своей норе лесного зверя, незаметно пробрался по этому коридору, в направлении, обратном движению Стреттона. Теперь, Джон, полностью отбросил идею о возвращении доктора Шервуда. Не мог так спокойно и незаметно человек проскользнуть мимо двери Стреттона. Уж что, а слух у него был хорошим, не один год он проработал сторожем на различных объектах. Джон развернулся и направился на кухню. Войдя туда, он различил в темноте силуэт какого-то маленького животного, которое сидело на полках, с продуктами и наслаждалось содержимым какой –то коробки. Он включил фонарь и осветил зверя. Это оказался заяц, но заяц весьма необычный, его глаза совершенно поразили Стреттона. Они были как будто стеклянные, совершенно лишенные какого-либо разума. Помимо этого, Стреттон заметил, что шкура животного в крови. «Раненый зверь забрался домой и пытается найти что-нибудь съестное» - подумал Стреттон и шагнул ближе. Животное сразу же дернуло с полки на стол и со всего маху сигануло в окно, разбив стекло. Вот этого, от раненого зверя Стреттон совсем не ожидал. С той ночи прошло около недели. Стреттон рассказал об этом доктору Шервуду, на что, он, посмеявшись, подтвердил догадку Джона о раненом зверьке, забравшимся домой, чтобы найти себе временное убежище. Но после этого Шервуд быстро засобирался и заперся в подземелье на всю ночь. Одним ранним утром, в Коллинвуд привезли большой деревянный ящик, ящик весьма тяжелый, так как, его с трудом сгрузили с автомобиля 4 грузчиков. По указанию доктора Шервуда, его отнесли к нему в подвал и оставили там. Стреттон испытывал любопытство, по отношению содержимого этого ящика, но, ни спрашивать доктора, ни лазить в подвал не стал. Во-первых, он не хотел надоедать доктору всякими расспросами, во- вторых, одного раза попасть в подвал ему вполне хватило. С того дня, как был привезен ящик, доктор все чаще целыми ночами запирался в подвале и усердно над чем то работал. Он выходил от туда лишь утром и потом, практически весь день проводил в своей спальне. Помимо такого поведения доктора, Стреттон чувствовал и нечто другое, что- то очень странное. По ночам он чувствовал, как в комнату проникал какой -то странный запах. Он сразу же его вспомнил…..это было похоже на дух Коллинвуда: все то же странное и мрачное дуновение жизни, жизни, которая не наполняла сосуд, а наоборот опустошала его, жизни, которой требовалась свобода, но по каким то причинам, она застряла здесь навеки. Стреттону казалось, что в дальнем углу его комнаты, ночами, возникает силуэт, но чей, мужчины или женщины, он не мог разобрать. Казалось, что он вот вот подойдет ближе и шепнет ему что-то на ухо, что-то страшное, но каждый раз такого не происходило. Тогда Стреттон просыпался в холодном поту и понимал, что это являлось ему во сне. Но однажды, в дождливую ночь при раскатах грома, Стреттон почувствовал чье-то легкое дыхание на своей руке. Он моментально проснулся и уставился в дальний угол комнаты, в надежде ничего там не увидеть, но на этот раз он ошибся. В дальнем углу, действительно, хотя и весьма размыто, вырисовывался силуэт, темный силуэт. Стреттон протер глаза, в надежде окончательно проснуться, и снова посмотрел туда. И какое же удивление он испытал, когда снова увидел этот силуэт все в том же месте. И сейчас он видел его еще четче, вот он видит голову, вот талию, руки, грудь, это был силуэт женщины, в этом Стреттон был полностью уверен. Он вскочил и быстро включил свет, но дальний угол комнаты оказался пуст, ничего, даже напоминавшего на присутствие человека там не было. Через минуту, Джон почувствовал, что дух Коллинвуда покидает эту комнату, и воздух в ней снова наполнился струящейся жизнью, жизнью наполнявшей сосуд. Шли дни, Стреттон не стал рассказывать доктору о своих ночных видениях. Но странностей не становилось меньше. Теперь Стреттон видел женский силуэт не только в своей спальне, но и в самых темных местах особняка. В случаях встречи с ним, он нервно бежал туда, где видел силуэт женщины и освещал это место фонариком, но все было тщетно, никого и ничего там не было. Джон стал думать, что он сходит с ума. Как то утром, Стреттон застал на кухне доктора, читающего газету. - Что пишут, доктор? - Не поверите, Джон, пишут, что на городском кладбище была разрыта одна могила и похищен труп несчастной девушки. Какой ужас! Как же могут жить такие ублюдки, которые раскапывают могилы с целью похищения трупа? Да и вообще, зачем он им понадобился? Это кощунство, покой умершего нужно охранять, а не нарушать. Ни в коем случае живым не позволено вторгаться в мир мертвых – разразился гневом доктор Шервуд. - Что? Труп несчастной девушки? - Да, мой дорогой друг, девушки. Лицо Стреттона побледнело, и он чуть не выронил из рук кружку с чаем. - Что с вами, Джон? Вам плохо? -Нет, совсем нет. Просто я тоже не могу понять, что это за мерзавцы такие. - Советую вам не обращать на это внимание. Это дело полиции, а не наше. С этими словами доктор встал из-за стола, отбросил газету и удалился в свою спальню. Стреттон взял газету и прочитал эту статью. Его больше всего удивило, что примерная дата свершения этого преступления совпадала с датой появления в доме этого странного ящика. Стреттон боялся представить, что доктор Шервуд, этот почтенный джентльмен, профессор медицины и очень всесторонне развитый человек и есть тот преступник, который свершил кражу. Листая газету, Стреттон обнаружил одну очень странную деталь, от которой по его телу пробежала дрожь. На последней странице газеты, была надпись, сделанная ногтем: «Помоги мне». Стреттон твердо решил, что сегодня ночью он спустится в подвал и увидит собственными глазами, какими медицинскими экспериментами занимается там доктор Шервуд и на пороге какого великого открытия он стоит. Ночью, Стреттон, вышел из спальни и пошел ко входу в подвал. Он подошел ближе и осмотрелся вокруг. И снова он увидел этот силуэт, силуэт женщины, на этот раз Стреттон знал кто она. Он понял, что она ведет его туда, в подвал и просит помощи. Стреттон дернул рукоять двери и удивился тому, что она была не заперта…..он спустился вниз. С каждой пройденной ступенькой, он все больше ощущал дух Коллинвуда, дыхание смерти наравне с дыханием жизни. Но на этот раз он ощущал это намного сильнее. Теперь ему стало ясно, что в подвале творится что-то не хорошее. Теперь он ощущал, что и стены пропитаны этим опустошающим чувством неотложной гибели. И тут он лицезрел доктора Шервуда. Тот орудовал хирургическими инструментами над телом женщины, лежавшей на операционном столе. К голове мертвой женщины были присоединены два провода, которые тянулись от электрического генератора. Но самое страшное, что увидел Стреттон, это темную фигуру, парящую на больших черных крыльях над женщиной. Фигура эта была ужасна, она напоминала человека, но давно истлевшего человека, костлявые руки, череп, ребра…..это была сама Смерть. Она пыталась забрать душу женщины с собой в царство мертвых, но действия доктора Шервуда мешали этому. «Я обману тебя, мерзкая старуха! Ты больше не получишь власти над людьми!» - кричал доктор. Стреттон больше не мог вынести борьбы доктора с самой Смертью. Он подошел ближе и заговорил: - Доктор, оставьте это дело. Вы не всесильны, вы не можете одолеть саму Смерть, вы не Бог, вы просто человек. Доктор Шервуд вздрогнул и оглянулся. - Ты! Как ты сюда зашел?! Я же запер дверь. - Вы да, но тот, кто мне открыл ее, хочет завершения вашего эксперимента. Доктор Шервуд положил на стол скальпель и, сложив руки на груди, стал рассматривать тело бедной женщины. - Ты не понимаешь, Джон. Это же вечная жизнь, мы можем вдохнуть в тело этой несчастной новую жизнь, и она вернется к своим родным, друзьям и будет продолжать жить. Как ты этого не понимаешь? Тогда человечество будет жить вечно, без смерти. Мы творцы своей жизни, только мы и никто более. Мой эксперимент удался на том зайце, которого ты видел. Если он удался на животном, то он удастся и на человеке, поверь мне, Джон, это новая эра в медицине и человеческой истории, это вечная жизнь, это познание смысла бытия, это нарушение старой системы, это НОВАЯ жизнь. Неужели ты хочешь остановить меня, Джон? У тебя не хватит смелости! Я тебе не позволю рушить надежды миллионов людей, жаждущих остаться в вечности такими же молодыми, какие они есть. Я не позволю тебе рушить мечты тех, кто мечтает о том, чтобы их умершие родственники снова были рядом. Ты не можешь просто так взять и поставить на этом крест! Джон Стреттон был в глубоких раздумьях. С одной стороны, доктор Шервуд может был и прав…..но, нельзя управлять смертью и даровать новую жизнь, нельзя нарушить законы мироздания, законы всего того, что было создано Богом. Человеку дается всего лишь одна жизнь, и он не в праве продлять ее, он не в праве давать ее другим и не в праве забирать ее. Он должен жить той жизнью, которая дана ему самим Богом. - Нет, доктор, вы же сами сказали сегодня утром, что, покой умершего нужно охранять, а не нарушать и, ни в коем случае живым не позволено вторгаться в мир мертвых. Сказав это, Джон Стреттон повернулся и медленно стал подниматься наверх. Когда он вышел, то вставил взятые им с обратной стороны ключи, и, вставив их в замочную скважину, повернул. Дверь была заперта. Тем самым Джон Стреттон похоронил страшную тайну Коллинвуда, оставив псевдо-творца, в лице доктора Шервуда, наедине с самим собой и самой Смертью, с которой он пытался бороться. Законы жизни изменить нельзя…………. 10 - 16.04.14