Минула половина декабря, О, как же год торопится к исходу, Зима… но небо льёт на землю воду, И тонет в тучах дождевых заря. Мой славный, отчего вы так грустны, Не радует канун предновогодья? На улице, как будто половодье, Как будто, день остался до весны. Как будто – вот – и юная весна, Смеясь и плача росами ночными, Дождями шелестя родное имя, Раскрасит вид из нашего окна. Вид из окна туманен и дождлив, Как будто бы, затянут плёнкой мутной, Её дожди смывают поминутно, Но мало толку. Ветви старых лип Качаются, послушные ветрам, Как будто, машут тонкими руками, Но нет просвета между облаками, Сегодня снова, то же, что вчера. Мой славный, незнакомый, но родной, Мой адресат для этих глупых писем, О, как же мы от многого зависим, Не находя причины ни одной Для сплина, нескончаемой тоски И для хандры – ах, как это по-русски – Любой проход мы объявляем узким, И – в стену лбом! И снова – на прорыв… Себе самим построив лабиринт, Блуждаем в нём и в тупиках немеем… Борение, достойное пигмея, Задавленный приличием инстинкт. Мой славный, сколько лет я вам пишу, Не зная вас, и зная вас прекрасно... О, сколько слов горячих и опасных Вверяю своему карандашу! 16.12.15.