Один из читателей моих текстов на странице литературного портала о терроре в Израиле отметил: «Вы не Пушкин…» Да, я не Пушкин, я – другой! Пишу, конечно, много хуже! Но, слава Богу, не ногой, и в этом вижу радость, друже. Словами изливаю боль за несуразность окруженья. Но иногда и про любовь я говорю в стихотвореньях. Но это редко. С давних пор меня судьба людей тревожит. А ныне, что весь мир террор безумством искорёжить может. Подранок давнишней войны, за завтра внука я волнуюсь, за граждан всех моей страны, хотя не всеми я любуюсь и даже зло пишу о них, – уж слишком душами различны, – и строчки, что ложатся в стих, бывают даже неприличны. За это я себя стыжу. Но не умею я про птичек! Считай, что я всю жизнь пишу про зло, что в глаз гвоздём мне тычет. Хочу, хочу в стихах я петь людскому счастью аллилуйю! Но очень много в мире есть всего того, что не люблю я.