День у физиков выдался на редкость тяжёлый. Налаживание производства новой продукции не является плёвым делом, даже когда вовсю помогают роботы. Несмотря на то, что всё схемы УЭМРСАЗЦ имелись в электронном виде, пришлось долго объяснять инженерам, что к чему. Когда объяснение дошло до «сердца» аннигилятора – нанокомпозитного полупроводникового кристалла, как его назвал Вавилов, Ли начал упорно недоумевать, зачем генератору энергии «грязный процессор со случайными микросхемами». Все учёные, даже Артём, принялись доказывать наличие закономерностей и физического смысла, но у их слушателей складывалось впечатление, что физики сами давно задаются этим вопросом и не приблизились к ответу ни на йоту. Ли заявил, что метод, которым они предлагают наращивать кристалл, в случае потрясающего везения позволит за время существования Вселенной получить один неплохой одноядерный процессор, все же остальные экземпляры будут бессмысленным полупроводниковым хламом. Вавилов назвал это заявление бредом и сказал, что все до одного кристалла, которые они вырастили, прекрасно выполняли свою задачу, не имеющую никакого отношения к вычислениям. Спор грозил затянуться и вылиться в многостраничные формульные выкладки, а то и в проверку зубов оппонента на прочность, но тут вмешался наблюдавший за этим Самвел и напомнил, что всё решит практика. С практикой, впрочем, тоже возникли проблемы. Пока Дмитрий отлучался по нужде, Ольга и Артём настроили электрооборудование на формирование определённого динамического электромагнитного поля, требуемого, как они говорили, для правильного наращивания пресловутого кристалла, а инженеры закончили программирование роботов на производство всего остального. Когда первый кристалл был получен и встроен в УЭМРСАЗЦ, выяснилось, что аннигилятор не работает. Вернувшийся Дмитрий и остальные принялись искать ошибку в настройке. К процессу подключился Лёха и провёл тестирование программ производственных роботов на соответствие технической документации УЭМРСАЗЦ. Инженеры тоже не сидели без дела, просматривая схемы аннигилятора на предмет «других глупостей». В результате упорных поисков и тестирования никто ничего не нашёл, и было решено сделать ещё один экземпляр. На этот раз Вавилов никуда не отлучался, и выпущенное на свет устройство, к глубокому изумлению инженеров, действительно начало стабильную генерацию электричества из помещённой в него канцелярской скрепки. Дмитрий торжественно заявил, что ему и умирать нельзя, ибо без него «эта молодёжь ни на что не способна». Также он поведал, что электрооборудованию требуется периодическая перенастройка в зависимости от значений некоторых показателей, которые изменяются хаотично, и этой перенастройкой он намерен заняться лично, поскольку остальные «не умеют выполнять написанное чёрным по белому». Никто не стал спорить, и Вавилов прочно обосновался в производственном цехе на несколько ближайших дней. Саша, напротив, провела день спокойно. Макс и остальные что-то периодически обсуждали с Макаряном и охраной, осматривали территорию, и девочка была предоставлена сама себе. Её не пускали только в цеха. Прогулявшись по фабрике, она обнаружила, что часть персонала, если не весь, живёт здесь же, отгородившись от мира колючей проволокой. Саша успела познакомиться с несколькими детьми – некоторые из сотрудников «Воробья» проживали тут вместе с семьями. Ребята принялись расспрашивать её, откуда она и чем увлекается. Саша охотно рассказала о себе, опустив последние полгода и изменив имена, так что её звали Алёной, а её отцом оказался Даниил, который представился здесь Василием. В рассказе девочки не было ничего необычного или захватывающего, и пересыщенным Интернетом, пусть и мало что знающим в реальной жизни детям должно было стать скучно, однако этого не произошло. Саша каким-то необъяснимым образом умудрялась вести рассказ так, что самые банальные вещи выглядели интригующе, и к вечеру с уверенностью можно было сказать, что она нашла себе компанию приятелей. Солнце село за горизонт, уступая место ночной тьме. Ближе к полуночи физики настроили, наконец, производство аннигиляторов, и теперь могли немного поспать. От Саши никто ничего не требовал, что было для неё непривычно. Секретарша Макаряна по его распоряжению подготовила спальные места для всех гостей в двух офисных помещениях. Нехотя, несмотря на накопившуюся усталость, Саша всё же улеглась в одном из них и почти сразу заснула. Проснулась она посреди ночи, в холодном поту и машинально зажав рукой рот, чтобы не закричать. Отдышавшись, как после продолжительного бега, девочка вновь улеглась, но сон больше не шёл. Она пролежала с закрытыми глазами до утра, неустанно повторяя про себя одну и ту же фразу: «Это не повторится». Следующий день был проще для всех. За производством аннигиляторов неотрывно следил Вавилов, который даже заночевал прямо в цеху. От остальных требовалось немного, почти всё промышленные роботы выполняли самостоятельно. Другие производства никто не останавливал, УЭМРСАЗЦ просто получил наивысший приоритет. Несмотря на работу фабрики в повышенную мощность и нависшую угрозу, жизнь в ней кипела неторопливо. Инженеры, как и обычно, имели много перерывов, а на рабочих, не задействованных в создании аннигиляторов и выполняющих некоторый специфический труд при производстве прочих изделий, который сложно было автоматизировать, новейший электрогенератор никак не повлиял, они про него и не знали. Лёха не стал предпринимать попыток взлома системы спутникового наблюдения, которые могли только обозначить «Воробья» как источник угрозы государственной безопасности. Молодой хакер сосредоточился на «простых» вопросах вроде мониторинга сети на предмет наличия подозрительной информации о нём и его друзьях. Мониторинг протекал в автоматизированном режиме, и поэтому парень также имел достаточно свободного времени. Часть его он решил потратить на выяснение, кто самый крутой шахматист «на районе», и сыграл поочерёдно с Василичем, Ли и Артёмом. Всех троих он уверенно обыграл, хотя Василич некогда был кандидатом в мастера по шахматам. После публичной демонстрации своих непревзойдённых талантов, Лёха предложил наблюдавшей за состязанием Саше поучить её играть в шахматы, но та заявила, что уже умеет и готова сыграть по-взрослому. Вскоре и Лёхе, и наблюдавшим за его игрой с Сашей пришлось признать, что девочку следует воспринимать всерьёз. В какой-то момент парню показалось, что это вообще самая трудная шахматная партия в его жизни. Он был вынужден полностью сосредоточиться на игре и тщательно просчитывать каждый ход, чтобы удерживать баланс сил. Саша, между тем, не выглядела напряжённой. Она тратила на ходы не намного меньше времени, чем её противник, но могло сложиться впечатление, что она просто создаёт видимость раздумий. В конце концов, с большим трудом, но Лёхе всё же удалось поставить своей оппонентке мат. Парень пожал ей руку и заявил: – Потрясающе играешь! Кто тебя учил? – Брат, – ответила девочка. – Потом он, правда, не очень любил со мной играть, потому что постоянно продувал. – Не удивительно, – усмехнулся Лёха. – Ты не думала участвовать в международных шахматных состязаниях? – Нет, вообще-то. – А зря! У тебя все шансы стать чемпионом мира среди женщин! – Это он так говорит, потому что ты его чуть не уделала! – улыбаясь, сказала наблюдавшая за игрой Катя. – Да она вообще поддавалась, – весело заявил Даниил, тоже бывший среди зрителей. – Ага, показала, кто главный, объявив два шаха и съев ферзя, а потом милостиво разрешила себя победить, – вторила Катя. – Пожалела она тебя, – добавил Даниил. – Знала, что если тебя девчонка в шахматы уделает, ты пойдёшь во двор и застрелишься, – продолжила мысль Катя. – Так что скажи ей спасибо, – с ухмылкой посоветовал Даниил. – Не поддавалась я! – заявила Саша и, лукаво улыбнувшись, добавила: – Просто, раздумывала над ходами недолго. – Смейтесь, смейтесь, – притворно оскорбился Лёха. – Сами-то, небось, и от детского мата не защититесь! – А мы и не претендуем, – веселясь, ответила Катя. – Это ты у нас самопровозглашённый крутейший шахматист на свете! Участие в игровых состязаниях на этом для Саши не закончились. Ближе к вечеру она поиграла вместе с фабричной ребятнёй в волейбол, но никаких выдающихся талантов не проявила, отбивая мячи не хуже и не лучше других. К концу дня девочка чувствовала себя счастливой. Она понимала, что это затишье ненадолго, но сейчас просто не думала об этом. Для Вадима время на фабрике тянулось примерно так, как если бы он непрерывно выслеживал вражеского снайпера, зная, что снайпер, в свою очередь, ищет его. Разница заключалась в том, что сейчас от него почти ничего не зависело. Он не мог ускорить производство аннигиляторов или как-нибудь повлиять на вероятность того, что их компанию скоро найдут не самые дружественные лица. Наверное, именно сейчас он окончательно решил, что нет ничего хуже ожидания. Совершая обход фабричного периметра, Вадим разговорился с одним из местных охранников. Тот был явно горазд поболтать, что является не лучшим качеством для любого, связанного с коммерческой или более серьёзной тайной. Из разговора Вадим получил сведения не только о семье и друзьях охранника, но и о том, сколько всего охраны на фабрике, кода сменяется караул на воротах, где есть две мёртвые для камер наблюдения зоны и в каком месте реальней всего перелезть через забор. При этом о себе Вадим не сказал ничего конкретного. – Интересная, всё-таки, у вас компания, – остановившись покурить, заявил охранник. – На дела девочку с собой возите. – Васина дочка, – отозвался Вадим. – Матери нет, вот он её всюду за собой и таскает. – А бабушки-дедушки как же? У моей двоюродной сестры, вот, времени совсем нет с сыном нянчиться: как-никак, у прокурора дел всегда невпроворот. Так её мать с внуком сидит, и ничего. – В могиле бабушки-дедушки, – мрачно сказал Вадим. – У, плохо-то как. Всякому человеку семья нужна, родственники. Вот так вот в одиночку дочь растить… Тяжело ему, наверное. – Наверное, – согласился Вадим, думая совершенно о другом. Он уже знал о шахматном поединке Саши с Лёхой, и это только подлило масла в его разгорающуюся паранойю по поводу девочки. Однако действительно много о ней думал и рассуждал только он. Для Сергея и Макса Саша на время вообще перестала существовать. Они обсуждали с Макаряном детали плана, уезжали вместе куда-то – видимо, на переговоры. Даниил и Катя тоже основательно занялись делом – наблюдением за окрестностями фабрики. Появление непрошенных гостей можно было ожидать в любой момент, и эта проблема волновала их куда больше, чем всё остальное. Ещё два дня прошло без инцидентов. Солнце склонилось к горизонту. Саша сидела на крыльце офиса, вглядываясь в разлившийся по небу багрянец. Длинные перья облаков сияли червонным золотом, постепенно угасавшим в вышине. К крыльцу подошла Катя со снайперской винтовкой на спине. Она шла к наблюдательному пункту, но задержалась полюбоваться необычайно ярким закатом. Мимо прошли двое охранников. – Ну, ты как? – оторвав взгляд от неба, спросила Катя у девочки. – Нормально, – улыбнувшись, ответила Саша. – Знаешь, если тебе нужно поговорить… в общем, можешь ко мне обращаться. – Спасибо, всё нормально. – Скоро всё это закончится, – Катя осмотрелась по сторонам. – За рубеж я не поеду, знаю одно безопасное место по эту сторону границы. Если захочешь, отправимся туда вместе. – С радостью! – Тогда замётано! – Катя добродушно потрепала девочку по волосам. – Не бойся, всё будет хорошо! Саша молча проводила её взглядом. Солнце скрылось за горизонтом. Приближалась ночь, а значит, опять придётся спать, и кошмары вернутся. Но намного больше девочка боялась следующего дня, поскольку уже успела на собственном опыте убедиться, что реальность может быть страшнее любого ночного кошмара. Тем временем, в зале для конфиденциальных переговоров проходило закрытое совещание. – Пока всё идёт по плану, – говорил Макарян. – Вавилов клянётся, что завтра к десяти утра оговоренное число генераторов будет готово. Всё погрузим и в двенадцать выезжаем. – Сколько твоих с нами поедет? – спросил Сергей. – Семь человек, – ответил Макарян. – С учётом вас, думаю, хватит. Не хочу оставлять фабрику без присмотра. Но, надеюсь, и это будет излишним. Никита – человек слова, хоть и контрабандист, проблем со сделкой возникнуть не должно. – С генераторами, по крайней мере, проблем нет, – заявил Ли. – Я закончил проверку полчаса назад – все до одного работают, как часы. Уверен, последние тоже будут работоспособны. – Наша основная проблема – остаться незамеченными, – сказал Макс. – Самвел, поручи кому-нибудь надёжному уже завтра вычистить все следы и доказательства того, что мы у тебя были. Разумеется, как минимум есть свидетели, поэтому гарантированно скрыть это не получится, но надо сделать всё возможное. Если что-то неочевидно – уже есть шанс, что это не поймут. – Конечно, записи с камер наблюдений потрут, а роботов перепрограммируют обратно, – пообещал Макарян. – Никто не забыл поддерживать легенду? – спросил Макс, глядя на Ли и Василича. – Забывать – это не к нам, – ответил Василич, а Ли кивнул. Макса, однако, интересовал не ответ, а реакция на вопрос, и, по-видимому, ей он остался доволен. – В данном случае, забыть правду – в ваших интересах, – заметил Сергей. – Помнить и болтать – разные вещи, – возразил Ли. – А вот это действительно надо не забывать, – усмехнулся Сергей. – Ладно, завтра у нас трудный день, нужно подготовиться, – сказал Макарян. – Будем молиться, чтобы он не стал последним.