Закрыв глаза, услышу ль связь времен в предначертании естественного жеста, приму ль порыв, где сутью обнажен, искал не предначертанное место возвышенности малой, но моей, издалека казавшейся равниной; чураясь слез и праведных речей, легко играя строчкою невинной, не возгордясь, но не предав себя; смогу ль понять: душа теперь готова ль, покаявшись, прощая и любя, произнести единственное Слово?