Щенок Вера неловко шла по застывшему неровными комьями снегу на тротуаре, и чувствовала, что душа ее сейчас выглядит примерно так же: озябшая, заскорузлая, серая от сбившихся в кучу мыслей. Ее состояние легко считывается. Недаром люди спрашивают, все ли у нее хорошо. Чужим она отвечает, что все хорошо, близким тоже. Не верят ни те, ни другие. Вера полюбила его за то, что он был настоящим. И то, что он не уходил из семьи, тоже воспринималось ею как знак качества. Собственно, она и не звала. Но внутренне – звала, он слышал это, замечал. Он замечал, а она – нет. Шла к нему семимильными шагами. Рисовала свои картинки, и на каждой – он. Дорога к нему. Яркая, лучезарная, звездная. Хорошо было Вере идти по этой дороге. Казалось, что трудно, тяжело, слезы текли от усталости и невозможности ее преодолеть. А сейчас понятно, что как раз дорога и была единственно значимым в их отношениях. Высокая, до самого неба, дорога. Дух захватывало от красоты. Вера шла по ней – и сердце замирало от счастья. Душа пела. Он слышал и тоже замирал. Музыка души завораживает. И останавливал Веру. Картинки картинками, а в реальности у него на первом месте работа и семья. Он правильно расставлял приоритеты. Сначала работа, потом семья, а потом уже Вера. Подруги говорили: - Ненормальная, чего ты ждешь? Он как был женат, так и будет женат. Не на тебе. - Ну, и пусть! – пожимала плечами Вера. – Главное, видеть его. Он никогда не говорил, что любит ее, не разбрасывался словами. Наоборот, говорил, что не любит. - Почему для тебя важны слова? – спрашивал он. – Суди по поступкам. Я даю тебе больше, чем могу дать. Любовь – понятие эфемерное, думала Вера. Каждый вкладывает в него то, что ему хочется. И признание мужчины в любви на сцене или на экране воспринималось ей, как неправда. И фильмам с хеппи-ендом она тоже не верила. Все врут, думала она. Единственное, во что можно верить – это сказка. Вера придумывала сказки, но ни одна из них не заканчивалась свадьбой. Только дорогой. «Дорога без конца и без начала» - тоже счастье. Однажды она придумала ему сказку-собачку. Тоже без конца и без начала. Только, чтобы быть рядом. Сказка-собачка Когда ты утром проснешься, встретишь веселый взгляд ее умных черненьких глаз. А потом она будет бежать впереди тебя на работу, вприпрыжку к тебе возвращаться – играть с тобой. И ждать тебя с работы: хорошо заметить ее в окне среди рабочего дня – сразу отдыхаешь душой. И с работы – до самой тропинки - она усталым комочком бежит рядом. Дойдешь до пенька, присядешь на него, и сказка ткнется прохладным носом тебе в ладошку – и ты улыбнешься. И тебе навстречу выбежит мальчик, в котором ты узнаешь себя маленького, он присядет на корточки и погладит собачку. - Мой мир гораздо больше, чем твои сказки, не затягивай меня в них, - говорил он. Вера слушала, но не слышала, ей казалось, что сказки – единственное, что дает силы жить. Так продолжалось, пока однажды он не сказал, что, наконец, пробил свой проект и уезжает из города, чтобы воплотить его в жизнь. - Надолго? – спросила Вера. - Не знаю, - ответил он. – Как работа пойдет. - Я поеду с тобой, - попросила Вера. - Ты будешь мешать, оттягивать на себя, - нахмурился он. – Мне нужны силы, чтобы работать. И потом, я еду с семьей. - Разве я не давала тебе силы? – удивилась Вера. - Давала, - кивнул он. – Но и мешала. - Я отдавала тебе все, что у меня есть, - не удержалась от упрека Вера. – А теперь я оказалась первой, чем ты поступился. Подруги сказали: - А что ты хотела? Чтобы он что сделал? Вера промолчала. Он резал по-живому и не мог не понимать, что ей больно. - Ты не должна жить только моей жизнью. У тебя должна быть своя, - говорил он. - Я просыпаюсь для тебя. Если бы не ты – я бы не проснулась. Ты даешь мне силы тащить эту реальность. Сознание, что увижу тебя. Подруги сказали: - Очень удобно он разрешил ситуацию. Теперь у него будет своя жизнь, а у тебя своя, отдельная от него. Ты же понимаешь, что это не могло длиться вечно? Вера не слушала, пыталась вспомнить, как он смотрел на нее, что читалось в его взгляде. Он все решил и теперь только пытается расцепить ее руки за своей спиной? Неужели ему так легко отказаться от нее? - Не отказывайся от меня. Я буду тебя ждать, - попросила Вера. – Я не буду без тебя жить. - Это шантаж, - ответил он. Потом Вера звонила, а телефон брала жена. А потом абонент стал не доступен. Может быть, у него началась новая жизнь, в которой Вере места не было. А может, просто удобно было поменять сим-карту на местную, чтобы не платить за роуминг. Телефон перестал отвечать в понедельник. Понедельник всегда был их днем, когда Вера могла ему позвонить. Выходные были под запретом, он мог быть дома, с семьей. Выходные Вера пережидала, перемогалась, а в понедельник звонила. И сейчас, слушая электронный голос, думала о том, как некрасиво закончилась их история. Впрочем, почему она должна была закончиться красиво? Как Вера себе это представляет? - Не знаю, - пожимала плечами Вера. – Я надеялась, что буду с ним всю жизнь. В любом качестве. Если бы могла, Вера превратилась бы в кошку или собаку и отправилась бы за ним вслед. Когда домашних животных выкидывают, она идут по следу хозяина, а потом живут где-нибудь поблизости, провожают утром на работу. Или ждут, когда хозяин вернется, встречают поезда. Они и помыслить не могут жить своей жизнью, без хозяина. - Я твой Хатико, - говорила ему Вера. – Твой Черный Бим Белое Ухо. Однако сказки оставались только сказками. В реальности отправившаяся за любимым Вера стала бы городской сумасшедшей. С сумасшедшими общаются только психиатры, а для бывших возлюбленных они становятся неприятным воспоминанием. - Я могла бы стать твоей капелькой крови, раствориться в тебе и течь по венам. Твои ноги перестали бы болеть, - говорила ему Вера. – Я была бы счастлива. А иначе зачем я? Вера подумала, если ему все это не нужно, то ей тем более. Рисовать ей будет не для кого. Рассказывать сказки некому. Дорога пришла в тупик. Уходила за горизонт, а пришла в тупик. В этом тупике нечем дышать, некого ждать и нечего хотеть. А без желаний – какая жизнь? Зачем? Вера подумала, что надо успеть получить зарплату, чтобы маме было на что ее похоронить. Нужно оформить выставку художника, картины которого она привезла на прошлой неделе, подготовить к открытию. У нее есть свой талант и свое творчество, но в реальности приходится заниматься чужими картинами, организовывать чужие выставки. Единственным зрителем ее работ был он, любимый, но и ему, оказывается, они не так уж важны. Поэтому нужно передать кому-то все запланированные выставки, чтобы никого не подвести. Рационализм причудливо сочетался в ней с внутренней беззащитностью, неприземленностью. Интересно, как она все объяснит? Почему передает дела, куда уходит? И сколько все это займет времени? И где взять на все силы? Впрочем, она не думала так подробно. Мысли были обрывочными. Вера отдавала распоряжения по подготовке выставки и думала, стоит ли ему написать. Вспомнился чей-то рассказ о том, как женщина попросила любимого, который уезжал от нее навсегда, подумать о ней в двенадцать ночи, и он, как ни раздражала она его, все-таки подумал, сдержал обещание. И неожиданно увидел ее сидящей напротив него в купе поезда. Потом видение растаяло, а утром он узнал, что женщина застрелилась. Вера подумала, как хорошо было бы увидеть его, а лучше остаться с ним навсегда. Умереть и остаться. - Это еще не по-настоящему, - сказала она себе. – Это я все еще на что-то надеюсь. Потом набрала смс: - Ты все решил? Я больше тебя не увижу? Поколебалась несколько мгновений, нажала «Отправить». На что можно надеяться, если телефон абонента отключен? Вдруг включит. Вера подумала, что она сейчас работает на автомате, механически. А вечером, ночью все эти мысли навалятся на нее удушьем. И еще неизвестно, где она будет черпать силы, чтобы дожить до утра и передать дела. И объяснить свое странное поведение. А потом он подумает, что она сумасшедшая. Какая ей потом будет разница, что он подумает? Собственно, только это для нее и важно, что он подумает и почувствует. Вот такая она странная женщина. Всегда была странная. Все, что ей казалось естественным, любить и видеть любимого, он называл эгоцентризмом. - Ты любишь меня для себя, - говорил он. – Ты говоришь: мне нужно, я хочу, я соскучилась. Сплошное «я». А что нужно мне, тебя мало заботит. И сколько бы она ни старалась правильно расставлять приоритеты: сначала он, его желания и потребности, а потом – ее, все-то у нее не получалось. У кого самая преданная, самая бескорыстная любовь? У собаки. Что она делает? Она ждет. Значит, ей, Вере тоже нужно ждать. Учиться ждать. В это время пришло смс от него. Он написал: - Увидишь. Вера подумала: это значит, видно будет, может, и увидишь. Но все равно это означает: жизнь. Можно жить, ждать и надеяться. И ответила ему: - Спасибо. Я буду ждать. Потом подумала, что это определенно значит, что они увидятся, встретятся. Можно жить и ждать. Ждать – это счастье. Это уже просвет, выход из тупика. Ночью ей приснился щенок, это означает верность. Утром выглянуло солнце, снег подтаял, и не верилось, что на дворе ноябрь, казалось – весна… Продолжение http://www.my-works.org/text_133648.html