Хочу поведать Вам ещё одну историю об особенности национальной охоты. Как-то уговорил меня, мой приятель, Вася, поохотится в Калмыкии на гусей. “Гусей, мол, там видимо не видимо.” Забегая вперёд скажу: не обнаружили мы там ни одного гуся. Одни верблюжьи стада. Поинтересовались у чабана, хозяина юрты. Чабан почесал затылок и лаконично произнёс: “ Берблюд есть, шакал есть, сайгак мало, суслик много ...гусь-нет, вода нет. Такое сообщение сильно обескуражило моего друга: ”Вот, гад!” - ругнулся Вася в сердцах. Как потом выяснилось, зная Васину страсть к охоте, его разыграл на первое апреля, Васин заклятый друг, коллега по работе. Ни солона хлебавши мы уже было собрались отправиться в обратный путь, походя, вспомнив поговорку: "бешеной собаке сто вёрст не крюк", а у нас получалось 400 вёрст с гаком на крюк. Вася уже собрался рвануть с места, как нас остановил чабан: “Кумыс надо?” Васю и меня предложение чабана заинтересовало. Мы, да и наши жёны побаловывались, этим, кисломолочным продуктом. “Давай!” - сразу же среагировал на предложение чабана Вася. Чабан нырнул в юрту и буквально через секунду вынырнул обратно, держа в руке бурдюк с кумысом. “Вот, бери.” Вася деловито приценился. Стоимость кумыса была вполне приемлема. Чабан отдавал кумыс вместе с бурдюком, но Вася рассудительно решил, что бурдюк ему ни к чему и перелил кумыс из бурдюка в канистру; предварительно вылив из неё воду в банку . Затарившись таким образом, и положив канистру на заднее сиденье, мы, наконец, отправились в обратный путь. Как говорят: на без рыбье и рак рыба. Путь домой был долгим: машину трясло по грунтовой дороге. С сидения, от тряски, съехала канистра. Я вызвался водворить канистру на место, но, Вася, махнул рукой: какая, мол, разница где железу лежать. Канистру оставили в покое. До горизонта, бесконечно простиралась степь; пейзаж поражал скудностью растительности: верблюжья колючка, засохший ковыль, полынь. Тут я вспомнил одну притчу, связанную с полынью. Прислала как-то мать, одному половецкому князя, жившему в Париже, кожаный мешочек с полынью и больше ни слова. Понюхал князь полынь. Умом тронулся. Вскочил на коня и скакал на нём три дня и три ночи, пока не достиг, родных степей, упал тогда князь половецкий на поле полынное и не мог надышаться. И не нужны ему стали красоты Парижские. Ну, это я к слову вспомнил. Наконец мы закончи свой долгий путь. Въехали в гараж. Вася заглушил мотор, деловито снял с полки трёхлитровый баллон и протянул мне в руки: “Держи,я сейчас отолью тебе кумыса от пуза, жену порадуешь. Лучше что-то, чем совсем ничего.” Затвор канистры поддавался как-то туго,бока канистры были несколько раздуты. ”Подставляй банку, счастливец”, - подтрунивал надо мной Вася. Я уже было собрался подставить банку под горловину канистры. Как…Я ничего не понял. Вместо того чтобы кумысу литься струёй в банку, он, вдруг, в смысле кумыс, ударил мощной струёй в потолок и через секунду, раскрытым зонтиком, упал обратно на наши головы. Не только мы, но всё вокруг было покрыто кисломолочным продуктом. Васин вид был настолько комичен, что я не удержался, от смеха. ”На себя посмотри”, - несколько придя в себя от шока, огрызнулся Вася. Я заметил: “Говорил, я тебе: переложи канистру на мягкое сиденье, вот результат, - растрясло по дороге на жёстком.” Я удивляюсь: какое удовольствие получает победитель формулы- 1, направляя фонтан шампанского на окружающих. Мы с Васей от кумысового фейерверка восторга не получили. А у них от липких брызг, просто эйфория начинается. “Вот тебе бабушка и Юрьев день,- задумчиво, по философски произнёс Вася,- Ни гусей , тебе, ни кумыса. Всё пошло прахом.” Тут у Васи зазвонил мобильник . Жена интересовалась, где мы находимся и чем занимаемся. Едва Вася закончил, отвечать, как позвонила моя жена с тем же самым вопросом. Я ответил точно так же, как и Вася, жене своей. “ Сидим в засаде. Не звони. Дичь распугаешь. ” Естественно, я не мог ей сказать всей правды: Что, мол, всё накрылось медным тазом, что мы с Васей в кисломолочном продукте под самое не могу. “ Да,-задумчиво произнёс, Вася,-как нам теперь предстать перед незамутнёнными очами жён наших. Эти святых женщин”,-глядя в потолок, кисло-молочной окраски, сокрушался Вася. Всё верно, видок у нас был не ахти, с этим доводом я был вполне согласен с Васей. Следующий Васин перл несколько насторожил меня. “Разве что достойно умереть”. - Глубокомысленно изрёк он. О чём это он. Насколько серьёзен. На всякий случай я решил запустить дэзу: “Выход один, Вася: черкануть записку прощальную, напустить автомобильного угара, и… прости, прощай, Одесса мама”. Вася начал улыбаться. Нет, понял я, с ним всё в порядке. Адекватен. “Давай хоть умоемся,-предложил Вася,- а то на чертей похожи”. Когда, умывшись, и вытирая лицо полотенцем Вася, вдруг, замер, я снова насторожился. Я уже следил за Васей как врач за больным пациентом. ”Дичь!” - типа, ''эврика", воскликнул Вася. Я изобразил на лице знак вопроса. “Нас спасёт “Дичь!”-Вася прочертил в воздухе пальцами прямоугольник. ”А-а”,- наконец я понял, что хотел сказать Вася. У нас, на окраине города, был магазинчик с названием: “Дичь”, там продавали мясо диких птиц: перепелов, уток, гусей. Охотники и рыбаки устроили вокруг магазинчика стихийную торговлю рыбой и всякой дичью. Охотник, человек азартный настреляет порой на удачу уток, гусей, а трофей девать некуда. Жены, капризные порой попадают, с перьями возиться не желают. Предпочитают птице в перьях, лысого бройлера из гастронома. И приходиться охотнику сплавлять трофей на стихийном рынке. Не выкидывать же, в конце концов, добротный продукт коту под хвост. Это контрафактный сыр под бульдозер пускают. А охотников пока бог миловал. Мы тут же мухой оказались на рынке. Внедорожник, дружище, и на сей раз не подвёл нас. К нашему счастью, на стихийном толчке оказались подстреленные и утки и гуси. Купили двух уток, на гусей денег не хватило. Часть денег ушла на кумыс, будь он неладен. Теперь было чем оправдаться перед жёнами: Скажем: ”На гусей, год неурожайным оказался, только утки, и то мало”. Таким образом, вопрос, о забрызганной одежде, отпадал сам по себе: “За раненой, мол, птицей по болоту гонялись,- забрызгалась”. Охотники, как оказалось, тоже обратили внимание на наш экзотический наряд.” Танки грязи не боятся”, – заметил один из них. “Это хорошо, - подумал я,- пятна на наших костюмах уже на грязь похожи”. Один остряк самоучка заметил: ” А утки летят высоко, я им помашу рукой”. Ладно, остри, так нам и надо. Что примечательно, к нам, как репей, привязался один рыбачок, почти за бесценок, предлагая нам свой улов на кукане. Кое-как отвязались, прыгнув во внедорожник. Вполне довольные, удачной вылазкой на стихийный рынчок, мы вернулись в гараж. Вася, вдруг, открыл мне тайну полишинеля: “У меня тут заначка”. Произнёс шёпотом: видимо, всерьёз опасался гнева своей святой женщины с незамутнёнными глазами. ”На всякий случай закрою ворота гаража снаружи, войду через калитку”. Наконец Вася закончил все манипуляции с конспирацией и принёс сорокаградусную заначку. Закуской оказались остатки кумыса из канистры. Я, c сожалением, заметил: “Лучше бы ты в бурдюке вёз. Бурдюк бы раздулся и только.” Вася возразил мне: “А если бы передуло и бурдюк бы рвануло там, где тонко. Ты представляешь что…” Дальше Вася мог бы не продолжать. В сопоставлении канистра выиграла у бурдюка. Я сдался. ”Не будем о грустном. Давай, Вася, лучше выпьем за удачу…ну в будущем”. Выпили по первой, первая прошла нормально, разлилось солнцем в животе. После третьей мы значительно повеселели. Вася начал рассказывать про свои охотничьи удачи в прошлом. Каких он только гусей не бивал; величиной с индюков, красивых как галльские петухи. Я не отставал от Васи в своих воспоминаниях, но мои воспоминания были поскромней Васиных .В разговорах незаметно пролетела ночь. Заначка закончилась. Остатки кумыса были выпиты. Тут я, вдруг, вспомнил, как Винни Пух с поросёнком, прощались с гостеприимным кроликом: “Ну я пойду, мне домой пора”.—“Давай,-не возражал Вася,-не обижайся.”—“Никакой обиды, только позитив”,- успокоил я Васю. Закинул я ружьишко в чехле, так и не выстрелившее ни разу, на плечо. Утку взял за шею в руку и вперёд, домой. Благо я жил неподалёку от Васи, всего в двух кварталах. Шагалось легко и весело. Душа пела: "Москва-Пекин, идут, идут вперёд народы за светлый мир, за... " Нет, что ни говори, но такого удачного уик- энда у меня ещё в жизни не было. Фёдор Быков