Я был нахален и проворен, Когда нехитрую уду Забрасывал в амурском створе Беспечной рыбе на беду. Гулял и в Тынде, и в Сучане, Где тонкогубая заря В заиндевевшем лунном чане Варила кашу января. То паровозной жаркой мглою Катилась жизнь через леса, То самолетною иглою Меня вонзала в небеса. Ел оленину в Салехарде, Пил над Надымом звездный дым, Где наугад, а где по карте Судьбы накручивал следы. Пренебрегал дешевым флиртом, Хотя, бывало, и грешил, Чистейшим медицинским спиртом Врачуя пролежни души, Прошел чухонский край и Кольский, Искал отдушину в стихах, Меня учил гитаре Дольский В холодном питерском ДК. На скалах Сикачи-Аляна, По берегам большой воды Моих ночевок и стоянок Поныне теплятся следы… Пусть я давно москвич бессрочный, Горжусь, что прыть мою кляня, Весь гнус тайги дальневосточной Считает кровником меня.