- Ну и что дальше, Хмурый?- бомж с беззубым ртом удовлетворённо хмыкнул и, сгорая от нетерпения, поёрзал на месте. - Что, что…- мужик, которого назвали Хмурым, таинственно улыбнулся,- Вот ты, Ганс, когда выпьешь до упора, да ещё в компании красивой женщины, что будешь делать? Ганс пожал плечами: - Знамо дело, в постель! - Чего ж тогда спрашиваешь? Толпа, сгрудившись у костра, весело загоготала. - Да пошли вы! – обиженно буркнул Ганс, и, откинувшись на разбросанное прямо на полу тряпьё, уткнулся в стену. - Ладно, братва, на боковую! – Хмурый поднялся и стал стряхивать пыль с протёртых штанин. Бомжовская братия, удовлетворённо обсуждая услышанный рассказ, начинала готовиться ко сну. Хмурый, он же Павлов Николай Андреевич, некогда вполне успешный предприниматель и глава небольшой фирмы, а в данное время одинокий бездомный человек, вылез из подвальчика полуразрушенного дома. Моросил мелкий дождь, и было как-то не по-летнему прохладно. Дом давным-давно должен был быть снесён, но, видимо руки у администрации городка всё не доходили до этих мест. Вот и собиралась бездомная компания в этом временном жилище, где протекала своя, никому непонятная жизнь, со своими правилами и законами. - Коля-Коля, Коля-Николай… - внезапно чуть слышно вырвалось из груди. Стало больно и пусто на сердце. Шёл ты своей стезёй, Николай Андреевич, прямо и довольно-таки уверенно. Рано женился, рано завёл своё дело, о котором твои сверстники только ещё начинали мечтать. И первый в городке внедорожник у тебя появился, и первый коттедж ты построил! Куролесил по ресторанам вместе со своей красавицей-женой, дочерью известного депутата областной Думы, успешный бизнес приносил ощутимые доходы, и некогда было задумываться о своём безоблачном будущем и не совсем безупречным прошлом! Сзади послышался шорох битых кирпичей. Из прохода вынырнула голова Шурупа, невысокого худощавого бомжа. - Сегодня уйдёшь?- Шуруп с дрожью повёл плечами. - Сегодня. Сейчас. - Чего ж в дождь? Завтра и уйдёшь. - Нет, Шуруп… Как тебя по жизни-то? – не оглядываясь спросил Николай. - Сеня. - Понятно. В жизни, Сеня, надо исправлять свои ошибки или не делать новых. - Ты о чём это?- Шуруп удивлённо взглянул на Николая. - Да так, ни о чём…. Думаю просто! - Ну, думай, думай! – ныряя опять в проём подвала, Шуруп всё-таки оглянулся, - Скучно без тебя будет! - Иди, иди!- махнул рукой Николай, и бомж растворился в темноте развалюхи. К бомжам Николай примкнул пару дней назад. Только сошёл с попутки, и тут начался дождь. Высматривая хоть какой-нибудь кров, увидел этот подвал. Так и сошёлся с местными обитателями убежища. Радовало одно, что никто не выспрашивал о причине внезапного появления в данной компании. Каждый их них жил своей жизнью. И даже вечерами, когда они собирались вместе, Николай замечал, что сидя возле костерка, смачно сплёвывая шелуху от семечек прямо в огонь, не один грустный взгляд пытался уловить в прыгающем огне что-то своё, давно забытое или потерянное. Кто-то назвал его Хмурым, и это прозвище прилипло к нему безоговорочно. А он и не противился. Хмурый так Хмурый! Наперекор всему стал рассказывать весёлые истории. Врал без зазрения совести, но братия с таким интересом слушала его байки, что не врать он уже не мог. И остановиться тоже. А вот сегодня почему-то стало тошно. Особенно после вопроса Ганса. Отшутился было. А вот вопрос засел в голове: а что дальше, Хмурый? - Коля- Николай… Что, блин, пластинку заело что ли?! – Рассердился на себя и недовольно потёр виски. Когда же падение началось, Коля? Может тогда, когда впервые игнорировал совет тестя и заключил сделку, от которой убыток в прямом смысле опустошил карман? Или тогда, когда увидев пьяные глаза жены, указал ей на дверь? Не пытался спросить: почему? А просто указал на дверь, как ненужному и совсем неинтересному человеку… Тогда ещё можно было всё исправить, попросить прощения, помириться с тестем. А он не сделал для этого ничего. Наоборот: обвинил жену в бездушии, в потере ребёнка, когда случился выкидыш. Хотя знал, что она неудачно упала, когда перебегала улицу, спеша к нему навстречу. И тесть был, в принципе, неплохим человеком. Своенравным, но готовым помочь в любой ситуации и советом, и своими связями. «Почему был?- усмехнулся себе Николай,- Он есть, и дочь свою в беде и одиночестве не оставит!» Не самоуверенность ли тебя подвела, Коля? Даже когда собрал свою дорожную сумку, когда показал «адью» растерянной жене, был уверен, что стоит только уехать из этого проклятого городка, стоит только обрести новых знакомых и показать им свои гениальные способности к бизнесу, жизнь развернётся во всей красе! Казалось, что все ошибки и все просчёты останутся позади! Пятьсот километров отмахал от родных мест. Менял попутки и ехал, ехал… В одной забегаловке, у трассы, какие-то неизвестные отняли сумку с документами и крепко избили. Но он всё-равно продвигался к своей неопределённой и какой-то расплывчатой цели. Пока не очутился в этом городе. И вот сейчас решил: домой! Может, ещё что-то можно исправить! … Николай шёл под дождём и почему-то радовался этому совпадению: «Приехал под дождём и уезжаю так же». Неспроста! А через три дня на местном кладбище хоронили неизвестного человека. За городом сбила машина. Ни документов, ни вещей при нём не оказалось. Поскольку ни друзей, ни родственников не нашлось, похоронили просто так, без имени. Просто «неизвестный» и… всё. Когда с кладбища уехали работники местного похоронного бюро, к свежей могиле подошли два бомжа. Один из них, всё шамкал своим беззубым ртом и с сожалением то и дело качал головой. - Ты чего, Ганс?- спросил его второй. - Да вот всё жалею, Шуруп, что так и не до рассказал Хмурый свою историю. - Да, жалко…