[right]Из дневника Дианы Стратхольм[/right] [justify]

То ли это просто депрессия накатила, то ли всё и впрямь очень плохо.

В последнее время я всё чаще чувствую себя актёром. То, что я делаю, как веду себя — это маска, одна из множества. Я использую их поочерёдно, но среди них нет той, на которой было бы изображено моё лицо.

Одна роль удаётся мне лучше других. Это роль уставшего человека. Он устал ото всего, даже от самой жизни. Он не видит смысла в дальнейшем существовании, и до сих пор не покончил с собой лишь потому, что в уходе из жизни смысла ещё меньше. Он пытался найти себя, но нашёл лишь разочарование. За долгие годы он многое повидал, многому научился. Сейчас его, считай, ничем не удивишь: что бы ему не сказали, у него уже есть мнение на этот счёт, куда более глубокое. Он самый несчастный человек на Земле, его апатия не прерывалась уже с десяток лет. Он чувствует, что с этим миром что-то не так, но уже отчаялся отыскать, что.

И почему же мне так близок этот образ? Может, потому, что это и есть я настоящая? Думаю, нет. Я не настолько опытна, чтобы говорить, что я поняла всё в этой жизни. Я не могу сказать, что разочаровалась в мире, в котором живу. Наконец, я, к счастью, ещё не разучилась радоваться. И всё же я постоянно ощущаю усталость, и чувство бессмысленности происходящего вокруг не покидает меня.

Каждый день происходит одно и то же. С утра — на работу, которая мне чуть ли не противна, но я должна туда ходить, чтобы обеспечить себе средства к существованию. Конечно, это была моя ошибка — выбрать не то, что нравится, а то, что приносит деньги. Сейчас я понимаю это, но мне не хватит силы воли, чтобы что-то изменить. Вечером — обратно, в пустую квартиру; дома ждёт только кот. Он отличный собеседник, только слишком уж молчаливый — а так хочется услышать что-то в ответ…

На меня обрушивают огромный поток информации: глупые новости, цифры, графики, статистика, реклама, псевдоинтеллектуальные факты, выдуманные цитаты, несмешные шутки. Всё это не несёт ни капли пользы. Этот поток лишь промывает мою голову, он не наполняет, а опустошает меня. Я принадлежу к поколению «якобы думающих». Сейчас модно считать себя единственным разумным человеком среди глупых свиней. Каждый второй уверен, что на самом деле он — сверхчеловек, но его никто не понимает и не ценит. В наше время уникален тот, кто не считает себя не таким, как все. Я не лучше других: я так же переоцениваю свою способность к осмыслению жизни, мои слова так же пусты, и я так же боюсь решительных действий.

Наверное, это детский максимализм. Ну какой взрослый будет всерьёз задумываться о том, как изменить мир? У взрослых есть более насущные проблемы. Я ребёнок в душе. Я читаю фантастические книги, и их миры нравятся мне куда больше реальности. Это может показаться смешным, а многие вообще считают такой инфантилизм отклонением в развитии психики. Мне кажется это обидным: люди, которые сидят на шее у родителей, которые не отвечают за свои слова и поступки, которые ничего не достигли сами, — все они говорят свысока, отпускают едкие шуточки и советуют мне повзрослеть.

[text-indent=30]Нам нужна встряска. Какая-то экстренная ситуация, которая поможет всем прийти в себя. Что-то серьёзное, сильное, пусть даже страшное. Пусть на улице гремят взрывы, пусть зомби лезут изо всех щелей, пусть инопланетяне похищают зевак, пусть люди выжимают максимум своих возможностей, всё время находясь на грани, чтобы выжить… пусть я погибну в первый же день, но у меня будет попытка проявить себя — это лучше, чем то, что происходит сейчас. Возможно, мне не стоит так говорить, ведь я не представляю, какими могут быть последствия. Я запуталась… Если бы у меня была возможность бежать из этого мира, я бы воспользовалась ею незамедлительно… Однако, где же её взять? [/text-indent] [/justify] Клайв проснулся около восьми часов. Было обычное субботнее утро. Солнечный свет практически не пробивался через плотные тёмные шторы, которыми было завешено окно. Клайв проснулся резко, в один момент. Секунду назад ещё спал, а теперь уже в полном сознании. Это давно стало для него обычным делом, как и привычка просыпаться без единого движения. Клайв просто открывал глаза, лежал так некоторое время, а затем уже вставал. Примерно так произошло и сейчас. Проснувшись, Клайв раскрыл глаза, посмотрел пару секунд в потолок и попытался подняться. Именно попытался, ведь это у него, как ни странно, не получилось. Он лежал в своей кровати, полностью осознавая происходящее, и не мог пошевелить даже мизинцем. Что-то сдавило его грудную клетку, затрудняя дыхание. Кровь застучала в висках. Такого с Клайвом никогда раньше не было, однако он был готов к подобному сюрпризу. К такому должен быть готов каждый, кто занимается вещами, которые практиковал этот парень. Это было удивительное явление — сонный паралич. Две трети людей вообще не догадываются о его существовании, и лишь одна треть узнаёт на себе, каково его воздействие, хотя подвержены ему, на самом-то деле, абсолютно все. Представьте себе чьё-то полное динамики сновидение. Человек куда-то бежит, машет руками, кричит что-то. Что было бы, если бы всё это не только происходило с ним во сне, но и наяву его тело, лежащее безмятежно в кровати, пыталось повторить все эти действия? Человек точно так же молотил бы руками и ногами в воздухе, задевая всё вокруг. Травмоопасно, не правда ли? К счастью, этого не происходит: каким бы активным человек не был внутри сна, в реальном мире он продолжает лежать без движения. Это и есть сонный паралич: во время сна мозг отключает любую моторную деятельность организма, оставляя лишь жизненно необходимую: дыхание, кровообращение и тому подобное. А в момент пробуждения запускает её обратно. Так все нежелательные движения во сне блокируются. Мы не обращаем внимания на это, как и на множество других функций организма. Данный механизм отлаживался веками и почти не даёт сбоев. Почти. Иногда сбои всё же бывают. Порой паралич поздно включается: сон уже начался, а движения пока не блокируются. Тогда человек может бормотать во сне, дёргать ногой или даже встать и пойти куда-то (именно так и бывает с лунатиками). Или же паралич поздно выключается: человек проснулся, а способность управлять собственным телом к нему не вернулась. Это вполне естественно и быстро проходит само собой. Главное в такие минуты — не паниковать и не пытаться собственным усилием прервать это состояние. Ведь паралич для того и предназначен, чтобы подавлять любое движение во сне, а поскольку мозг человека будет считать, что тот ещё спит, он будет все движения воспринимать как неосознанные и пытаться их заблокировать. Самое разумное в такой ситуации — расслабиться и ждать: всё наладится. Как можно было догадаться, именно такая неприятность и произошла с Клайвом: хоть он и проснулся, его мозг не сразу это понял, и сонный паралич ещё не прошёл. Однако, парень не испугался: он прекрасно знал, что с ним и как следует поступать. Пару минут Клайв полежал, размышляя, что он планировал сделать сегодня. Оцепенение прошло совершенно незаметно: просто Клайв вдруг почувствовал, что снова может двигаться. Он поднялся с кровати и как ни в чём не бывало отправился на кухню завтракать. То, чем занимался Клайв по ночам, имело таинственный и даже немного мистичный характер. Он входил в состояние осознанного сна. Как несложно догадаться из названия, это обычное сновидение, но в его процессе человек осознаёт, что спит. Благодаря этому осознанию он может менять свой сон, как только сам пожелает. Сделать это просто так, посреди сна, без подготовки, крайне трудно, поэтому подобное явление довольно редкое. Однако есть специальные техники, позволяющие войти в нужное состояние, и Клайв знал их все в совершенстве. Ощущения, переживаемые человеком во время осознанного сна, необычны, но восхитительны. Если обыкновенный сон — это фантастический фильм, то сон, в котором вы остаётесь в сознании — это фильм, режиссируемый лично вами. Изменить можно что угодно. Чувства настолько же реальны, как и наяву, однако всем вокруг управляете вы! Целый мир, который живёт по вашим законам! Это ли не мечта? Клайв был мелким банковским служащим. У него не было семьи, не было настоящих друзей, не было мечты. На первый взгляд он казался весьма жалким: из тех людей, которые скорее существуют, нежели живут. Однако дважды или трижды в неделю он отправлялся в удивительное путешествие в мир снов — и там превращался в совершенно другого человека: отважного героя, рыцаря без страха и упрёка, настоящего вершителя судеб. Там он был центральным персонажем, там всё повиновалось ему, там он обладал любыми сверхспособностями, которые только мог придумать. Можно сказать, ради этого он и жил. Как уже упоминалось ранее, то, что Клайва тем утром сковал сонный паралич, было вызвано как раз его ночным занятием, а именно — вхождением в осознанный сон. Дело в том, что это явление возникает лишь при некоторых условиях. Например, когда человека что-то будит (какой-то внешний раздражитель — будильник, чьё-то тормошение или крик), паралич случиться не может. Ведь во время сна любой резкий сигнал извне воспринимается мозгом как опасность, а в случае опасности надо вскакивать и мобилизовать все силы, а не валяться парализованным. Сонный паралич случается, когда пробуждение вызвано внутренним импульсом, а внешняя среда, наоборот, спокойна. То ли человек попросту уже выспался, то ли у него по натуре беспокойный сон… то ли он решил раньше положенного времени выйти из осознанного сна. В ту ночь Клайв пробыл в мире снов довольно долго и уже не знал, чем бы ему ещё заняться (а без чёткого плана действий там делать нечего). Вот и решил он прервать свой сон, так сказать, «изнутри», что и доставило ему небольшую неприятность. Как всегда в выходной день, Клайв не знал, чем ему себя занять. Лёжа с утра в кровати, он вспомнил лишь то, что собирался зайти в супермаркет за продуктами. Это он и сделал сразу после завтрака. Вернувшись, Клайв обнаружил, что ещё нет даже одиннадцати, и времени у него полно, а планов — никаких. Этим выходные и не нравились Клайву: он не любил, когда много свободного времени, потому что не знал, на что его тратить. Он не смотрел фильмов, не читал книг, не любил музыку и, как уже говорилось, ничем не увлекался. Что ж, после тех впечатлений, которые подарили ему путешествия в мир осознанных снов, неудивительно, что другие развлечения казались ему блеклыми и неинтересными. До двенадцати Клайв маялся всякой ерундой, а в двенадцать раздался телефонный звонок. Звонила Илона — его сослуживица, женщина бодрая и энергичная, любившая устраивать всякие мероприятия, встречи и тому подобное. Отличный организатор таился в ней, но увы, на посту кассира, который она занимала, такой талант раскрыть сложно. — Алло? — Привет, Клайв, как жизнь? Это я, Илона, ну ты узнал! — говорила она быстро, но чётко. — Чем занимаешься? — Да так, разным… — Ну, я так и думала, что ты ничем не занят. Я надеюсь, ты помнишь, что будет сегодня вечером? — Эм… конечно, помню! А что будет сегодня вечером? — Забыл? Забыл! Ну я так и знала! И не стыдно тебе? У тебя сегодня встреча с Дианой! Как можно было забыть? — Что? Как… ты всё же назначила ей встречу? Но я же просил этого не делать! — Так! Молчи уж! И сказал бы лучше «спасибо», что кто-то пытается устроить твою личную жизнь, если ты сам на это неспособен! — Но я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то мне что-то устраивал! Мне это не нужно! — Ничего ты не понимаешь! Ладно, потом поблагодаришь, когда сообразишь, какое я тебе счастье предлагаю! Диана будет ждать тебя в «Адриано» в шесть вечера. Всё, пока! Клайв успел только раскрыть рот, но в трубке уже звучали гудки, сигнализирующие, что его собеседница не желает слушать никаких аргументов. Илона, помимо прочего, считала себя великолепной свахой. Она была уверена, что её долг — найти пару каждому из её одиноких друзей и знакомых. Она сводила, знакомила, ну а как там у них дальше сложится, уже неважно, её дело — дать им шанс. Диана — одна из подруг Илоны, которой не повезло со спутником жизни, и, разумеется, её судьба не давала Илоне покоя даже больше, чем своя собственная. Клайв же, само собой, при его-то образе жизни, был убеждённым холостяком. Во-первых, отношения с противоположным полом были ему неинтересны (как и почти всё в этой жизни). А во-вторых, во сне он мог бы как угодно близко пообщаться с любой известной ему дамой, и для этого ему не пришлось бы прикладывать вообще никаких усилий. Когда Илона заговорила о Диане, Клайв отнекивался, как мог. Однако его мнения никто не спрашивал (как и мнения Дианы, стоит отметить). Итак, встреча была назначена на шесть вечера. Можно было, конечно, перезвонить и отказаться, можно было и просто не прийти, но Клайв почему-то решил сходить. Нет, его не волновало, что о нём подумают, если он не придёт; он не переживал, что может заставить девушку зря ждать. Причина его решения была не в этом, а в чём — он и сам точно не знал. Может, ему просто было слишком скучно, а тут подвернулась возможность как-то скоротать время. Несколько часов до вечера, на удивление, прошли быстрее обычного. И вот ровно в назначенный час Клайв стоял на пороге кафе. «Адриано» было небольшим заведением, тихим и довольно уютным. Клайв пробежал взглядом по столикам. За одним из них уже сидела та, ради которой он и пришёл. Илона показывала ему фотографии Дианы, так что узнать её не составило труда. Диана была привлекательной девушкой лет двадцати пяти с тёмными волосами до плеч и светло-зелёными глазами. Клайв постоял пару секунд в нерешительности, а затем подошёл к ней. — Добрый вечер! — произнёс он. Диана, видимо, тоже видела фотографии Клайва, потому что её не удивило, что какой-то мужчина подошёл к ней поздороваться. — Добрый вечер, — улыбнулась она. — Давно ждёте? Наверное, правильнее было бы, чтобы я вас ждал, а не наоборот. — Что вы, я только пришла. — Ну, это славно. Клайв присел за столик. До этого момента он совершенно не задумывался, как будет себя вести, и сейчас ощутил некоторую растерянность. На свиданиях он бывал давно и редко и уже ничего не помнил. — Может, закажем что-нибудь? — догадался предложить он. — Пожалуй, — согласилась девушка. Клайв подозвал официанта и заказал что-то из лёгких закусок, забыв даже осведомиться у Дианы о её предпочтениях. Идея, как завязать разговор, витала вокруг головы Клайва, но никак не попадала внутрь. Он сосредоточенно разглядывал сомкнутые в замок пальцы, но подсказки там не было. Тишина становилась всё томительнее, пока наконец Диана сама её не нарушила. — Так значит, вы один из тех несчастных, которых Илона жаждет избавить от груза одиночества? — Ох… да, так и есть. — Меня вот она тоже мечтает к кому-нибудь пристроить. Хотя… если честно, сама я не слишком хочу серьёзных отношений. Думаю, правильно будет сразу сказать вам об этом, чтобы… ну… — Не переживайте, я всё понимаю. Собственно, я тоже не особо стремлюсь к чему-то серьёзному. Просто… — Просто нужен был собеседник? — Да… что-то вроде этого. — Ах, вот и замечательно! От хорошего собеседника я бы тоже не отказалась. На самом деле, Клайв не нуждался в собеседниках. Однако, к этому моменту, у него уже оформилась мысль, что всё лишь ради убивания времени. Каким образом время будет убито — ему, по большому счёту, было безразлично. В этой жизни он полностью отдался течению, позволяя судьбе творить с собой всё, что угодно. Когда ему что-то предлагали — он соглашался, и будь что будет. Тем временем принесли их заказ. Диана одарила официанта улыбкой, такой лучезарной, что слегка ослепило даже Клайва, и они продолжили беседу. — Наверное, нам надо хоть что-то друг о друге узнать? Давайте расскажем что-нибудь о себе. Я начну, если вы не против? — предложила она. — Не против, конечно. — Что ж… меня зовут Диана, мне 26 лет, я работаю в нотариальной конторе… это так, справочная информация. Работу я свою не люблю, но по некоторым соображениям не бросаю. В свободное время рисую, пока на любительском уровне: разные там скетчи простым карандашом, а за краски браться ещё боюсь. Люблю инструментальную музыку, вроде Devin Townsend Band или Jimi Sobara. Зачитываюсь фентези – чтение, пожалуй, главное из моих увлечений – последними начала читать «Хроники странного королевства» Панкеевой, всё никак не могу закончить. В последнее время, к сожалению, на чтение и рисование времени и сил почти нет – тяжелый период на работе, но это, надеюсь, пройдёт. В целом по натуре неисправимая мечтательница. Вот так как-то, если вкратце! Фух… ну, а вы? — Я? Что? — Расскажите теперь вы что-то о себе! Клайв смутно понимал значение слова «скетч», в первый раз слышал имя Оксаны Панкеевой и не подозревал, хорош ли Джими Собара в инструментальной музыке. Стоит ли говорить, что он не только ничего не понял о вкусах Дианы, но и понятия не имел, как отвечать на её рассказ. — Кгхм… я — Клайв, как вы знаете… мне 30, и… и я работаю в банке… бумаги там, счета… вот. Диана смотрела на него широко раскрытыми глазами, явно ожидая продолжения истории. — И что же, нравится вам ваша работа? — спросила она, когда продолжения не последовало. — Не знаю… мне, в общем-то, безразлично, где работать. Время чем-то занято — вот и хорошо. — Вы ходите на работу, чтобы скоротать время? Это главная причина? — удивилась Диана. — Как сказать… да, думаю, это главная причина. Я не люблю, когда много свободного времени. — Как любопытно! Мне вот, наоборот, постоянно времени не хватает, всё ищу, как бы лишнюю минутку выкроить. А вы, значит, стараетесь, чтобы свободного времени было поменьше? — Диана, кажется, была заинтересована. — Это… как бы сказать… да, так и есть. — Неужели же у вас нет никакого увлечения, чтобы тратить время на него? Клайв пребывал в некотором замешательстве. Обычно он не слишком распространялся насчёт своего любимого занятия. Но это в основном потому, что обычно его никто об этом и не спрашивал. Так что Клайв решил, что если он расскажет Диане что-нибудь, ничего страшного не произойдёт. — Есть у меня одно увлечение, но оно не требует моего свободного времени. — Ничего себе! Это как же? — Моё увлечение — осознанные сны. То есть, я вижу сон, но внутри него осознаю, что сплю. И благодаря этому могу управлять своим сном. Представляете? Я могу вообразить всё, что угодно — и буду видеть, слышать и осязать это так же… так же, как вас, например! — Так интересно! Это нечто вроде видеоигры, но очень реалистичной и ничем не ограниченной? — Есть что-то похожее… но нет, это на порядок выше видеоигры! Это… это целый мир, и он весь в моей власти! И если здесь я никто, то там — я есть всё! Пусть Клайв и казался человеком без интересов, но когда он говорил об осознанных снах, его глаза горели. Было что-то особое в том, как он рассказывал, и Диана ощутила это. Возможно, ей самой было знакомо желание жить по-другому, в мире, где всё иначе. — Это, наверное, весьма вдохновляюще, — почти мечтательно произнесла она. — Более чем! — Но, должно быть, очень сложно научиться осознавать себя во сне? — Нет, на самом деле это совсем не сложно! Я с лёгкостью мог бы обучить вас! Но… конечно, если вам это интересно, я имел в виду. — Я подумаю, — пообещала Диана. На несколько минут каждый задумался о чём-то своём. — Вам, наверное, очень сильно хочется сбежать от этого мира, раз вы избрали такое увлечение? — Мне не от чего бежать в этом мире… но есть к чему стремиться в том, другом! Но почему вы спрашиваете? — Мне… наверное, в этом мире не слишком уютно. Я ищу убежища в вымышленных мирах книг и фильмов. Фантастические сюжеты разжигают моё воображение, и я мечтаю очутиться в иной реальности, с героями и злодеями, путешествиями, опасностями и магией… Наивно и по-детски, да? Все мне так говорят… — Я не думаю, что это по-детски… Если этот мир не способен дать нам того, что мы хотим, почему бы не уйти в другой? В конце концов, именно этим Клайв и занимался. Тема для разговора была найдена. Остаток вечера они провели, обсуждая, почему же вымышленные миры лучше реального. Диана сыпала цитатами из любимых фильмов и книг, а Клайв припоминал интересные вещи, которые случались с ним во сне. Разговор заметно оживился, и время, раньше тянувшееся, словно резина, теперь летело, как угорелое. Совсем незаметно трапеза приблизилась к концу. — Может, закажем ещё что-нибудь? — предположил Клайв. Странно, но ему хотелось, чтобы разговор продлился ещё немного. — Нет, думаю, не стоит. Прошу прощения, но мне уже пора уходить. Вы очень интересный человек, и я с удовольствием встретилась бы с вами ещё раз. Чтобы обойтись без содействия Илоны — вот, держите, — и Диана протянула Клайву свою визитную карточку. Как истинный джентльмен, Клайв расплатился (до истинного джентльмена ему было как до Луны, просто он слышал, что так положено). Вместе они вышли из кафе, но от дальнейшего сопровождения Диана отказалась. Одарив Клайва улыбкой и взмахом руки, она удалилась. *** Из дневника Дианы Стратхольм Я знаю, в чём причина этой депрессии. Просто мы все устали. Серьёзно, вокруг полно усталых людей. Именно это мешает нам. Очень сильно. Мы устаём от повседневных забот, они не оставляют нам сил на что-то большее. Мы не успеваем делать что-то, кроме того, что должны. Молодой парень имеет потенциал в написании стихотворений. Это ему нравится, и он готов тратить на это время. Однако с утра он направляется в университет, и лучшее время для умственной деятельности проводит там. Во второй половине дня он на подработке. Вернувшись в девять вечера, он не находит в себе сил на сочинительство, а спустя время не находит уже и желания. Мужчина средних лет давно мечтал обучиться фехтованию, но увы, он далеко не в нужной для этого спорта форме. Нужны тренировки, нужна диета, нужен контроль обмена веществ. Но он пропадает сутками на работе. Дела, договора, поездки, злобный начальник — это выпивает его до дна. Пройдут годы, и он забудет о своей мечте. Другой любит путешествовать, но ему тоже всё портит работа. К тому моменту, как он дождался своего двухнедельного отпуска, сил его уже не хватает на горнолыжный курорт, только на кресло перед телевизором. Он тешит себя: мол, выйду на пенсию, и уж тогда буду ездить, куда захочу. Да вот к старости что-то здоровье не то, да и пенсия не так уж велика, да и… Слишком много насущных проблем, слишком много дел требуют нашего внимания, отрываться нельзя. Мир такой сложный, надо как-то выживать, так что совсем некогда жить. И у меня то же самое. Раньше я многие часы могла провести, читая любимую книгу, а теперь почти потеряла к этому интерес. Полдня перебирания бумаг на работе — и не хочется уже ничем другим заниматься. Вот и убиваю остаток времени на ерунду вроде Интернета — даже не помню, когда в последний раз брала книгу в руки. Нужно что-то (или кто-то?), что вернёт мне силы. Парень, с которым меня познакомили — Клайв Дануолл — он тоже любит фантастические миры, как и я. Мало того, он сам их создаёт! Хоть я и мало что поняла про его осознанные сны, но это должно быть очень интересно. И когда я говорила с ним, во мне зажглась какая-то искра, которую я считала уже потухшей… Может, он поможет мне вернуться в прежнее состояние? *** Клайв пришёл домой в весьма воодушевлённом настроении. Давно уже общение с людьми не приносило ему удовольствия. Это, фактически, не было ему необходимо. Может показаться, что Клайв был наркоманом, а зависел он от жизни во сне, ведь наяву его практически ничего не интересовало. Это действительно было так, хоть и не всегда. В ранней молодости, когда Клайв ещё искал себя, он пытался найти что-то стоящее в реальном мире, но ничего не увлекало его надолго. Лет восемь назад он узнал об осознанных снах. Со временем они затягивали его всё сильнее, и в итоге Клайв пришёл к выводу, что интереснее их быть ничего не может, и полностью абстрагировался ото всего остального. Внешне он был вполне адекватным человеком, который вёл себя вменяемо, мог поддержать беседу и никогда не выкидывал никаких странных фортелей. С другой стороны, он никогда не высказывал своего мнения (потому что мало в каких вопросах он мог похвастаться собственным мнением), не проявлял инициативы, внимания, симпатии… Клайв не был ни социопатом, ни мизантропом в классическом их виде, но и антонимы этих определений были к нему неприменимы. Для нашего мира он был просто никем. Сейчас Клайв неожиданно для себя ощутил что-то новое. Ему понравилось общаться с Дианой, и даже не потому, что он обсуждал единственную интересную ему тему, а просто так… непонятно почему. Клайв решил, что сегодня он войдёт в осознанный сон. Вообще-то, проделывать это два дня подряд не рекомендуется — желательно дать мозгу передышку. Обычно Клайв старался так не делать, но сегодня у него было очень уж хорошее настроение, и он решил, что всё будет в порядке. Процесс попадания в осознанный сон в первый раз кажется каким-то бредовым. Нужно лечь спать в обычное для себя время — то, в которое привык ложиться. Но через шесть часов необходимо проснуться (по будильнику). Пробуждение следует явно зафиксировать: встать с кровати и бодрствовать 10 — 15 минут (можно сходить в туалет или попить воды), а затем снова ложиться. Первых шести часов хватит, чтобы мозг отдохнул, так что последующий сон будет неглубоким и прерывистым — человек будет снова просыпаться каждые 30 — 50 минут (это так называемые «микропробуждения» — очнулся на секунду, сменил позу, и вновь уснул). Вот как раз этот момент и надо ловить. Просыпаться надо обязательно без движения (обычно мы просыпаемся посреди какого-то движения — например, поворачиваясь на другой бок). Это сложно, и может показаться, что сделать так вообще не получится — как можно управлять своим телом, пока оно спит? Но это возможно, нужны лишь тренировки — у Клайва это выходило уже само собой, на автомате. И вот тут и наступает самый дикий этап. Нужно разделиться со своим телом. Представить это как можно более явно, но только представить — мышцы должны остаться в спокойствии. Мысленное усилие, но не физическое. Воображать можно что угодно: скатываться с кровати, взлетать над собой, пробивать оболочку своего тела, как бабочка пробивает кокон. Это ключевой момент. Сознание ещё наполовину находится во сне, оно готово сразу же провалиться в сон опять, и его очень легко обмануть. Если «выход из тела» прошёл успешно — всё замечательно. Человек в полном сознании, он стоит посреди своей комнаты, он всё отлично видит и ощущает, но есть одно замечание: на самом деле он в этот момент спит, а картины окружающей действительности — лишь плод его воображения. Плод очень натуральный, неотличимый от настоящего, но с существенным преимуществом — его можно менять по собственному усмотрению. Описанную выше процедуру Клайв выполнял не раз, и сейчас с лёгкостью её повторил. Пора было приступать к действию. Дело в том, что осознанный сон длится недолго — минут 10-15, а потом переходит в фазу сна более глубокого, неконтролируемого, без сновидений. Так что лучше иметь заранее заготовленный план на действия во сне, чтобы не потратить время впустую. Клайв решил начать с одного из стандартных своих сюжетов — «спасения заложницы». Антураж и время действия были всегда разными, но суть оставалась та же: он пробивался через толпы противников, побеждал главного злодея и спасал томящуюся в плену девушку. Не особо оригинально, но при правильных декорациях довольно весело. Начало сна, как часто бывает, куда-то улизнуло: Клайв просто понял, что стоит посреди равнины, простирающейся вокруг до самого горизонта. Далеко на севере виднелись высокие тёмные скалы, над которыми висели густые тучи. Клайв был облачён в тёмные кожаные доспехи, за спиной его развевался плащ. Спустя несколько секунд после появления Клайва вокруг него начали материализовываться разношёрстные монстры: разного роста, окраса и телосложения. Спектр их вооружения был весьма широк: от дубин и клинков всех возможных форм до огнестрельного оружия и футуристического вида бластеров. Они появлялись в случайных местах, постепенно заключая Клайва в кольцо. Тот спокойно ждал, пока это кольцо сомкнётся. И вот монстры ринулись в нападение. Как и положено, их атаки не причиняли Клайву никакого вреда (где ж это видано, чтоб рядовой монстр главного героя ранил?). А вот он сам расправлялся с врагами довольно лихо. В бою Клайв предпочитал использовать не оружие, а разнообразные сверхсилы. Первую волну, набросившуюся на него, он испепелил вспышкой огня, вторую — разрезал на части дезинтеграционным лучом, идущим прямиком из глаз, третью обратил в пыль взмахом руки. Ряды монстров практически не редели: место павших занимали новые, более злые; они прибывали почти непрерывно. Клайв ни секунды не стоял на месте: он двигался перебежками, телепортировался на короткие расстояния, взлетал над землёй. Вокруг него всё взрывалось, летали осколки валунов и чьи-то конечности. Он разбрасывал врагов энергетическими волнами, призывал на их головы дождь из клинков, превращал кровь в их венах в кипящую лаву. За несколько минут Клайв уничтожил их столько, сколько могла бы уничтожить маленькая атомная бомба. Наконец, вражеский строй дрогнул, монстры бросились врассыпную, но Клайву было уже не до них. Целью его были скалы на севере, ведь именно там находилось логово главного злодея. Расстояние до них составляло десятки километров, но Клайв двигался быстрее самого мощного спорткара; то и дело он отрывался от земли, переходя со стремительного бега на не менее стремительный полёт. Краски вокруг смазывались, от скорости закладывало уши, и через пару минут Клайв уже стоял у подножия скал. Поверхность их была почти отвесной, а на вершине самой высокой из них находился грозный замок. Оттолкнувшись от земли, Клайв взлетел, без труда добрался до замка и ворвался внутрь. Конечно, его уже ждали. Главный гад во снах нашего героя был всегда один и тот же; его образ был продуман лучше остальных, и оттого Клайву было ещё приятнее его побеждать. У злодея даже было имя – Грио. Странное имя, но оно первым пришло Клайву в голову, да так и осталось. Грио был почти человек – его вполне можно было спутать с человеком, если бы не бледно-зелёный оттенок кожи, заострённые уши и глаза разного цвета: один ярко-красный, другой почти чёрный. Он имел худощавое телосложение и грубый голос. И именно он стоял сейчас перед Клайвом, облачённый в длинную тёмную мантию. — Как ты посмел явиться… — начал было Грио, но Клайв налетел на него, не дав ему договорить – времени во сне оставалось не так уж много, некогда было слушать злодейские речи. Началась схватка. У сражающихся в руках сами собой появились клинки: у Грио – две кривые сабли с пылающими лезвиями, а у Клайва – источающий свет полуторный меч. Конечно, они оба (и Клайв, и Грио) обладали кучей сверхспособностей, но ведь давно известно, что для выяснения отношений между героем и злодеем подходит только холодное оружие, поэтому использование суперсил пришлось отложить на потом. Бой был жарким и эффектным: яростные выпады следовали один за другим, лезвия звенели, высекая искры. Но конец был предопределён. Парой резких движений Клайв разоружил противника, и, не дав ему опомниться, пронзил насквозь. Грио рухнул на пол, и путь к принцессе был свободен. После непродолжительных поисков Клайв обнаружил пленницу в одной из башен, и тут же объявил ей, что она свободна. Обычно (в прошлых снах) принцесса была совершенно абстрактной красавицей, но сегодня на её лице почему-то явно пролеживались черты Дианы. Подхватив спасённую девушку на руки, Клайв вынес её из замка (который тут же рухнул прямо за их спинами), и вместе они удалились в закатное солнце. На этом моменте изображение стало прерывистым – несколько раз ещё мелькали сцены счастливой жизни героя с принцессой, а потом и вовсе наступила темнота. Клайв ненадолго перешёл в обычное, неосознанное сновидение, а затем уснул так крепко, что уже не видел снов. Наутро хорошее настроение Клайва никуда не пропало, а наоборот, было с ним весь день. Работа ладилась у него вдвое быстрее, и он даже заработал похвалу от начальства, чего раньше никогда не случалось. Впрочем, Клайву похвалы и порицания были до лампочки. Через пару дней он решился позвонить Диане. Разговор был недолгим, но весьма продуктивным: Клайв, хоть и неуклюже, предложил встретиться ещё раз. Согласие Дианы обрадовало Клайва: он уже подозревал, что это не просто убивание времени в выходной день, это нечто большее. Конечно, не любовь: даже в сердцах куда более пылких она не зарождается за одно свидание; и не симпатия даже – это было другое чувство, интерес, желание узнать больше о человеке… Никто не мог сказать, во что это выльется. В общем, встреча была назначена снова на субботу, на то же время, в том же месте. Дни летели быстро. Клайв поздно возвращался с работы и почти сразу отключался. Не было времени ни о чём думать, ни о чём переживать – жизнь шла своим чередом, и всё было нормально. По крайней мере, до сих пор Клайва всё устраивало. Настала пятница. Абсолютное большинство людей любит и ждёт этот день, потому что за ним следуют выходные, а на выходных полно свободного времени. Клайв же пятницу не любил и не ждал, причём по той же причине. Своим любимым делом он мог заниматься и посреди рабочей недели. Но эту пятницу он воспринял благодушнее обычного. Вечер было решено провести в своё удовольствие. А поскольку удовольствие Клайв знал только одно, то и долго размышлять, выбирая, ему не пришлось. Как и в прошлый раз, он лёг спать в привычное время, проснулся по будильнику ровно через шесть часов, зафиксировал пробуждение и вновь лёг. Снова волнующий момент «выхода из тела» — и вот Клайв уже во сне. На сегодня снова был запланирован экшн-сценарий, но немного более реалистичный — зачистка базы террористов. Вокруг было темно — действие происходило ночью. Клайв появился в каком-то заброшенном и грязном районе неизвестного города. Его окружали постройки непонятного назначения, а в постройках скрывались сотни, тысячи бородатых преступников. В момент они покинули свои укрытия и, скрежеща зубами, стали поливать Клайва очередями из автоматов, пулемётов и вообще всего, что могло стрелять очередями. Но тот был пуленепробиваем: его тело окружал невидимый силовой щит, от которого отскакивали все пули, так что жалкие попытки убить всемогущего Клайва были обречены на неудачу. Прямо из воздуха он извлёк два чудовищных ствола — по одному в каждую руку. Это чудесное оружие не только не требовало боеприпасов, но и могло мгновенно видоизменяться, стреляя тем, чем на данный момент хотелось владельцу: пулями любого калибра, дробью, лазерными лучами или всем перечисленным сразу. Иногда для разнообразия эти образцы могли метать гранаты или жечь врага напалмом. Клайв открыл огонь. В дикой схватке «один на тысячу» победить мог только один. От вспышек выстрелов и взрывов было светло, как днём, а шум стоял такой, что нельзя было расслышать собственных слов. Земля была усеяна гильзами и залита кровью. Под натиском Клайва террористы начали медленно отступать. Тот преследовал отдельные их группы, попутно разрушая постройки. Внезапно Клайв почувствовал сильный удар в спину. Обернувшись, он увидел Грио. Злодей, одетый теперь в какую-то военную униформу, держал во вскинутой руке пистолет. Стрелял? Но ведь он не мог пробить щит! Впрочем, размышлять об этом было некогда. Клайв выпустил в Грио несколько коротких очередей, но тот растворился в воздухе за секунду до этого, а спустя мгновение снова появился — ближе и чуть в стороне. Прежде, чем Клайв успел навести на него оружие, Грио вновь выстрелил. Пуля прошла сквозь щит и ударила Клайва в грудь, причём так сильно, что он чуть не потерял равновесие. Тело она не пробила; не было кровотечения и боли; но Клайв всё равно был обескуражен: предполагалось, что он будет полностью неуязвим. Впервые что-то пошло не по его плану. Грио вновь пропал из поля зрения; вероятно, чтобы появиться у своего противника за спиной. Клайв, сообразив, что Грио может так прыгать сколько угодно и в лобовую его не взять, решил тоже действовать хитро и сделался невидимым. Кажется, это сработало: Грио, появившись-таки за спиной нашего героя, стоял и растерянно оглядывался, но, похоже, ничего не видел. Воспользовавшись возможностью, Клайв разрядил обоймы в своего врага. Грио не успел среагировать – пули достигли цели. Злодей упал замертво, и в ту же секунду пространство резко начало сжиматься, а картинка затемнилась – сон закончился. Наутро у Клайва болела голова. Он вспомнил, что было сегодня во сне, и снова его посетила мысль: как Грио преодолел защиту? Воля владельца сна нерушима, и если он решил, что будет окружён непроницаемым щитом, то это должен быть действительно непроницаемый щит… Однако, никаких идей на этот счёт у Клайва не возникло, и вскоре голова у него прошла, и он перестал об этом думать. А вечером была встреча с Дианой. Разговор начали с того, на чём закончили в прошлый раз: с обсуждения нереальных миров и всякого разного. — …а что волшебник, он появился только под утро? – вопрошал Клайв. — Да, на рассвете третьего дня. И привёл с собой кавалерию! Это было настоящее чудо – осаждённые уже и не надеялись на победу, — был ему ответ. — Какой-то слабый из него волшебник, если единственное совершённое им чудо – в том, что он привёл с собой подмогу. — Ну, вообще-то, это далеко не единственное чудо, — возразила Диана, — огнём швыряться тот волшебник тоже умел, но его дипломатические умения были гораздо полезнее, чем всякие спецэффектные боевые штуки. — Вот если бы я писал, у меня маг был бы в самом деле магом, — начал фантазировать Клайв, — косил бы врагов заклинаниями налево и направо, сметал их ряды одним лишь взглядом, разверз бы землю под их ногами, чтоб они все провалились прямиком в ад! — О-хо-хо, книга бы от такого сильно изменилась! – рассмеялась Диана, — что же могли тогда враги противопоставить такой мощи? — Другого такого же сильного мага! Героя, неуязвимого для магии! Да много чего… — Да уж, если бы вы писали… А кстати, почему бы вам не попробовать написать? Сочинить какую-нибудь историю? — Попробовать… написать? – на лице Клайва читалась растерянность. — Конечно! У вас богатая фантазия! Попробуйте поделиться ею с другими! Это же так интересно! — Я… нет, не думаю, что у меня получится. — Но почему?.. — Не хочу! Это мой мир, и я не вижу причин открывать его для других. — Что ж… ну ладно, — Диана не понимала, почему Клайв так резко воспринял её предложение. – Давайте тогда о другом поговорим… — Давайте. Диана задумалась, и когда она вновь начала говорить, лицо её было чуть более мрачным, чем обычно – почти печальным, можно сказать. — Знаете, мы с вами очень похожи. Оба живём какими-то немыслимыми грёзами… Но в то же время мы абсолютно разные. У меня – миры, созданные другими, а вы вот свой мир творите сами. — По факту, разница не такая уж и большая. — Может быть. Но ещё мне кажется, что вы своим миром увлечены куда больше, чем я – своими. — Это плохо? — Нет, я не могу сказать, что это плохо. С моей стороны было бы лицемерно осуждать вас за отчуждённость от реальности, когда сама я не слишком к ней близка… Но чрезмерная увлечённость вряд ли закончится чем-то хорошим. — Честно сказать, я не понимаю, зачем вы мне всё это говорите. — Да это так… я и сама не знаю, зачем говорю. Диана пыталась разобраться, что у её собеседника внутри, что скрывается в дебрях его мыслей. Она уже начинала подозревать, что Клайв по-настоящему интересуется только своими снами, что он ими одними и живёт. Поначалу ей это в некоторой степени даже понравилось, но присмотревшись, она поняла, что зрелище это на самом деле довольно жалкое. Как-то открыто осуждать его Диана не могла, однако ей это не нравилось. Можно увлекаться выдуманными вселенными, но стоит помнить, что они выдуманные. А Клайв, похоже, был близок к тому, чтобы считать мир снов реальным. Они вернулись к прошлой теме, но разговор как-то не клеился, паузы становились всё длиннее и напряжённее. Так и прошёл вечер. Скомкано попрощались. Уходя, каждый был погружён в свои мысли: Диана думала о Клайве и о том, отдаёт ли он себе отчёт, что он не в себе, а Клайв – о Диане и о том, что с ней вдруг произошло. Ни к какому определённому выводу, впрочем, никто из них так и не пришёл. Дома Диана продолжала размышлять о себе и Клайве, о том, стоит ли придуманный мир того, чтобы ради него уйти из настоящего, и о прочих сложных вещах. За всю ночь она так и не сомкнула глаз. А где-то далеко Клайв мирно сопел у себя в кровати, и в очередном осознанном сне он защищал крепость, удивительно похожую на Хельмову Падь, от орков, посылая в сражение с ними танки, космодесант и огромных боевых роботов. *** Из дневника Дианы Стратхольм Где-то далеко-далеко была когда-то страна, населённая одними волшебниками. Было их там великое множество, и каждый — от четырёхлетнего малыша до дряхлого старика — обладал магическим даром. Стоит ли говорить, что разнообразные чудеса были в той стране обычным делом: они там творились чуть ли не каждую минуту. Возможности волшебников ограничивались лишь их фантазией, а фантазия у тех ребят была что надо, и если бы кто из нас попал вдруг в те края, впечатлений он там понабрался бы немало. Для сотворения колдовства волшебникам необходима была особая магическая энергия. Она накапливалась у магов, пока они не расходовали её на заклинания. Чем сложнее было чудо, которое задумал сотворить волшебник, тем больше магической энергии ему требовалось — и тем больше времени уходило на то, чтобы накопить нужное её количество. Разные маги поступали по-разному: кое-кто тратил всё на то, чтобы два-три раза в час метнуть огненный шар, а кто-то потерпеливее ждал несколько недель, а то и месяцев, зато потом пару дней просто светился от распирающей его мощи, сыпя заклинаниями, словно искрами, налево и направо. Важной особенностью магической энергии было то, что её обладатель обязательно должен был знать, для чего собирается её использовать. Если волшебник чётко знал, куда пустит свою силу, он мог копить её как угодно долго. Но если он не мог определиться с целью, энергия внутри него начинала бродить. Она будоражила его разум, заставляла метаться ночами в холодном поту и могла даже свести с ума. На самом юге той страны, о которой идёт речь, располагалась обширная пустошь, а посреди той пустоши стояла одинокая хижина. Жил в ней старый маг-отшельник. Он поселился там давно, когда был ещё двадцатилетним юношей. С тех пор прошло уже лет пятьдесят. Всё это время он жил один, и всё это время он не пользовался магией. Сложно даже представить, сколько же магической силы накопилось в нём за долгие годы; невероятное её количество просто распирало старика изнутри. Но он чётко определил свой замысел, и энергия продолжала томиться взаперти, покорно ожидая нужного часа. И вот однажды старый маг решил, что время пришло. Он вышел из своей хижины, обратил взор к пустоши, раскинул руки и освободил наконец скрытую в нём мощь. Колдовской вихрь пронёсся по равнине, разбрасывая всюду разноцветные огни. Несколько минут ослепительно яркие вспышки озаряли пустыню, а когда магическое буйство утихло, вдруг оказалось, что никакой пустоши и нет больше. На её месте возникла густая роща с широкими тропинками и светлыми полянами, а посреди рощи раскинулся чудесный парк, украшенный дивными статуями, фонтанами, живой изгородью и пышными клумбами. А в глубине того парка вырос замок; его башни из белого мрамора взмывали высоко в небо, и их шпили были видны на многие мили вокруг. Всё это появилось из ниоткуда за считанные минуты по желанию старого мага. Но такое сильное колдовство слишком истощило его. Ноги волшебника подкосились, он упал и уже не поднялся. Тело его растворилось в воздухе, разлетелось прозрачной дымкой. Прошли времена волшебников, в тех краях поселились другие люди, но роща и замок никуда не исчезли, и до сих пор путники удивляются их красоте и величию… И почему же именно сейчас мне вспомнился этот отрывок истории, которую я слышала, кажется, ещё в детстве? Просто мне пришло вдруг в голову, что в нас самих полно такой вот магической энергии. Это наше вдохновение, внутренний огонь, желание творить. А мы, соответственно, волшебники. Когда человек что-то делает с душой, мастерски, неважно что — пусть он поёт, вышивает крестиком или рубит дрова; если он любит и умеет что-то делать, со стороны его действия выглядят, как настоящая магия. От безделья же человека мутит и тянет на всякие глупости — как будто энергия внутри него начала бродить, испортилась. По-моему, с Клайвом творится как раз что-то такое… Я считала, что общение с ним вдохновит меня вновь заняться любимым делом — уйти с головой в чтение. Но теперь я вообще сомневаюсь, что это хорошая идея — прятаться в выдуманных мирах от мира реального. Когда-то я тоже так поступала, хоть и не доходила до той крайности, до которой дошёл Клайв. Ещё недавно меня печалило то, что я не могу, как прежде, часами сидеть за книгой. Но сейчас передо мной пример того, что бывает, когда возводишь увлечение в абсолют. Так что же делать? С собой… с ним? Я не знаю… *** Следующая неделя прошла для Клайва хуже обычного. О Диане он почти уже не думал — тот интерес и увлечённость, которые были поначалу, уже прошли, и Клайва теперь не особо печалило то, что последняя их встреча была не очень удачной. Но его беспокоило кое-что другое. В один из дней Клайв вошёл в осознанный сон. Темой были автомобильные гонки: извилистые трассы, тысячи болельщиков и Клайв в роли пилота супермощного болида. Поначалу всё было неплохо и по плану: Клайв стабильно шёл первым, даже близко не подпуская к себе преследователей. Но ближе к середине гонки один из соперников нашего героя стал вырываться вперёд, явно намереваясь отобрать первенство. Клайв, заметив это, попытался было ускориться, но как бы он не старался, разорвать дистанцию ему не удалось: противник всё приближался. Наконец их болиды поравнялись и шли теперь совсем рядом. Клайв повернул голову, чтобы рассмотреть таинственного гонщика. Тот был без шлема; он тоже решил посмотреть на Клайва, и их взгляды встретились. Узнать его не составило труда: это был Грио собственной персоной. Клайву стало немного не по себе: Грио не должно быть в этом сне, он задуман как боевой противник. Но он был тут. Грио резко повернул руль, толкнув болид Клайва. Тому не удалось выровняться, и он, несколько раз перевернувшись, вылетел с трассы. Клайв проснулся на полу рядом с кроватью. Что же случилось? Почему уже второй раз что-то идёт не так, как было задумано? Неужели он начал терять контроль над своими снами? Если так, то это настоящая катастрофа. Сны были самой важной частью жизни Клайва, и лишиться их означало лишиться всего. Подобные мысли несколько дней не давали Клайву покоя. В субботу неожиданно позвонила Диана и предложила увидеться. Около полудня Клайв встретил её в назначенном месте. Решили нигде не останавливаться, а просто прогуляться по городу. Несмотря на то, что именно Диана была инициатором встречи, сейчас она в основном молчала и выглядела несколько мрачно. Было похоже, что она не знает, с чего ей начать разговор. Клайв тоже не отваживался ничего произнести — так и шли молча. Наконец, Диана произнесла: — Послушайте, Клайв… Я всё думала: как же так вышло, что эти ваши сны стали для вас самым важным в жизни? Ведь я вижу, что это так, не пытайтесь отрицать. Изначально я была заинтригована, но теперь это уже не кажется мне таким возвышенным и романтическим, каким казалось раньше. Как вы дошли до такого? Почему так получилось? — Вы что же, позвали меня, чтобы продолжить эту тему? Намерены меня осуждать? — Я не говорю, что осуждаю вас. Просто я хочу знать. — Ну ладно. Если вам так хочется, я могу рассказать. Всё дело в том, что наша жизнь — дерьмо. Люди всегда стремились уйти в виртуальную реальность. Раньше это были книги, воображение, театр, кино. Сейчас это компьютеры, так как виртуальная реальность в них гораздо красочней и приятней. Но я пошёл дальше. Мои миры максимально реалистичны, такие же, как жизнь — и даже лучше. Что мы видим за окном? Серый мир, без надежды, без будущего, без цели, без светлого фонаря в конце тоннеля, каким раньше был коммунизм или американская мечта… Нет больше коммунизма. Нет больше американской мечты. Есть постоянная угроза кризиса, теракта, мусульманской войны, холодной войны, третьей мировой войны. Угроза, что ты ничего не добьёшься в этой жизни. Что ты никому не нужен: ни девушкам, ни друзьям, ни даже родителям. Деньги ничего не дают — чем дороже машина, тем более дорогую хочется. Чем больше квартира, тем больше хочется переехать в пентхаус в элитном жилом комплексе, но это даст только мимолетное удовлетворение, как очередная доза наркоману. А потом… потом снова серость за окном, погоня за очередной целью. И думаешь: да на кой мне это всё сдалось? Ведь у меня есть возможность жить лучшей, почти идеальной жизнью! Так что же должно мне помешать? Диана, кажется, стала ещё более грустной. — Знаете, вам, наверное, понравился бы слег… — Что, простите? — Вы такой же наркоман, как те, на кого вы не хотите быть похожим. Вы слишком зависите от снов. Не надо зацикливаться на деньгах — в мире полно интересных вещей и способов реализовать себя. Знаете… я была похожа на вас. Я жила как будто в придуманном мире — в своей вселенной; переживала за литературных героев, а не за своих близких; ничем, кроме новых историй, не интересовалась. Это, наверное, кажется странным, но именно так всё и было. Я пошла на встречу, организованную Илоной, потому что надеялась, что найду разносторонне развитого и образованного собеседника, который вернёт мне интерес к реальному миру. Но там оказались вы, и всё пошло иначе. Мне наоборот захотелось вернуться в те времена, когда я могла увлечься историей настолько, что забывала о еде и сне. Захотелось снова окунуться в мир фантазий… Но чем дольше я была рядом с вами, тем лучше понимала, что однажды, окунувшись, могу и не вынырнуть. В общем… я думаю, что дальнейшее наше общение не имеет смысла. — О, ну конечно, ведь я-то ни на роль разносторонне развитого, ни на роль образованного никак не подхожу. — Я не это хотела сказать! — Раз дальнейшее общение не имеет смысла, к чему все эти выяснения отношений? Достаточно было бы сказать, что встреч больше не будет. — Я надеялась, что неправильно что-то поняла, что вы ещё можете измениться… — Я не собираюсь меняться! Нет смысла — значит, прощайте! Клайв развернулся, чтобы уйти. Диана хотела было остановить его, но передумала, и лишь ответила: — Значит, прощайте. *** Клайвом овладела депрессия. Хоть он и был уверен, что общение с Дианой для него совершенно не важно, но то, как оно прекратилось, было немного обидно. На короткий миг Клайв даже задумался: может, ему и вправду стоит чуть больше интересоваться реальным миром? Но эта мысль покинула его очень быстро. Через несколько дней после разговора с Дианой Клайв попытался войти в осознанный сон, чтобы хоть немного воспрять духом. Как ни странно, многократно повторявшаяся ранее процедура не принесла желаемого результата: осознать себя во сне Клайву не удалось. Сперва он не придал этому особого значения, списав всё на нервы. Хоть такие досадные оплошности больше свойственны новичкам, но могут случаться и у опытных путешественников по сновидениям. Однако через несколько дней попытка войти в осознанный сон снова закончилась неудачей. Клайв испугался. Целую неделю он каждый день повторял попытки, но результата так и не добился. И теперь Клайв впал в настоящее отчаяние. Состояние Клайва было ужасным. Поначалу он не видел снов вообще, но потом… потом начались кошмары. Клайв боялся ложиться спать, потому что во сне к нему приходили все те жуткие монстры, которых раньше он сам в своих же снах и истреблял. Но теперь Клайв ничего не мог с ними поделать: ни сражаться, ни убежать. И Грио… он появлялся чуть ли не в каждом сне и устаивал Клайву такие пытки, что страшно и представить. Иногда Клайв даже понимал, что это лишь сон, но никак не мог на него повлиять или хотя бы проснуться. Раньше он с нетерпением ждал момента, когда сможет погрузиться в сон, а теперь он старался, чтобы этот момент как можно дольше не наступил. Клайв пытался поменьше спать, а из-за этого был рассеянным и плохо соображал. Иногда он пугался, что сойдёт с ума: пару раз монстры из снов мерещились ему в общественном транспорте и очередях за продуктами. Усталость и угнетённость приводили к тому, что Клайв засыпал в самых неподходящих местах. Однажды он уснул прямо на работе. Начальник, проходя мимо стола Клайва, попытался его разбудить, но тот лишь отмахнулся от него (бедняге в этот момент опять снилось, что он отбивается от монстров). Клайва уволили. За считанные недели его жизнь скатилась в тартарары. Вместе с возможностью осознания себя во сне он потерял и смысл существования. Единственным, что удерживало его от самоубийства, была надежда, что способность жить во сне вернётся, но надежда эта с каждым днём слабла. Тем не менее, в один из дней Клайву вдруг снова удалось осознать себя во сне. Как раньше. Но это был необычный сон. Власть Клайва не была в нём безграничной. Всё, что он пытался создать или изменить, вскоре исчезало или принимало первоначальный вид. Место, в которое Клайв попал, очень напоминало его город, только совершенно без людей. Как бы Клайв не пытался поменять декорации или перенестись в другое место – у него не получалось. Некоторое время он бесцельно бродил по улицам, но потом ему это надоело. Клайв попробовал прервать сон изнутри, а когда и это у него не вышло, то решил просто уснуть. Обычно, если засыпаешь внутри сна, то просыпаешься уже по-настоящему, насовсем. Клайв так и сделал, и у него вроде бы даже получилось. Он проснулся в своей квартире, на собственной кровати. Взглянул на часы. Пару секунд они показывали ему 9.00, а затем вдруг стрелки их скрутились спиралью, цифры стекли с циферблата, а сами часы впитались в стену. Клайв понял, что всё ещё спит. Зацикленный сон – когда кажется, что уже проснулся, но на самом деле всё ещё продолжаешь спать. Ужасная вещь, из него не так-то просто выбраться. Клайв знал, что единственный его шанс – это повторять попытки уснуть; рано или поздно он должен проснуться на самом деле. И он повторял. Раз за разом он засыпал – и просыпался на том же месте, в то же время, всё ещё внутри сновидения. В перерывах Клайв бродил по городу в надежде что-то найти, возможно, какую-то подсказку, но вокруг была лишь пустота. Он уже сбился со счёта, сколько раз это повторялось, пока однажды что-то не изменилось. В очередной раз проснувшись, Клайв не смог подняться. Снова сонный паралич? Но ведь он не может случиться внутри сна… или может? Что ж, надо подождать пару минут, а затем уже можно будет встать и проверить, сон ли это ещё или уже явь. Вдруг из глубины комнаты к постели подошёл некто. Клайв узнал его сразу – узнал и похолодел от ужаса. Зеленоватая кожа, заострённые уши, один глаз ярко-красный, другой почти чёрный… Грио стоял над Клайвом, а тот не мог ни пошевелиться, ни даже произнести что-то. Напряжение, в котором Клайв жил в последнее время, страх и уныние – всё это нахлынуло на него с удесятерённой силой. Сердце бешено колотилось. Грио приблизился и что-то произнёс, но Клайв не разобрал, что именно – он медленно погружался в темноту. Дело в том, что осознанные сны расходуют слишком много ресурсов организма и сильно утомляют мозг. Не стоит злоупотреблять таким удовольствием, надо делать перерывы, чтобы мозг успевал отдохнуть. Иначе неизвестно, к чему это может привести – всё же, явление осознанных снов слишком малоизученно. Клайв пренебрёг всеми правилами и позволил себе чересчур увлечься путешествиями во сне – и потерял над ними контроль. Утром тишину нарушил телефонный звонок, но Клайв уже не мог ответить. Он умер во сне от разрыва сердца. Между жизнью в реальности и осознанными снами он выбрал сны – и уснул навсегда. *** Из дневника Дианы Стратхольм Кажется, я наконец-то во всём разобралась. Раньше я жила иллюзиями, а настоящий мир казался мне блеклым и скучным – была бы возможность, я бы с радостью сбежала. Сбежать было нельзя, и я пряталась от действительности за книгами. Но наступил момент, и я поняла, что делаю что-то не так. Я не могла больше жить одними лишь вымышленными сюжетами и начала искать перемен. После встречи с Клайвом первым моим порывом было снова погрузиться в мир грёз, но я ему, к счастью, не поддалась. Теперь лишь я понимаю, как опасно забывать о реальности. Человек теряет не только связи с действительностью, он лишается чувств, интересов, может потерять близких и вообще разучиться общаться с людьми, и даже саму свою личность может потерять. Хотя Клайв и считает, что с ним всё нормально, он не сможет до самой старости прятаться от окружающих в своих снах. Может, мне удастся ему помочь? Я должна поговорить с ним и, по крайней мере, извиниться. Я уже звонила ему, но трубку никто не взял, а адреса его я не знаю… Надеюсь, мы ещё сможем связаться. В одном Клайв был прав: наш мир далеко не идеален. Можно искать убежища в других мирах (а всяческие истории и есть окна в другие миры, я в это верю). Нет ничего плохого в том, чтобы искать в этих мирах что-то новое, то, чего нет в нашем. И в общем-то неважно, каким образом попадать в эти миры: через осознанные сны, книги, виртуальность или вещества. Нужно лишь не забывать возвращаться назад, к реальности. Как бы заманчив не был сон, но между ним и действительной жизнью я, пожалуй, выберу жизнь.