…А-а-А … дятел-стукач переломанным клювом прижался к сосне, Оранжевым был он когда-то, как песнь Робертино Лоретти! И нравился он мне…, а я за него, мне казалось, в ответе. Но цвет три-кол-лора сегодня, у дятлов в особой цене, Как вечнозеленый от пьянства орёл, иль сиреневый веник. Пичуга уже не гоняется по облакам. Тут неспешное дело: Ломая хребты, долбит пальцы, запястья, кусачками ногти Он всем непокорным. Бесстрашным, оранжевосмелым! Серьёзно слюнявы, беспомощно-стАдны его загорелые дети. Жуки-короеды они, древесину жуют, обретая сопливый покой. Но их не щадит, выдирает из дыр, чтоб сожрать на рас-свете. Дупло за дулом, с-ветки в степь, с неизбежной тоской…. Оранжевой осенью грудка у дятла была. Робертино Лоретти! И нравился он мне…, а я за него, мне казалось, в ответе, Но солнце в гнездо не заходит ни к птицам, ни к змеям, Замешанный с кровью закат укрывает незрелые земли. У дятлов от клювов ползут удлинённые дикие тени… Мечтая достать из глубин, до российских берёз-приведений. Оранжевым был он когда-то, как песнь Робертино Лоретти! Теперь он не знает покой. Он – такой. Он безумный палач А всё плачет от злобы…О, лете…! 28 03 2015