Пройдёт и девять дней, и сорок... год, Утихнет за грудиной свора злая... Глазами жёлтыми посмотрит кот, Как будто, что-то рассказать желает. Приходит он с нездешней стороны И видит всё, что делаем и пишем, И ночью к нам подглядывает в сны, Чем заняты? Исправно ловим мышек? И ровно ставим в строчки те слова, Которые приходят ниоткуда? В ладонь мою уткнётся голова Нездешнего, но ласкового чуда. Согреет руки странное тепло – Здесь нет кота. Кто языком шершавым Лизнул ладонь? И кто насыпал слов В мою строку? И стих выходит шалым, Непостоянным, странным, как февраль... Но февралю конец. Конец ли бедам? Мой свет, быть может, мне давно пора Другой виток начать? Но путь неведом, О чём же можно, как не о судьбе, Не о беседах, тянущих за полночь? Пошлёт тихонько музыку тебе Транзистор старенький, коротковолнов. И чайник старый песню пропоёт, Вскипая в сотый раз на кухне нашей... Который час, а день? Который год? Какая разница. Мы пьём из чашек Напиток терпкий... Тысяча причин Молчать и хрупать кисленькой конфетой. И звякнуть ложкой... Там весны почин – В окошке март. А значит – скоро лето. 26.02.15.