Ну, конечно же, он назывался совсем по-другому, Даже, может быть, именем странным – Летучий Голландец. Он не зря тосковал по простору и ветру морскому, По тавернам портовым и шлюхам, и по контрабанде. Потирая мозоли на крепких как доски ладонях, Он по дому бродил, словно зверь, замурованный в клетке. Он во сне бормотал о ветрах и теченьях придонных, И о тех островах, где никак не кончается лето. Он хотел бы дарить ей цветущие ветки граната, Или, может быть, бусы из самых красивых кораллов, Оказалось, что ей ни цветов, ни кораллов не надо, Что она его сердцем, как мячиком, просто играла. И когда горизонт, прошивающий молнией тучи, Опрокинулся вдруг и приблизился к самому дому, Он и вспомнил, что он назывался Голландцем Летучим, И себя навсегда запретил называть по-другому. 2.02.15.