Остановка троллейбуса. Зной, какой-то многолетний запах уставших тел, дымка над асфальтом, мучительное желание прохлады и вдруг этот звук... Шелестящий звук ракушек уносящихся с волной... Я оглядываюсь - люди дышащие жарой киоск с газетами не отбрасывающий ни грамма тени и какой-то недоброжелательный взгляд. Я его не вижу, но он есть. Он стискивает мне грудь и давит на затылок. Это длится несколько мгновений и пропадает, как будто повернули выключатель. Я опять оглядываюсь , на этот раз подозрительно и недоуменно. Ничего. Я постепенно успокаиваюсь и обзывая себя "разными дурами" устремляю тоскливый взгляд за этим "чертовым" троллейбусом. А потом боль. Боль и резкий запах моря... Проходит какое-то время, мне сложно сказать сколько, прежде, чем я открываю глаза. У меня странное чувство, что как только я открою глаза, боль вернется с новой силой., С новой волной., Волна дотрагивается до моей руки и я открываю глаза. Туман. Я сижу на берегу моря, прижимая колени. Боли нет, но острое ощущение взгляда остается. Шелестящий звук ракушек уносящихся с волной. " я искупаюсь и уйду" - решительно звучит у меня в голове. Я раздеваюсь и долго плаваю, стараясь не заплывать на глубину, что довольно странно, поскольку мне не свойственна боязнь глубины. Стою на ветру, чтобы просохнуть и судорожно впихиваю ледяные ноги в джинсы. Все нелепо и странно, но мне пора идти. Я знаю куда идти - в то серое , едва видимое здание, оно манит меня. Я его уже видела когда-то. Серый мир, серый туман, серый замок. Почему мне здесь так хорошо? Я дома. Ко мне мчатся мои собаки. Они точно мои, я даже знаю их имена. Карст и Эхо тщательно вылизывают мне щеки, шею, руки. А я смотрю на синюю высокую дверь - выйдет ли кто-то мне на встречу. Нет. Не выйдет. " Надо заслужить". Как? Что я умею? И что я могу? Я захожу в дом. Хотя это сложно назвать домом. Тут все слишком. Слишком узкие окна, хотя они дотягиваются до потолка. Слишком высокие стены, мне приходится запрокидывать голову, чтобы увидеть, где перетекают в потолочные балки. Слишком много пыли, даже не пыли, а больших серых комков, которыми обожают играть сквозняки. И сквозняки. Сквозняки с запахом корицы, с привкусом штукатурки, с неясными далекими отголосками детских смешков. Сквозняки, которые могут научить тебя летать, если ты захочешь. И шкаф, огромный шкаф с нараспашку открытыми дверями. В шкафу бесконечное количество полок и на каждой полке - выбор который я должна сделать. Доспехи с синим пером и меч; толстая синяя книга; какая-то странная синяя поварешка и еще множество обыкновенных и не очень предметов в этом странном доме. Итак что я могу? Или что я люблю? Я выбираю платье - я буду танцевать. Танцевать, пока мне не отдадут, то в чем я так нуждаюсь. Танцевать, пока я не упаду замертво, задохнувшись от боли. ... Я в большом парадном зале; тут много таких как я : растерянных, босых людей ожидающих какого-то знака. Нас собрали с разных миров в этом зале Последнего Танца. И мы танцуем, танцуем, танцуем из последних сил. Последнее движение - это последний вздох. Танцуй или умри! Нас все меньше, а на нас смотрят дети. Дети с холодными глазами смотрят на нас и тихо переговариваются друг с другом. У них глаза цвета моря и мне хочется нырнуть в них, а потом лечь на пол и умереть. Но я танцую, танцую, танцую. Пока не остаюсь одна. И все сразу заканчивается. И вот я уже бреду своими истанцованными ногами к дому, украшая песок красным узором. А навстречу мне мчатся мои собаки. Карст и Эхо. И открывается дверь. Моя любимая синяя дверь. Меня встречают дети. Мои дети и я знаю как их зовут. Остановка троллейбуса. Боль прозвенела во мне на самой высокой ноте и затихла. По-прежнему зной. Но меня охлаждают слегка влажные джинсы и мысль о том, что я еду домой. Домой. К детям.