Вот и стали не нужными ныне почтовые ящики, писем не пишем друг другу в классическом стиле… только белые флаги квитанций да чувство щемящее: «Ох ты, батюшки-светы, ведь было же время… Ведь, жили…» Словно водой ледяной окатили из проруби… в небо из дней, оплывавших свечными огарками стайки конвертов вспорхнули, как белые голуби, солнцу подставили крылья с почтовыми марками. Горе глубокое, мысли простые житейские, прописью счастье от Каспия и до Чукотки… письма любви, заказные, пустые, армейские… чистые ноты, бемолей угрюмые нотки… Как нафталином пропахшую шубу на тремпеле, с молью поеденным вылезшим воротом лисьим я их храню, заклеймённых классическим штемпелем… стопку крест-накрест тесьмой перевязанных писем. Пару десятков своих отступлений лирических, писем армейских, заботливо матерью собранных, в свете реальности нынешней траги-комических, мумий в тиши саркофагов, по краю оборванных. Это сейчас эти письма – конфетные фантики, ставшие дням, безвозвратно ушедшим, могилами. Сколько в них было когда-то ванильной романтики, въевшейся в плоть белоснежной бумаги чернилами. Нынче с рукою протянутой, словно на паперти, насквозь прошитый насмешек холодными токами, бога молю о листа белоснежного скатерти, вышитой в духе традиций неровными строками. Напиши пару строк, знаком «икс» заклеймённая леди, в той утраченной давней манере, что нынче не в моде, наплевать, что в общенье с тобой ничего мне не светит, просто так, ни о чём, и наивно спроси о погоде. Непременно отвечу, без сальностей и без претензий! Чай, не мальчик давно… Только, знаешь ли, до смерти хочется из конверта извлечь письмецо с ароматом гортензий, что до пепла сожжёт электронный тотем одиночества. Что ушло – не вернёшь, под себя мирозданье не выправить, но стучит, словно ритмы тамтама в могильной тиши, беспокойного сердца, души откровение, исповедь: пару строк незатейливых синью чернил напиши…