Хлебосольный мир кубанский Всевозможных полон яств. Эх, садись народ христианский За столы, перекрестясь! Обнялись, распределились По симпатиям… Томилось На столах три порося Да здоровых три гуся. Всех гостей не вместит хата: Девять комнат - не в разгул. Ну а двор? – о, то, что надо! - И не дымен перекур, Где садовые деревья Свесив ветви словно перья Над столами в длинный ряд Спелой ягодой пестрят: Тёмно бурая черешня, Золотая алыча… Только мало кто из здешних Тем прельщается, яча. Грош вычурам изобилья, Коли вынести забыли Семь пузатых бутылей, Да с «огнём», огня палей; Даром что льдяны на ощупь И всей кухне не в украс… Но да с ними как-то проще Под гармонь пускаться в пляс. Слева - курицы кудахчут, Справа - кошки рёвом «плахчут», Откликается бычок, А ему в ответ – сверчок. И ручьём забулькал огнь По гранёным стопарям: Понемногу, понемногу…, Да по целой… двести грамм… Эх, красотки! Эх, забавы! … и стыдливо прячут бабы Не обманные глаза… Самогоночка – слеза. - Что ж вы люди правой славы Без хозяина пошли Мелкой буквой без заглавной, Сплюсовав одни нули? Где ж ваш батюшка священник - Наш хозяин угощенья? В бухгалтерии застрял, Не по чину зло остря…? - Как придёт - с него штрафная, Анекдотов пара штук… И... гармошка оглашая Семь дворов вошла во звук. Скрип калитки. Скромный кашель. Обернулись… Бог ты мой! - Глянь, явился наш пропащий… Что ж так скоро ти… домой? В пыльной рясе до землицы. Глазки вЕселы. Ресницы Чуть темнее бороды. Лик - Небесной красоты. - Нукать здравствуйте, ребятку! Чем гостите мужиков? Наколол по ходу пятку, Тильки сделав пять шагов… В бухгалтерии церковной Простоял перед иконой Промолившись «за» и «пред» Целый час, а денег – нет… Ты хозяйка нас не мучай! Отчего поишь вонючей? Ну к из келейки моей Нам спиртяшечки налей… А к чему нам муть хлебати, Глодку драть в ядрёный мат…? Шобы к девкам приставати, Обнимая всех подряд…? Толи дело – медицина: Панацея, Авецина… Не молися – не спасёт… А спасёт того, кто пьёт. В трезвом теле много ль Бога…? И уставший иерей Понемногу, понемногу И… нажрался до соплей. Уходил и… возвращался, По стволам перемещался Расшумевшихся дерев… Но да крепок был, как лев. Только проповеди сеял, Подливая свояку: Мол - в вине одно спасенье! - Не перечить старику! И общаясь со скотиной, На «святошу» накатила Ностальгия… - Эх ти, брат - Не воротишься назад… Был подводником на Кубе. В шаг от ядерной войны. О задвижку выбив зубы, Получил от сатаны. Сел молиться и… не помню, Как был вырублен старпомом, Три наряда получив… Вот такие калачи… Ночь густа. Небесный купол Бурно звёздами сиял. Женский пол по рюмкам скупо Самогонку разливал. А в келейке иерея Полный рабского смиренья Друг-свояк без мер тошним, Рвал живот, непогрешим… - Это, стало быть, любезный, Из тебя выходят бесы, - Защищал, слезы чистей, Пьяна друга иерей. Соловьиные свирели По садам несли тепло. Аромат душистой прели Прятал тайну под крыло. И по улице не скоро: Кто с улыбкой, кто с укором Разбредался пьян народ До угла на заворот.