Во времена не стародавния, во времена близкия. Не в заморской стране, не во стольном граде, а в избе маленькой, худой волости, во серванте-рухляди, в паутине спрятана, от глаз сокрыта чашка, чашка малая, да старинная. От иных людей сочтена была некрасивою, некрасивою, да ненужною. Горько чашке одной-одинешеньки, горько свету, людей не видите, не поить их уста алыя, ни по праздникам, ни по постным дням. Постным дням - средам, пятницам. Вспоминала она, те дни первые, те дни первые, как лепилася. Как лепилася, в печи парилась. Как писали ее мастера те умелые золотою каймой, да с чернением. Да багряным покрыли - шиповником, да цветами мелкими, васильковыми. Говорили мастера, любовалися, в царский дом ону чашку пророчили. Не пророчили, а судачили. Рёк приказчик так слово последние: «Коль злата кайма да с чернением, так живот протечет и скончается». На первой раз в барский дом ону чашку, да продали. Подали к самой барыне в руки добрыя. В руки добрыя, руки тонкия. Встанет барыня рано ко Утрени, а как Богу прилежно помолится, так за стол и идет с красной чашечкой. Пригубит ея, и на свет полюбуется. Полюбуется - стенки тонки, як ткани воздушныя, а сама чашка легче пуха в руке. Грозно кот на барыню озирается. Озирается хочет чашку разбить. Чашку разбить - одному в руках барыни жить. Но барыня зрит кота помышления, да хранит милу чашечку во шкафу, да за створками. Много, мало ли, воды утекло. Воды утекло, панихид отслужено. Пришла беда на Русь Белую, отобрали имение барское. Попала та чашка в руки рабочия - бобыля, сиротинушки, из фарфору пить не привыкшего. Вот сидит он и думу думает: подарить не подаришь, не выбросишь. И решил посадить горьку луковку, горьку луковку в воду чистую. Плачет чашка льет слезы от луковки, свет клянет, да мечтает разбитися. Диво дивное, крылья черныя, крылья черные за окном грозно хлопают. Крошит луковку грозный клюв. Смотрит ворон: кайма из золота, золота кайма, да с чернением, да с чернением, як его перо. Как хватал ворон ту чашечку, взмыл в небеса, да к гнездовию, да к гнездовию к малым деточкам. Летит лесом, над полем, над избами. Видит ворон вдруг, малу девочку. Малу девочку голубов кормящу. Голубов кормящу да пшеничным зерном. Восхотел ворон кровушки, свежей кровушки, мяса вкусного!! Налетел на сизаря бедолажечку, да и уронил он ту чашку в мураву-траву. Увидала то девочкая малая, хватала она палку суковатую, прогнала она чернаго ворона, а чашку добрую забрала себе. Принесла её в свою храмину, умыла водою чистою и пила из нее до последних дней. Поистерлися краски на стеночках. Расплылся шиповник с василечками. Позабыли ту чашку, забросили. Много дней так и длилося. Раз в ночи пришла гроза лютая, гроза лютая, да над дачами, а по утру ворон кричал, хриплым голосом. А к обеду пожаловал в гости юноша, правнук Петенька, да приказчика. Правнук приказчика завода фарфорного. Увидал он ту чашечку дивную, да с каёмочкой, да из золота, золотой каймой, да с чернением. Застучало в нем сердце мастера, заблестели очи приказчика. Брал ту чашку в руки белыя, руки белыя- неумелые. Уронил он чашку старую на дубовый пол, да на крашеный. Разлетелося на осколчки, на осколки на многие. Испугался было кот, да успокоился. перевод сталинистам, да путинцам - Жила-была чашка == Жила-была чашка. Стояла она в серванте на даче. Потому, что была она - некрасивая. Правда, сама она так не считала. Когда ее отливали из фарфора, да расписывали золотой каймой с черными вкраплениями, мастера говорили: «Красавица! Принцессой будет». А приказчик ворчал: «Как кайма золотая в точечку, такая и судьба ей и предначертана» И, действительно, судьба распорядилась, что чашка попала в дом богача. Купила барыня сервиз: кофейник, сахарницу, блюдечки и шесть чашек. Приглянулась наша чашечка барыне. Жена банкира станом тонка, движеньем изящна, белой рукой кофей в нее наливает, серебряными щипчиками три куска сахара колотого кладет, да приговаривает:"Ах, аромат какой! Какая чашка легкая, сквозь стенки солнечный свет виден". А рядом кот сидит на кресле. Глаза у него светятся. Лапу на подлокотник положил и мечтает: "Какая чашка хорошая, вот брякнуть бы ее об пол. Интересно, сколько мелких кусочков получится? Мурррррр!". Но жена, мысли кота словно читает и подальше на полку чашку каждый раз убирает. От кота прячет. Прошло несколько лет. Раскулачили барина и одна чашка попала к рабочему. Жены у него не было. К фарфору он не привык. Была у него любимая железная кружка. А что делать с чашкой, гадает? Думает:"Выкинуть жалко? А что делать не знаю". И решил он посадить в чашечку лук для салата. Чашка возмутилась. Еще бы! Она фарфоровая, старинная. Плачет, причитает: "Цзын-цзын, спасите! Куда я попала-а?!". Тут ее "цзын-цзын" услышал ворон. Ворон думает:" Съем-ка я лук, а чашку себе заберу. Блестит, как золотая!". Взял за ручку в клюв и полетел. Да к себе в гнездо не так и не донес. Увидел девочку, которая каждый день по-утру голубей кормит. Не выдержал. Чашку на траву бросил. И на сизоря накинулся. Но девочка, палку взяла, ворона отогнала, чашку с травы подняла. Принесла домой, отмыла. И всю жизнь любила из нее пить. Много с тех пор прошло времени. Краски на чашке истерлись, да, и формы её устарели. Вот и забыли чашку в серванте на даче. За окном рос лук на грядке, ворон кричал с дерева. В тот день пришел в гости к бабушке соседний мальчишка – правнук приказчика с фарфорового завода. Увидел золотую кайму на чашке с черными вкраплениями, потянулась рука посмотреть поближе. Да неуклюже вышло. Разбил он чашку на много-много мелких кусочков. Только испуганный кот вспрыгнул на подоконник.