Грудой стихов, ох, поток их и мутен, День мой закончился, словно во сне. Двое в комнате: я и Путин, В чёрной рамке на белой стене. Товарищ геноссе, четвёртый день пьём уже За Ваше здоровье, пардон, упокой. Ваш гроб вспоминается: лежите Вы в нём без ж. Но странно спокоен почётный конвой. И то — не впервой хоронить императора. При жизни всё вылизано у царей. Лизунчики вон, на трибуне, в ораторах, Подальше от плебса - оно так верней. Товарисч Путин, я Вам докладываю (При жизни хотел доложить - не успел): Что Ваша кремлядская свора адова Объявлена «сволочью», и уже не у дел. И кое-кто сел уже, свалил уже кое-кто. Которые, белый кондом нацепив, Бьют себя в грудь, Вас помоями моют. То - Самая мразь. А был самый актив. А так — ничего. Спину, всё ж, распрямляем, Грязь отколупывая от колен. Жаль, журавли без Вас неуправляемы. Да, спите спокойно. Вернулся хрен в тлен.