Глава 39. - И не надо на меня так смотреть! А тем более поглядывать!.. Унесу! Да, я жадный. Потому что, кольцо это с лапы он скоро сорвёт напрочь, и улетит. Если никто не сопрёт их раньше! - Ра обвёл компанию требовательным пристальным взглядом, насмешливым. - Ладно, попозже. Сейчас ухожу, любуйтесь до вечера. Хочу кое-что перепроверить, кому как, а мне любое слово древности дорого... Оставляю их под твою ответственность, Дзонг!.. И прыгнул сквозь пятигранную раму в полу. Педантичный, дотошный в коллекционируемых повестях, Ра покинул маленький, облачный Рынок Файф, Мерцающий Пятый, Мерцающий Пятистенок, так называли его, желая объяснить точнее, мало ли необычных форм, для завсегдатаев - Файф. Уютный, камерный рынок-дом, четыре широких стены сходятся к пятой узкой, с окном во всю ширину. Перед этим-то окном на жёрдочке и пребывало чудо порученное заботе Дзонга, к превеликой его радости, до конца дня!.. - Два попугая. Слева, крупный, яркий, словно райская птица, как и у неё из хвоста изящными дугами расходятся отдельные пёрышки, завершаясь треугольниками атласного, сине-зелёного перелива. На голове журавлиный хохолок такого же цвета. Но клюв, тело и лапы вполне попугайские. Блистательный! Крылья цвета фуксии с несколькими желтыми перьями, грудка пёстрая как неспелый лимон в вишнёвую крапинку, туловище лосниться густым, вишнёвым цветом. Сделанная на основе фантазийного Впечатления, сложная и дорогая механика, предназначенная для чтения вслух на изрядном количестве языков. Правда, на эсперанто полудроидов переводить он не мог. Шикарная вещь сама по себе. Однако, полудроиды, они ведь как дети... Когда только есть возможность повеселиться... Кому первому в голову пришла эта идея? Тайна покрытая мраком. Но с давних пор богатыми людьми Попка-Чтец укомплектовывался для полного шика книгой и живым артефактом самого шкодного характера. Иногда обезьянкой. В данном случае на цепочке, на одной жёрдочке рядом с Чтецом вертелся, клевал его, хлопал крыльями, переворачивался вниз головой ещё один попугай. Серый. Вдвое меньше его. Хулиганистый даже сверх требуемого. Разговорчивый!.. А Чтец - тонкая, деликатная машина... По счастью - крепкая. Смотреть, как один попугай изводит другого, механического, передразнивает, уже неплохое развлечение, но в данном случае не основная часть программы. Основная зависела от свойств артефакта, книги лежавшей непосредственно перед жёрдочкой. Бумажные страницы серый попугай рвал за милую душу. Но Рынок Файф к счастью завсегдатаям, к досаде грабителей был заполнен неукрадаемыми артефактами, огромными как диваны томами Вирту. Энциклопедий. Раскрытые произвольно они и использовались как диваны! Не испортить, а мягкие!.. И листать их одно удовольствие. Запускаешь руку со стороны имитирующий золочёный обрез настоящего книжного тома, рука утопает в не проявленных страницах, бессчётных поистине, словно в шелковистой шерсти, и громадный том с лёгкостью раскрывается. Но вот поднять его невозможно!.. Можно перетащить, с трудом перетолкать в другое место. Созданы, будто сразу в расчёте на открытость облачного рынка, а не на Собственный Мир. Да и картины, плотно закрывшие стены Файф тоже. Неотделимы от них. Гравюры, рисунки чёрно-белые и приглушённых, разбавленных тонов. Порой в монохром добавлен единственный цвет, расплёснутый пятном. Идеально попавший... В венчик осеннего цветка… В горную цепь на заднем плане. В кайму на широком подоле платья танцовщицы ушедших веков... Непростые картины, приближаешься - проявляют детали, отдаляешься или отводишь взгляд - меркнут. От них и получил название "Мерцающий" Пятистенок. С энциклопедиями же, с томами Вирту, если, конечно, использовать их не в качестве диванов, а по прямому назначению, существует одна проблема. Во многих случаях, не во всех. Отсутствие оглавления и возможности делать закладки. Чему посвящён каждый том, указано на его обложке. Поболе двух дюжин Вирту разбросано во всём пятистенке, включая веранду. Примерно половина, стихи и песни. Половина от оставшегося, короткие истории на всякие темы по отдельности: войны, любовь... Ещё смешная тема, сквозная должна бы быть, а выделена толстенным томом: "я так и знал!.." Тема предчувствий, предвидений, судьбы... Есть другая отдельная тема: "возвращение". Меланхоличный Ра часто листал именно этот том... Так вот, их можно листать вперёд и назад с любого места, но если захлопнул - финиш. Даже и не пытайся найти ту же страницу в следующий раз. Свойство, имевшее непосредственное отношение к Оракулу, на который Густав будет зван миллионы лет спустя после описываемых событий... Наверняка тот, кто создал, умел управляться с ними или имел дополнительную для этой цели штуку. Оглавление. Но секрет унёс с собой. Чьим облачным миром был Рынок Файф неведомо его весёлым, беззаботным гостям... Зачем он перед птичками, раскрытый том Вирту? Перед Попкой-Чтецом ясно, а второй? Страницы листаются что рукой, что клювом и лапой легко... Чинный, серьёзный и яркий Чтец озвучивал строки с того место на которое указало что-либо очутившееся поверх страницы... Понятно? Ещё в нём, Чтеце, заложен некоторый инстинкт самосохранения. Но не бегства, что же за механика, норовящая сбежать от владельца!.. Он может распушиться, клевать, хватать и отпихивать лапами, истошно попугайским криком орать! А может и человеческими словами, предпочитая те, что прочёл в недавнее время. Орать, кстати, смех смехом, для чужой собственности лучшая защита, и шухер поднимает, и отпугивает. Резкие дисгармоничные звуки плохо переносимы для полудроидов. Как же Серенький его изводил! И устроили они это намеренно!.. Живой артефакт всегда создаётся с некоторой доминантой в характере. Позитивной, реже негативной. Для Серенького такой доминантой было всё блестящее и круглое, размером с орех, что можно украсть и спрятать, на большие предметы он не реагировал. Дзонг открутил с защёлки тома шарик с насечками, имитация шишки, и сунул между страниц, в недра его. Вирту замечательно подходит на роль шкатулки для вещей, которые необходимо потерять навсегда!.. Возможно, копилки, из которой достанешь, только её разрушив. А прежде Дзонг подразнил Серенького, покатал шишечку на ладони перед его клювом... Что тут началось! Как он листал, вскочив на них лапами эти шёлковые, за миг возникающие, страницы! Как бегал по ним туда-сюда, вынюхивая, словно собака! Приглядываясь то одним глазом, то другим!.. Надеялся углядеть?! Чтец сходил с ума, серьёзная механика, начиная одну фразу, а заканчивая другой либо музыкальным курлыканьем, ноты встречались, а их он тоже умел читать!.. - Что ты наделал, Дзонг, - жалея о защёлке, воскликнула Мадлен, - потом не найдёшь! - А надо?! - смеялся Дзонг. - Зачем?.. И все смеялись, устали смеяться. Уносили Серенького прочь, он прилетал обратно... Так развлекались. В окне за жёрдочкой, за двумя шумными птицами нет солнца, Файф же рынок. Свет менялся, проходил по недоступным пределам вечнозелёного, вечно цветущего где-то на вершинах бело-жёлтыми, жёлтыми гроздьями соцветий. Пушистые шарики кружась, опадая, танцевали на лету, звёзды и целые соцветия... Когда стало вечереть, они отвлекли серенького попугая другими блестящими штуками, дешёвыми бусами, разорвав, вручив ему перебирать и запрятывать в складках тяжелых, подобранных в обе стороны штор. Перед Чтецом захлопнули книгу… И стали думать, что петь сегодня, Файф музыкальный рынок. Рынок не плясовых, повествовательных речитативов. Восемь чистых хозяек Гала-Галло, ещё не сделавшиеся таковыми, обитали чаще на Файф. Они коллекционеры. Для всех. Кой для кого - охотницы континента, для заказчиков и особо наблюдательных людей. Не так давно присоединилась Кроха, полная их противоположность. Робкая, дикая, непоследовательная. Как охотница она превзошла всех семерых, а главное их, двух подружек!.. Была принята в компанию. Оценили. И надеялись выведать секрет... Они собирательницы повествований времён до дроидов... Они так внимательны к аутентичности, так мелодичны... Безупречно помнят слова... С полувзгляда понимают друг дружку... Они собирают круг ай-вайолет, человек двадцать-тридцать и ведут его, направляя героя саги, указывая куда свернёт сюжет, предоставляя включившимся в пение фантазировать страны, дома, красоты, диалоги... Из восьми будущих галло четыре хозяйки предпочитают музыку слов, четыре - музыку голоса, сопровождения. Они искусно, порой забавно, смешно имитируют обыкновенные звуки внутри повествования. Вернулся Ра. Прилетел Вайолет, Дзонг вмиг забыл про своих ненаглядных птичек. И они начали сагу. Из тома "Возвращение", с того места, где раскрылась, во второй половине. Она практически беспредельная, с главы "Эльдорадо". Хватило до утра. На удивление, ничего прискорбного не случилось с героем, со львом тоже, они подружились в пустыне. Хотя, конечно, Эльдорадо так никто и не достиг... Мадлен, то повышая, то понижая голос, вела основной ритм, становясь шорохом песчинок, движением барханов, ходом созвездий над головами путников, рыком и мурлыканьем льва, стуком сердца главного героя, ностальгическим шумом прибоя, когда посреди пустыни он находит раковину, и слушает гул её, глядя в ночное небо, вспоминая море, море... Пела Мадлен и думала… Как хорошо, как чудесно иметь такой мир, такой рынок, как этот, закрытым, в единоличном владении, только для своих... С фавориткой, Котиничкой, поохотившись для заказчика, потом на заказчика, ха-ха, вернуться домой, в место подобное Файф, укромное, закрытое... Подобно Густаву, в Собственных Мирах охотницы проводили время изредка, невыносимо. Глава саги подошла к концу. Дзонг подскочил к Ра со словами: - Пять минуток!.. Хотел продемонстрировать Вайолету прелестное сочетание живого артефакта с механикой. Компания с удовольствием ещё повеселилась, выпила принесённых Ра Впечатлений, незнакомой им музыки, объединённой с игрой разноцветных лучей... Сделано примитивно, а идея отличная!.. Другое ещё лучше, дроидских времён, явно: чаша заполненная на треть, мелодия начиналась от волн на ней, развивалась от бликов на полированных стенках... Они смаковали, глядели на попугаев, смеялись. И Дзонг воскликнул несколько раз: - Здорово иметь такое в Собственном Мире!.. Вайолет, к артефактам равнодушный, взъерошил его чёрные волосы, короткие в те времена, и пожал плечами. А Мадлен присмотрелась к Дзонгу и задумалась ещё глубже, сощурив холодные глаза. Как озёра подо льдом. Глава 40. Дроидов Я-Владыка, как и чистых хозяев, как и Собственных Миров, неисчислимое множество. И у каждого свой голос. Неповторимый. Для слуха людей. Интересно бы узнать с точки зрения остальных дроидов и их самих, в чём заключается различие? Ведь оно не в функции, функция одна и та же, именно в голосе, песне. Произвольно выбирают они местопребывание или по приказу второй расы 2-2? Или подобно тому, как Белых Драконов направляет к Восходящим Царь-на-Троне, их направляет он же в облачный эскиз?.. Мало кто задавался такими вопросами. Зря. Но не удивительно. На протяжении всей истории человечества, прежних её эпох и последней эпохи высших дроидов вопросами мироустройства интересовалось ничтожное меньшинство. Воспроизводя непрерывно один и тот же парадокс: активно и свободно люди пользовались созданным другими для них и прежде них. Пользовались тем, устройства чего в упор не понимали!.. Естественно, и высшие дроиды попали в этот порочный круг! Оттого в каждом поколении заново, не передаваясь от предыдущих, независимо возникают страхи про их деспотию и некий заговор... Есть обратная сторона: по той же причине в самом простом изложении недалёкими людьми Огненный Круг стал восприниматься чем-то вроде батарейки, шикарного, но конечного источника питания для тела, получалось, что дроиды определили его величину, запас времени. А всё совершенно не так!.. И гений Гелиотропа состоял не в увеличении ёмкости аккумулятора, но в том, что он создал дроида Огненный Круг, способного опираться на человеческое. На умственное, эмоциональное в существе полудроида, так же, в той же мере, что этот живой, мыслящий организм опирается на него! Совокупным, взаимным их действием определяется продолжительность жизни!.. Как сердце у древних людей могло, увы, внезапно и бесповоротно остановиться, так и Огненный Круг. Многие, очень многие причины к тому устранены, но есть ещё личное: воля к жизни, воля к победе, усталость и отчаянье, страсть к познанию, любовь и утраты... Не считая того, непостижимого, что и в эпоху дроидов называют - судьба... Просвещённость обитателей миров и континента оставляла желать лучшего. А ведь дроиды вовсе не ограничивали распространяемое на людей могущество обслуживанием их нужд и прихотей. Как прежде они могли предоставлять Восходящим доступ к упорядоченным и вполне практическим знаниям. От механики, принципов работы, состава материалов, природы энергий, до устройства организма полудроида. Расположение сосудов, потоков жизненной силы, дифференциации их… Усвоение влаги разных видов, через кожу, при питье связных Впечатлений… Усвоение через дыхание, как общего фона, основной поддерживающего субстрата. И до устройства самих дроидов. Надо только научиться говорить с ними, правильно ставить вопросы. А это являлось искусством во все времена! И главным залогом успеха!.. Важно ещё находить нужных собеседников. Для Восходящих не проблема, но их время так быстро проходит... Затем сложней. Десять тысяч первых неотвеченных вопросов! Факт, что за редкими исключениями, ответят нарушители, и ими будут дроиды принадлежащие в первой расе к теплу. А Восходящим нет преград в сотворении и познании. Практически же никто не шёл дальше собирания обширных и вычурных миров... Дроиды Я-Владыка неповторимы, личны, индивидуальны их голоса. От мира чистого хозяина они неотторжимы. Затворники его. Если музыкант на Мелоди, или хищник возле шатра, или небесный бродяжка, забывшись, мурлыкает, напевает что-то себе под нос, будь уверен, одно из двух: мелодию незабвенного манка своего дроида или дроида Я-Владыка. Музыканты, коллекционеры музыки и певцы имели специфическую, время не сохранило имени родоначальника её, традицию. Жест любви, уважения или благодарности за что-то, в артефактах невыразимый. Заключался он в следующем… Если уйти в Туманное Море дроидов 2-1, напевая мотив Я-Владыка или манка личного дроида не своего, но того, кому хочешь сделать подарок, то в проявившемся мире услышишь отклик... Развитие, продолжение. Специальное... Не один дроид откликнется тебе. Будут разные, близкие этой мелодии. Охотно станут говорить с тобой. А вот если напеваешь свой манок - не будут!.. Надо знать чужой!.. Но это так, отступление. Со многими дроидами сможешь поболтать. Но тебе нужен тот, что молчит. Проявляется и молчит. На три вопроса он не ответит. На три следующих нахмурится. На три последних рассмеётся. А десятым должен стать вопрос: "Кто ты?" И для единственной "сердечной", сердцевинной песни-дара таким способом найдёшь слова. Потому что на десятый вопрос он ответит, начнёт перечислять, от тщательно подбираемых, весомых слов, от самоназвания переходя к ритмическому речитативу, к песенке со всё большим подъёмом, вдохновением, экстатической до гимна, а затем тихо, задумчиво, как начинал... Очень долго будет перечислять вслух, кто он. Песня-дар так и называется: "Кто я?.." Меньше всего она отвечает на этот вопрос!.. Она состоит из вещей, о которых твоему любимому, другу или покровителю радостно слышать, хотя, до первых звуков он мог об этом и не подозревать! Эта песня, "Кто я?.." для людей молодых бывает и указанием, и пророчеством, направляющим в счастливое русло их жизнь. На том же самом Рынке Файф в другой раз Мадлен наблюдала за Дзонгом холодными глазами, пока Сантана, вернувшийся из Туманного Моря дроидов пел сердечный дар очаровательной Арабеске, пребывавшей в распахнутых небесах изумления, не подозревавшей о подобном. Совсем недавно она стала хозяйкой, заскучала в первые же дни, в которые и появляется большинство гуляк на континенте. Из чистых хозяев они получаются, ещё не умеющих обращаться с Собственным Миром, с покоем, углублением покоя, стремящихся обратно к деятельной, стремительной жизни Восходящего. С Мелоди она попала на Рынок Веретено и там повстречала свою судьбу. Возможно, Арабеска имела не только в лице нечто общее с Дзонгом, но и в голосах их дроидов, раз он так слушал... Почти как она сама. И Мадлен видела это. И то, что Вайолет видит. Казалось, она читала чьи-то мысли, одного или второго: "Небо и море, почему я до сих пор не подарил ему этой песни?!" Охотница... "Дзонг нетерпеливей, темпераментней, - думала Мадлен. - Он скоро уйдёт в туманное море на какое-то время. И непременно один. Непременно..." Мадлен задумалась о предстоящих событиях. Особого времени для предварительных маневров нет. Через трое суток Рынок Веретено достигнет нижней точки над океаном. Чтобы за следующие три дня неторопливо развернуться и начать движение вверх, вращаясь, проходя краткую фазу, когда он встаёт вертикально, подобно настоящему веретену. Изнутри рынка незаметно, снаружи эффектно. Традиционно на этот период приходятся ночи Арочных Представлений. Положение рынка оповещает о них музыкантов, не следящих за временем, привлекает новых гостей, небесных бродяжек, случайно пролетавших мимо. "Представления" в данном случае означает "знакомства", а не сценки с речитативом. Ночь, следующая за праздником им как раз-таки посвящена, комическим и многолюдным. Но главное событие - приход на общую сцену всех, желающих, новичков и покидавших рынок надолго ради специальных поисков, ради этого дня. Ещё - для людей прежде довольствовавшихся по разным причинам узким кругом слушателей. "Арочное" - по форме представления. Они не выходили в центр, а занимали каждый арку. Зрители, слушатели же оставались на площади. "Дзонг не уйдёт в эти дни... А до них? Ради эффектного возвращения?.." На эти дни нет, конечно. Вайолет - распорядитель праздника. Он встречал выступавших, размышлял над последовательностью их появления перед публикой... Обнимал, ободрял и советовал!.. Подсказывал и хвалил!.. Да, за непринуждённой красотой целого чаще всего стоит пристальное внимание одной заботливой любви. Справедливости ради и для полноты картины нужно отметить, что играючи, легко и свободно Вайолету удавалось в одну симфонию соединить множество личностей, амбиций, талантов, актёрских стилей, голосов... Каждый - особенный. А он обожал новое. И чуть-чуть новое, привнесённое тембром, темпераментом незнакомца в перепевы старинных вещей. И подлинные открытия, ждавшие своего часа в ливнях Впечатлений, затем в Собственном Мире хранимые тысячелетиями, и только сейчас вынесенные на всеобщее обозрение. Золотое для Вайолета время, желанное. И до наступления его, если Дзонг уйдёт, исчезнет, Мадлен со своей командой должна отрепетировать такую легенду, в которую поверят безоговорочно. Потому что дальнейшее должно проходить на скорости, как по маслу... И поодаль. Не портя праздника, не привлекая лишнего внимания ни к достоверности легенды, ни к участникам заговора. Всё тайное становиться явным. Но пускай впоследствии говорят, как о свершившемся факте, прискорбном, но не удивительном, рядом, но не здесь... Пусть загодя сплетничают, ахают о чём-то подобном. Надо забросить идею, не как идею... В компании не большой, не маленькой, днём, под мраморными сводами портика между озером Завиток и озером Бабочка, образованным двумя сообщающимися озёрами округлых крыльев, нанятый Мадлен человек начал её охоту. Упомянул среди новостей с континента о недавнем несчастье, прося другого так же неслучайного человека, должника Мадлен, певца повторить целиком новинку, припев от которой слышал. То отказался, сославшись на то, что нехорошо делать сюжетом недавние драмы. Трагедии. Народ заинтересовался. Знакомое имя в припеве. Оно и должно быть знакомым. А человек носивший его - замолкнувшим навсегда. Однако совсем не так замолкнувшим, как они намерены представить... Собственно, задавшему провокационный вопрос и продала его гипнотически-убедительная Кроха. Хищница коротких дистанций. Способная сказать тихим, как метроном ровным, но грудным, близким голосом что-то вроде: "Сегодня штиль... огоньки... значит... ты получишь... налево и в этом шатре... океан спокоен... очень быстро... спокоен... - и вдруг закончить обыкновеннейшим тоном, вопросом, - Согласен? Идёшь?" И это работало! Но только в её исполнении. Пока говорила, не сводя глаз или не отпуская руки, не то чтоб ей верили, а терялись в отсутствии соответствия между выражением глаз её, голосом, смыслом слов, и ещё чем-то, чем-то требовательно-интригующим... Не объяснить, охотница и есть охотница!.. Подобным же манером Темпа она заморочила и продала в тайне. Заказ между двумя, сама охота в облаках, финал на рынке. Теперь заказчик оплачивал его ложью. Остальные имена из его рассказа выдуманы Мадлен. Суть легенды проста, нетривиальна и эмоциональна: Темп стал живым артефактом сделанным не ради своей алчности, а из страсти. Ради подруги чистым хозяином, потерявшим статус, дракона вот так. Будто она давно мечтала о подобном и он согласился. Выслушали, ахали. Поудивлялись, поужасались. "Всплывёт ли сейчас пара беспокойных, чудесных попугаев в памяти Дзонга?.. И что сам восклицал?.. Не важно, когда надо, вспомнит". А Вайолет ничего не сказал. Ох, зря в этот раз... По обыкновению, лишь рассмеялся. Он не поверил. Но Вайолет одной из привычек имел - вслух не разоблачать лжецов, публично. Черта характера. Милая, как и всё в нём, однако на этот раз, лучше бы он сказал хоть что-то!.. Предварительная, показательная часть плана тем самым была выполнена Мадлен. Оставалось караулить уход и возвращение Дзонга из Туманного Моря дроидов. Оставалось среди самых артистичных охотниц распределить роли. Пусть они кричат, спорят, ругаются между собой... Пусть смысл их тревоги будет понятен, но не до конца... Дзонг должен уловить лишь основное: будто пока его не было, Вайолет закончил облачный эскиз. Это необходимо, Дзонг должен отправиться к себе, а не сразу в объятия друга, ведь самостоятельно облачный мир, где никогда не бывал, не найти. И пусть поймёт, что Вайолет там не совсем в порядке, что-то начудил или в чём-то заподозрен... Дальше... Решить, кому отдать самую главную роль, напроситься в гости к Дзонгу, зайти в его Собственный Мир под предлогом сделать что-нибудь, без разницы что. Не сложно, он с лёгкостью приглашал к себе... Кому-то, кто там изложит суть, будто Вайолет сделал ему в подарок живой артефакт... Или люди так думают... Короче, друг его пропал и одновременно пропал ещё человек. Смысл в том, что когда Дзонг с гостьей будут стоять в прихожей его мира, Вайолет на горизонте должен появиться в толпе, в окружении настолько недружественном, что бы Дзонг вышел, вылетел! Забыв обо всём. О гостье за спиной, остающейся в облачном мире. Интуитивно Мадлен понимала, что Вайолета нипочём запутать ей не удастся, поэтому в отношении его главное внешний эффект толпы. Озвучить, хоть и без веры ей, ту же самую версию, только создатель живого артефакта - Дзонг. И немаловажно - предполагаемый! Легенда в обе стороны только в виде версий! Слухов, чьей-то выдумки, ложной тревоги... Мосты не сжигать... Могут пригодиться... Пригодились. Для галло они стали мостами в их персональный ад. Главную роль... Кроха, конечно же, Кроха!.. Как младшая, за новенького!.. Котиничка и Мадлен лежали поперёк белых спин медлительно кружащих драконов, брызгались водой связного Впечатления, из прыскалок, нарочных таких, купленных только что. Впечатление быстрой, как туча огромной птичьей стаи - с рябины на рябину, трепет крыльев и гомон, галдёж... Брызгали в небо над собой, устраивая дождик... И Крохе досталось, когда прилетела. Она выслушала свою предполагаемую роль, всплеснула руками... И согласилась. По ней работка, стремительная, простая. В их персональный ад... Дальнейшее разворачивалось для Дзонга, как в сумбурном, тягостном сне, а вернее сказать – сворачивалось. Без возврата, стремительно, насквозь ошибочно в большом и малом. Туманное Море дроидов 2-1, где провёл Дзонг день и ночь, охраняемый незримо Чёрным Драконом, отвечало ему на мелодию Вайолета. Но совсем не так, как должно бы. Откликалось сразу, охотно. В том и проблема, ни вслушивания, ни напряжённой тишины. Дроиды второй расы выходили к нему, каждый, присваивая на время дремучий, шелестящий лес. Называли себя, имена нескольких содержали слова «сад» и «отражение». - Над-Рыбкой-Кои, - В-Быстрой-Воде, - Повторённое-Отражение-До... Они вели мелодию нежными голосами. Но тот, безмолвный, неразговорчивый дроид не вышел. Дзонг так долго блуждал, что обогнул мыс Морской Звезды и перешёл незаметно в соседнее, Туманное Море дроидов 2-2, лес не кончился... Как интересно!.. Кончилось его путешествие, как процесс, напевая, переставляя ноги, он оставался на том же месте тропинки. Ближний пейзаж менялся медленно, отдалённый быстрей, и тем быстрее, чем живей он "шёл"!.. И там, на округлых холмах, где то крыши, то кроны, то силуэты замков, тоже показывались дроиды, уже не поодиночке, и тоже пели с ним, и, по-видимому, обсуждали его, удивительное для них вторжение. Сколько можно настаивать... Дзонг вынырнул из тумана. Он возвращался без добычи, слегка раздосадованный, опьянённый свежестью, пленительной чистотой их лепетов, перезвонов, напевов, множеством голосов. Сбитый с толку. Едва поднялся на Белом Драконе в облачные купы, клубок незадач закрутился, приплетая коварство будущих галло. Сначала из облаков вынырнула Кроха, следом трое незнакомцев и Мадлен. Они яростно спорили, требовали от неё чего-то, спросить, узнать?.. Кроха не притворялась, что случайно встретила Дзонга, она ждала его. Когда подлетела, другие отстали, только Мадлен крикнула: - Пускай спросит, только спросит! Когда появится Вайолет!.. И улетела. Дзонг, понятно, стал допытываться, в чём дело. - У тебя!.. - отвечала Кроха. - Если можно, у тебя! Мне нужно немножко, кое-что собрать, я задолжала... На самом деле, я не верю, не верю сама! Я всё расскажу тебе... Но ведь он и правда пропал, куда же он делся?.. Куда они оба делись?! Но я не верю всё равно!.. Дзонг был смущён и растерян. Он спрыгнул за раму, пригласил Кроху, и там уже получил оставшуюся порцию лжи. Предполагаемой жертвой Вайолета... - бредово звучит вообще: его Вайолета жертвой!.. - заочно назначили Антику. Неприметная, сладкоголосая, о которой все знали – охотница. Ради того и выбрано её имя, как-то оправдать... Антика, неискусно лживая, неразборчивая в заказах и средствах, стоила того. Кроха говорила-говорила, и из рассыпанного браслета, превращая бусину за бусиной, собирала ксилофон по частям долго, переборчиво, тщательно... То рассуждая, то захлёбываясь словами, то отвлекаясь на работу, то вскидывая на Дзонга гипнотические глаза, ища своим версиям подтверждения. Около входа... Чтоб видели её. И она видела... Толпа с Вайолетом показалась среди облаков. Шум, гомон, споры и крики, и ужас в глазах гипнотически-убедительной Крохи, всё привело, к чему и стремилась Мадлен. Едва завидев друга, Дзонг птичкой вылетел из Собственного Мира навстречу ему. Кроха осталась внутри, хищницей уже, уже хозяйкой... На том бы закончить охотникам... Разбежаться, признавшись тем самым во лжи, но рынок заполучив, регулярный, с беседками, с крытыми галереями парк... Вайолет тормознул дракона у самой рамы, разворачивающегося в кувырке, и поймал Дзонга на его белую спину: - Потеряшка!.. Где ты был? И о чём они вообще болтают?.. Окружившие их охотницы и несколько хищников, приглашённых ради силового сопровождения акции, не прекратили споров. Они начали выяснять местонахождение кого-то, кто пустил ложный слух, зачем... Великолепный спектакль, достойный будущих галло. И посматривали на Мадлен, не теряли из виду. Она дирижировала ими в прямом смысле слова... Отлетела, поправила волосы, уложенные, перевитые узкой чёрной лентой, убедилась, что и Кроха видит её, и выдернула ленту... Как-то невзначай стихли голоса, образовалась пауза, в которой ясно прозвучал голос Крохи: - Дзонг, я должна вернуть тебе мир!.. Вайолет? Кто-нибудь из вас заходит? С этого момента происходившее, находившееся вокруг, лица, люди и дроиды, купы очерченных сиянием облаков, голоса... - отпечатались и всплывали в памяти Дзонга медленными, почти застывшими, столь же отчётливыми, сколь нереальными... "Нарочно ли ты назвала его имя?.. Зачем? И имело ли это значение?.. Ваша толпа собрана, чтобы зашвырнуть и второго, правда? Скрыть похищение? Любопытно, Мадлен, сколько дней или минут жизни вы отпустили нанятым, рядом парящим хищникам по завершении дела?.. Кроха, произнеси ты моё, только моё имя, я благословил бы тебя из небытия!.." Может быть, Вайолет не был отвлечён в должной мере их шумом, враньём и сумбуром. Возможно, обратил внимание, как простёртая приглашающим жестом рука Крохи не опустилась, на пояс не легла, осталась напряжённой. Даже лучшая охотница не уследит за всем, не учтёт такие нюансы, в азарте, волнении. Вайолет никогда не был гостем его... И правда ли закончил эскиз, Дзонг спросить не успел... "...вернуть тебе мир!.. вернуть мир!.. мир!.." Безостановочными раскатами грома, тысячелетие за тысячелетием прокатывался сладкий голос Крохи в ушах Дзонга-Ача... Тогда же мимолётно поцеловав его пальцы, с драконьей спины Вайолет соскользнул за раму, навстречу уже поднимающейся, угрожающей руке... Наступила тишина. Кроха и остальные больше не притворялись... Дзонг замер на полуслове, что-то хотел сказать вдогонку... Он понял и не понял... Поздно... Он был во сне, в страшном сне, который растянется на миллион с лишним лет... Кроха опустила руку. И подняла ладонью вверх. Секунду, случилось за секунду... На месте беспредельно любимого облика, на танцевальном плаще, на месте вышитых крыльев, распахнулись белые настоящие крылья, дрогнули и пропали... Лишь крылья... Дзонг падал в море.