болтаться по городу, вязнуть в последней жаре – что может быть слаще взамен стрекозиного роя уснувшей любви, потускневшей надежды (тире) всего, что однажды ушло с обесцененным «двое». у цветени так же насквозь прогорела душа от нежности солнца, слепой, невозможно широкой. и ластится осень, и желтые сплетни шуршат покуда в полсилы, не смея тревожить до срока. а впрочем, я рада узнать полуправду сию, мне даже приятна шуршанья смешливая стая. я в каждом цветке свою дивную боль узнаю – роскошно цветущую с мертвой оборкой по краю. любимый, дыши… и быть может, ты тоже сейчас поймешь всю трагедию лета и тела впервые. а все еще будет… но только иначе. без нас. мы были с тобою всего лишь листки черновые.